Через несколько минут вторая группа из десяти «Юнкерсов» сбросила на тот же район контейнеры с зажигательными бомбами. Вспыхивая уже в воздухе, тысячи «зажигалок» с душераздирающим свистом сыпались на крыши домов. Некоторые контейнеры не успевали раскрываться, пробивали крыши домов и уже внутри разваливались от удара. Эффект от таких попаданий был ужасным. Несколько сотен «зажигалок» вспыхивали в одном месте, образуя очаг огня колоссальной температуры. В результате здание вспыхивало изнутри как факел, поскольку фосфору, которым были начинены зажигательные бомбы, для горения кислород не требуется. Всякое тушение в таких очагах было бессмысленным, и здание выгорало за считанные минуты.
Начштаба МПВО Кировского района А. А. Воронин вспоминал: «Кассета, в которой находилось пятьсот зажигательных бомб, упала на здание Мурманского отделения госбанка. Пробив перекрытие, она раскололась на полу второго этажа, и сотни термитных бомб вспыхнули одновременно. В здании банка первый этаж был кирпичным, второй – деревянным. Нетрудно представить что наделали там зажигалки...
Огонь был настолько сильным, что прибывшие пожарные и не ставили себе задачу погасить пламя – они изо всех сил старались задержать проникновение огня на нижний этаж да обливали водой людей, выносивших банковские ценности...
В тот момент, когда был вынесен последний мешок с деньгами, обрушилось и нижнее перекрытие. Здание банка перестало существовать».
Тем временем следующая волна Ju-88 снова сбросила фугасные бомбы. Падая на уже горящие дома, они взрывались, разбрасывая пламя на соседние здания. После небольшого перерыва «Юнкерсы» вернулись и сбросили на объятые огнем кварталы еще около двадцати контейнеров с «зажигалками». В итоге к 14.00 жилой массив между улицами Карла Либкнехта и Профсоюзов и улицей Софьи Перовской и железнодорожной станцией площадью около одного квадратного километра превратился в сплошное пожарище. Горели и другие районы города.
Остатки мурманского Дома культуры им. Кирова, выгоревшего изнутри в результате налета 18 июня 1942 г.
Разбор завалов около гастронома на проспекте Сталина
Водопроводная сеть, поврежденная в ходе налетов в предыдущие дни, не работала, поэтому воду брали только из пожарных водоемов и автоцистерн. Понимая, что весь город все равно не спасти, штаб МПВО принял циничное, но вынужденное решение направить большинство автонасосов ЗиС-5 на улицу Профсоюзов для тушения расположенных там «особо важных» объектов: Дома Связи, военного госпиталя и Дома Советов. Однако спасти удалось только первое строение, Дом же Советов, несмотря на отчаянные усилия пожарных, сгорел почти дотла.
В расположенный неподалеку Дом культуры им. Кирова сначала попала фугасная бомба крупного калибра, а затем контейнер с зажигательными бомбами. Часть из них провалилась внутрь, остальные рассыпались по улице. Бойцы МПВО сумели обезвредить только малую часть из них, и огонь снова победил. В цистерне прибывшей пожарной машины не оказалось воды. Пришлось протянуть длинную рукавную линию к Семеновскому озеру, причем посередине для перекачки воды поставили еще один автонасос. В конце концов пожар удалось потушить, но лишь после того, как почти все здание сгорело.
Но самая страшная картина наблюдалась в частном секторе, состоявшем из одно– и двухэтажных домов, в основном деревянных. Пламя охватило целые улицы, а сильный ветер привел к тому, что возник огненный смерч, всасывавший кислород и стремительно пожиравший улицу за улицей. Многие жители, которым не посчастливилось оказаться во время налета дома, попали в ловушку и не имели шансов спастись. Рабочие в порту с ужасом наблюдали, как гибнут их дома, а вместе с ними зачастую и их семьи. В результате бомбежки 18 июня только в Кировском районе Мурманска сгорели 600 деревянных и семь каменных домов, а также более 1000 сараев и дровяников.
Так же сильно пострадал Рыбный порт, на который упали десять фугасных и свыше 4000 зажигательных бомб. Здесь были частично разрушены коптильный и бондарный заводы, электромонтажный цех, нефтебаза, склад треста «Мурманрыбснаб» и склад топлива. Очевидно, что эта цель не была случайной, а бомбардировка имела цель уничтожить запасы продовольствия, в данном случае рыбы. Кроме того, в порту был потоплен мотобот с семью моряками, еще четыре мотобота сгорели у причала.
Солнечная и ветреная погода, применение большого числа зажигательных бомб и отсутствие воды – все это дало огромный разрушительный эффект. По масштабам это напоминало случив-шуюся через пять недель катастрофу в Сталинграде – имеется в виду знаменитый «налет Рихтхофена» 23 августа 1942 г.
Английский моряк Джон Кенни вспоминал: «18 июня по мере приближения к городу я мог видеть широкую пелену дыма, которую ветер сдувал вправо... Около трети города горело, это было ужасно. Потом я увидел, что исчезла гостиница „Арктика“, а северная часть города стала лесом кирпичных труб, возвышающихся над остатками сгоревших зданий».
А вот что увидел уполномоченный ГКО Иван Папанин, вернувшийся из командировки: «Когда поезд подошел к вокзалу, я не узнал города. От залива и железной дороги до самого центра простиралось выжженное пространство – пепелища, закопченные печные трубы. Наш штаб на Пушкинской улице уцелел, хотя в здание попала бомба... Окрестные дома у порта были разрушены, но корабли стояли у причалов и шла обычная работа».
Поскольку тысячи горожан лишились жилья, им пришлось перебраться в землянки, спешно строящиеся на берегу озера Питьевое, у восточной окраины Мурманска. Впоследствии там вырос целый «город» с улицами и собственной инфраструктурой.
И убежища не помогают...
Люфтваффе не дали передышки жителям Мурманска. Уже на следующий день состоялся новый налет на порт, а также на поселок Роста, ныне являющийся северной окраиной города. И если накануне немцы потерь не имели, то на этот раз обратно не вернулся один самолет – Ju-87R-2 W.Nr.6089 «L1+LV» из I./StG5. Он упал в районе Мурманска, однако его экипаж – пилот фельдфебель Карл Бекк (Karl Beck) и бортрадист-стрелок обер-ефрейтор Гельмут Людвиг (Helmut Ludwig) – не только уцелел, но и смог не попасть в плен, а затем вообще был вывезен на свою территорию на поисково-спасательном самолете.
Несмотря на то что фарватеры в Кольском заливе регулярно протраливались как советскими, так и английскими тральщиками, обнаружить все донные мины, сброшенные ранее «Юнкерсами», так и не удалось. Это в очередной раз подтвердилось 21 июня, когда севернее мыса Мишуков на такой мине подорвался американский транспорт «Алькоа Кадет» тоннажем 4823 брт, пришедший в составе конвоя PQ-15. После взрыва, произошедшего в 15.04, он разломился пополам и затонул.
В течение 23 июня самолеты 5-го воздушного флота предприняли три налета на Мурманск. Самый сильный удар пришелся на вечер, когда в небе под прикрытием «Мессершмиттов» появились шесть Ju-87 и столько же Ju-88. Они бомбили судоверфь, Рыбный порт, ТЭЦ, гостиницу «Арктика» и район городской бани № 1.
На перехват бомбардировщиков вылетели семь «Аэрокобр» из 19-го Гв. ИАП, четыре «Харрикейна» из 197-го ИАП и пять «Харрикейнов» из 78-го ИАП. Попутно со всей этой компанией в воздух поднялись и истребители из 27-го ИАП, являвшегося, по сути, музеем авиации 30-х годов: четыре И-16, пять бипланов И-153 и столько же И-15бис. В общей сложности в небе оказались тридцать советских истребителей.
Патрулируя на подходе к Мурманску, летчики 78-го полка обнаружили идущие к городу двухмоторные бомбардировщики и атаковали их. Согласно советским данным, капитаны Сгибнев и Бабий сбили по одному «Юнкерсу», что, однако, не находит подтверждений с противоположной стороны.
Затем уже пять И-15бис в 16.18 на высоте около 2000 метров встретили «Штуки». Пилоты бипланов выпустили по ним «эрэсы» с дистанции 700 метров, но попасть ими с такого расстояния в цель было нереально. Правда, в донесениях летчики потом указали, что «заставили немцев преждевременно сбросить бомбы».
24 июня с разными интервалами последовало еще четыре налета. В 09.00 пилоты Люфтваффе добились очередного успеха, потопив прямым попаданием британский тральщик «Госсамэ», стоявший на якоре в районе мыса Мишуков. При взрыве бомбы на его борту погибли 28 моряков и еще двенадцать получили ранения.
Затем две фугасные бомбы попали в склон оврага в Комсомольском садике, где находилось подземное убежище Рыбного порта. Оно представляло собой 25-метровую штольню высотой в два и шириной в полтора метра, укрепленную деревянными подпорками. По планам убежище было рассчитано на 160 человек, но фактически в нем во время бомбежек укрывалось не менее трехсот: работники Рыбного порта, моряки, служащие Кировского райвоенкомата, а также рабочие бани и мастерской.
