надеюсь, что они спишут это на любопытство журналистов с гибкой этикой.
Мы выносим ЦПУ по пожарной лестнице, Скай без остановки сетует, что это глупо, что не нужно мне брать ЦПУ. Что он может знать? В какой-то момент туда заявится какой-нибудь коп, а если эта штука все еще будет оставаться в квартире, к тому же без жесткого диска, то даже гении из бербанкского департамента полиции догадаются, что я приезжала сюда, потому что для меня это важно. А я не хочу, чтобы кто-то начал искать мой жесткий диск.
Потому что на нем моя книга.
* * *
Вернувшись в машину Ская, я ставлю ЦПУ на заднее сиденье и отстегиваю Скаю еще сотню.
– Держи, – говорю я. – Лишняя сотня за то, чтобы ты выкинул ЦПУ в мусорный бачок «Макдоналдса» или «Джека в коробке». Любого ресторана быстрого питания. Мусор у них вывозят частные подрядчики ближе к вечеру или ранним утром, так что оттуда он исчезнет быстрее всего.
– А вы куда? – спрашивает он.
Я достаю еще сотню.
– А это тебе за то, что ты отвезешь меня в Бел-Эйр и не будешь говорить об этом матери.
– Не знаю, смогу ли это сделать, – говорит он. – У нас в доме не принято врать.
Я отсчитываю еще шестьдесят.
– У вас есть телефон, по которому я могу вам позвонить? – спрашивает он, беря деньги.
– Зачем?
– Буду держать вас в курсе, – говорит он. – Сообщать то, чем делится мама.
– Нет, – говорю я. – После того как ты меня высадишь, вся твоя семья должна держаться от нас подальше.
– С вами со всеми всегда такая театральщина? – спрашивает Скай.
– Нет, – отвечаю я. – Но безопасности нет никогда. То, что случилось с нами, не кончается никогда.
Я начинаю нервничать от затянувшегося стояния, и потому я сажусь на пол. Скай садится за руль и защелкивает двери. Хорошо. Он учится.
– Я вам сочувствую, – говорит он, когда мы выезжаем с парковки. – Моя мать все время говорит о вашей шестерке. Ну и житуха у вас. Почему они не расправятся с теми, кто сделал это с вами? Тогда вы могли бы нормально жить дальше.
– Тогда появится кто-то другой, – говорю я, ставя Файна на сиденье. – А так я, по крайней мере, знаю, откуда исходит угроза.
– Неужели эти ребята и в самом деле такие страшные? – спрашивает он.
– Страшнее, чем ты можешь себе представить.
Он смотрит на меня.
– Вы похожи на идиотку. Поехали, уже совсем темно.
По какой-то причине сходство с идиоткой пробуждает у меня смущение перед лицом этого парнишки. Да какой он парнишка – ему двадцать шесть лет. Когда мне было столько же, сколько теперь ему, моя жизнь, по существу, закончилась. Я подтягиваюсь на сиденье, делаю это осторожно, чтобы не задеть рычаг коробки передач, и пристегиваюсь.
– Разве так не лучше? – спрашивает он. – Вы снова почти как нормальный человек.
Он улыбается мне. Этот малыш такой милашка. Я возвращаю ему мою лучшую улыбку, но даже я знаю: грош ей цена.
Спустя почти сорок пять минут мы наконец выезжаем на Четыреста пятую и едем дальше в сторону холмов. Мне не нравится так вот подставляться, но движение со скоростью семьдесят пять миль в час по фривею, по крайней мере, создает впечатление, что мои шансы выше, чем шансы моих врагов. Мы сворачиваем в серенькие небольшие районы вокруг Сансета, проезжаем Калифорнийский университет, потом через Уэст-Гейт, ощущение такое, будто мы едем на какую-то старую натурную съемочную площадку, а потом мы начинаем все выше и выше подниматься в холмы.
Я шестнадцать лет не бывала так вот в компании с посторонним человеком. Это убаюкивает меня. Ощущается как нечто нормальное. Я оглядываюсь на заднее сиденье – нет ли на нем кого. Потом оглядываюсь еще раз. Слои моей кожи отслаиваются, слетают с меня и, порхая, ложатся на обочину дороги. Я отваживаюсь посмотреть на Ская. У него профиль Томми. Это напоминает мне о том, что моя жизнь могла сложиться совсем по-другому, что я могла стать совсем другим человеком, и мне с трудом удается удержать себя от того, чтобы не положить ладонь на его руку, держащую переключатель коробки передач.
Меня одолевают нервозность, раздражительность, я чувствую потребность говорить. Кожа у меня трещит, наэлектризовывается, тысячи иголочек вонзаются в мои предплечья. Я стараюсь контролировать себя. Я дожидаюсь момента, когда мы оказываемся в нескольких кварталах от места моего назначения, и тут начинаю говорить.
– Высади меня на углу, – говорю я.
Он сбрасывает скорость, переводит рычаг коробки в нейтральное положение. Мы сидим на передних сиденьях, как влюбленные по завершении первого свидания. Это мгновение насыщается смыслом. Возникает ощущение неловкости. Я вижу на его лице пушок, позолоченный светом уличных фонарей. Он смотрит на меня, а я неровно и сдавленно дышу.
У него нет щита. Нет защиты. Он похож на Томми за мгновение до звонка в дверь тем вечером. У меня вдруг возникает желание дать ему что-нибудь, что-нибудь такое, чтобы ему не грозила опасность, что-нибудь такое, чтобы он запомнил меня. Что-нибудь такое, что будет принадлежать ему, что спасет его, если с ним что-то случится, что не даст ему превратиться в одного из нас.
Я подаюсь к нему, и он замирает. Его грудь перестает двигаться. Я прижимаю рот к его уху, чувствую, как мое теплое, влажное дыхание улавливается кораллово-розовой раковиной его уха.
– Никогда не позволяй себе расслабиться, всегда будь начеку.
Это немного, но ничего другого у меня нет.
На этом я выхожу из его машины и исчезаю.
* Расти Сквайрс III, «Полная ночных кошмаров жизнь Американской девушки мечты», «Верующий», август 2008.[34]
Группа поддержки последней девушки VIII: Ночь последних девушек
Я не шелохнулась, пока не увидела, как Скай разворачивается в три приема, как его стоп-сигналы сверкают на фоне деревьев и как он уезжает в обратном направлении вниз по склону, после чего я вхожу в заросли кустарника и жду, оглядываю улицу, убеждаюсь, что он не возвращается и никто за мной не следит.
Моя тревожная сумка тяжела, она давит мне в самую поясницу, а весит тонну. А почему нет? Она полна людских тайн.
Я обвиняю Рассела Торна. Он был одним из подонков, которые считали, что на Си-эн-эн венцом желаний является работа обозревателя, роль говорящей головы. В какой-то момент он успел провести собеседование со всеми нами и по пути сообразил, что я зарабатываю дополнительные деньги, публикуя электронные книги
