1947
82. Урал
Отрывок
Зима. Огромная, просторная зима.Деревьев громкий треск звучит, как канонада.Глубокий мрак ночей выводит теремаСверкающих снегов над выступами сада.В одежде кристаллической своейСтоят деревья. Темные вороны,Сшибая снег с опущенных ветвей,Шарахаются, немощны и сонны.В оттенках грифеля клубится ворох туч,И звезды, пробиваясь посредине,Свой синеватый движущийся лучЕдва влачат по ледяной пустыне.
Но лишь заря прорежет небосклонИ встанет солнце, как, подобно чуду,Свет тысячи огней возникнет отовсюду,Частицами снегов в пространство отражен.И девственный пожар январского огняВдруг упадет на школьный палисадник,И хоры петухов сведут с ума курятник,И зимний день всплывет, ликуя и звеня.
В такое утро русский человек,Какое б с ним ни приключилось горе,Не может тосковать. Когда на косогореВдруг заскрипел под валенками снегИ большеглазых розовых детейОпять мелькнули радостные лица, —Лариса поняла: довольно ей томиться,Довольно мучиться. Пора очнуться ей!
В тот день она рассказывала детямО нашей родине. И в глубину времен,К прошедшим навсегда тысячелетьямБыл взор ее духовный устремлен.И дети видели, как в глубине веков,Образовавшись в огненном металле,Платформы двух земных материковСредь раскаленных лав затвердевали.В огне и буре плавала Сибирь,Европа двигала свое большое тело,И солнце, как огромный нетопырь,Сквозь желтый пар таинственно глядело.И вдруг, подобно льдинам в ледоход,Материки столкнулись. В небосводМетнулся камень, образуя скалы;Расплавы звонких руд вонзились в интервалыИ трещины пород; подземные пары,Как змеи, извиваясь меж камнями,Пустоты скал наполнили огнямиЧудесных самоцветов. Все дарыБлистательной таблицы элементовЗдесь улеглись для наших инструментовИ затвердели. Так возник Урал.
Урал, седой Урал! Когда в былые годыШумел строительства первоначальный вал,Кто, покоритель скал и властелин природы,
Короной черных домн тебя короновал?Когда магнитогорские мартеныВпервые выбросили свой стальной поток,Кто отворил твои безжизненные стены,Кто за собой сердца людей увлекВ кипучий мир бессмертных пятилеток?Когда бы из могил восстал наш бедный предокИ посмотрел вокруг, чтоб целая странаВдруг сделалась ему со всех сторон видна, —Как изумился б он! Из черных недр Урала,Где царствуют топаз и турмалин,Пред ним бы жизнь невиданная встала,Наполненная пением машин.Он увидал бы мощные громадыМагнитных скал, сползающих с высот,Он увидал бы полный сил народ,Трудящийся в громах подземной канонады,И землю он свою познал бы в первый раз...
Не отрывая от Ларисы глаз,Весь класс молчал, как бы завороженный.Лариса чувствовала: огонек, зажженныйЕе словами, будет вечно житьВ сердцах детей. И совершилось чудо:Воспоминаний горестная грудаВдруг перестала сердце ей томить.Что сердце? Сердце – воск. Когда ему блеснетОгонь сочувственный, огонь родного края,Растопится оно и, медленно сгорая,Навстречу жизни радостно плывет.
1947
83. Город в степи
1
Степным ветрам не писаны законы.Пирамидальный склон воспламеня,Всю ночь над нами тлеют терриконы —Живые горы дыма и огня.Куда ни глянь, от края и до краяНа пьедесталах каменных породСтальные краны, в воздухе ныряя,Свой медленный свершают оборот.И вьется дым в искусственном ущелье,И за составом движется состав,И свищет ветер в бешеном веселье,Над Казахстаном крылья распластав.
2
Какой простор для мысли и труда!Какая сила дерзости и воли!Кто, чародей, в необозримом полеВоздвиг потомству эти города?Кто выстроил пролеты колоннад,Кто вылепил гирлянды на фронтонах,Кто средь степей разбил испепеленныхФонтанами взрывающийся сад?А ветер стонет, свищет и гудит,Рвет вымпела, над башнями играя,И изваянье Ленина стоит,В седые степи руку простирая.И степь пылает на исходе дня,И тень руки ложится на равнины,И в честь вождя заводят песнь акыны,Над инструментом голову склоня.И затихают шорохи и вздохи,И замолкают птичьи голоса,И вопль певца из струнной суматохи,Как вольный беркут, мчится в небеса.Летит, летит, летит... остановился...И замер где-то в солнце... А внизуПереполох восторга прокатился,С туманных струн рассыпав бирюзу.Но странный голос, полный ликованья,Уже вступил в особый мир чудес,И целый город, затаив дыханье,Следит за ним под куполом небес.И Ленин смотрит в глубь седых степейИ думою чело его объято,И песнь летит, привольна и крылата,И, кажется, конца не будет ей.И далеко, в сиянии зари,В своих широких шляпах из брезентаШахтеры вторят звону инструментаИ поднимают к небу фонари.
3
Гомер степей на пегой лошаденкеНесется вдаль, стремительно красив.Вослед ему летят сизоворонки,Головки на закат поворотив.И вот, ступив ногой на солончак,Стоит верблюд, Ассаргадон пустыни,Дитя печали, гнева и гордыни,С тысячелетней тяжестью в очах.Косматый лебедь каменного века,Он плачет так, что слушать нету сил,Как будто он, скиталец и калека,
Вкусив пространства, счастья не вкусил.Закинув темя за предел земной,Он медленно ворочает глазами,И тамариск, обрызганный слезами,Шумит пред ним серебряной волной.
4
Надев остроконечные папахиИ наклонясь на гриву скакуна,Вокруг отар во весь опор казахиНесутся, вьются, стиснув стремена.И стрепет, вылетев из-под копыт,Шарахается в поле, как лазутчик,И солнце жжет верхи сухих колючек,И на сто верст простор вокруг открыт.И Ленин на холме КарагандыГлядит в необозримые просторы,И вкруг него ликуют птичьи хоры,Звенит домбра и плещет ток воды.И за составом движется состав,И льется уголь из подземной клети,И ветер гонит тьму тысячелетий,Над Казахстаном крылья распластав.
1947
84. В тайге
За высокий сугроб закатилась звезда,Блещет месяц – глазам невтерпеж.Кедр, владыка лесов, под наростами льдаНа брильянтовый замок похож.
Посреди кристаллически-белых громадНа седом телеграфном столбе,Оседлав изоляторы, совы сидятИ в лицо они смотрят тебе.
Запахнув на груди исполинский тулуп,Ты стоишь над землянкой звена.Крепко спит в тишине молодой лесоруб,Лишь тебе одному не до сна.
Обнимая огромный канадский топор,Ты стоишь, неподвижен и хмур.Пред тобой голубую пустыню простерЗамурованный льдами Амур.
И далеко внизу полыхает пожар,Рассыпая огонь по реке,Это печи свои отворил сталеварВ Комсомольске, твоем городке.
Это он подмигнул в ледяную тайгу,Это он побратался с тобой,Чтобы ты не заснул на своем берегу,Не замерз, околдован тайгой.
Так растет человеческой дружбы зерно,Так в январской морозной пылиДва могучие сердца, сливаясь в одно,Пламенеют над краем земли.
1947
85. Творцы дорог
1
Рожок поет протяжно и уныло, —Давно знакомый утренний сигнал!Покуда медлит сонное светило,В свои права вступает аммонал.Над крутизною старого откосаУже трещат бикфордовы шнуры,И вдруг – удар, и вздрогнула береза,И взвыло чрево каменной горы.И выдохнув короткий белый пламеньПод напряженьем многих атмосфер,Завыл, запел, взлетел под небо камень,И заволокся дымом весь карьер.И равномерным грохотом обвалаДо глубины своей потрясена,Из тьмы лесов трущоба простонала,И, простонав, замолкнула она.Поет рожок над дальнею горою,Восходит солнце, заливая лес,И мы бежим нестройною толпою,Подняв ломы, громам наперерез.Так под напором сказочных гигантов,Работающих тысячами рук,Из недр вселенной ад поднялся ДантовИ, грохнув наземь, раскололся вдруг.При свете солнца разлетелись страхи,Исчезли толпы духов и теней.И вот лежит, сверкающий во прахе,Подземный мир блистательных камней.И всё черней становится и крашеИх влажный и неправильный излом.О, эти расколовшиеся чаши,Обломки звезд с оторванным крылом!Кубы и плиты, стрелы и квадраты,Мгновенно отвердевшие грома, —Они лежат передо мной, разъятыОдним усильем светлого ума.Еще прохлада дышит вековаяНад грудью их, еще курится пыль,Но экскаватор, черный ковш вздымая,Уж сыплет их, урча, в автомобиль.
2
