— Нет! — сказала я слишком громко и нервно, и Матвей рассмеялся ещё громче.
— Да, убогая! Хотела. Ты совсем не умеешь врать.
Я снова уткнулась в свои колени.
Проще молчать и делать вид, что его нет, чем спорить с ним и отвечать на его глупые подколки.
Далась я ему…
Он же вроде как не хотел общаться?
Я бы вернулась к этой стадии его гнева на меня.
— Влюбилась в меня, колись? — продолжал прикалываться он и слегка толкнул меня в бок. — Эй, ты там живая? Молчишь и молчишь.
— Нет, не влюбилась.
— Влюбилась-влюбилась! Я вижу, как у тебя глаза горят, когда ты смотришь на меня. Нравлюсь, а?
— В таких дураков, как ты, не влюбляются, ясно? — заявила я, бросив ему в лицо обидные слова. — Найди себе подругу по разуму, и отстань от меня.
Тут же пожалела о грубости, которую проявила.
Сейчас он разозлится и опубликует видео мне назло…
Я подняла глаза и встретилась с недобрым взглядом Матвея.
Невольно сжалась в ком, а по коже побежали крупные мурашки — настолько тяжелым был его взгляд и энергетика, он буквально подавлял меня одними глазами…
Ну и с кем я решила состязаться, дурёха?
Мне его не победить.
Он сильнее меня и физически, и морально.
Взрослее будто. Он не даст мне одержать над ним верх и каждый раз будет возвращать с небес на землю, указывая моё место.
— Ну ладно, убогая, — желваки ходили ходуном на его скулах. — Войны хочешь? Будет тебе война.
— Нет, я… Не хочу войны, — быстро отозвалась я. — Слушай, ну извини, что нагрубила… Ты меня задеваешь.
— Извинить? — изогнул он скептически одну бровь.
— Да. Прости.
— Я уже слышал твои извинения, но ты опять взялась меня оскорблять.
— А ты меня не оскорбляешь? — резонно заметила я, снова теряя контроль над собой.
Так хотелось ему высказать всё, что скопилось на душе. И то, что я сказала бы, Матвею однозначно не понравилось бы. Поэтому придётся учиться также держать язык за зубами, если я хочу дожить до конца учебного года рядом с этим мажором.
Это его школа, его дом и его мир — он на коне, и мне придётся с этим считаться и быть всё время в роли пыли под его ногами.
Но главное дотянуть до конца школьного года, а там уж разойдёмся как в море корабли.
Господи, как мне хочется, чтобы этот год кончился быстрее!
Мечтаю оказаться на выпускном, а потом забрать свои вещи из дома опекунов и уехать в мамину квартиру, помахав им на прощание ручкой…
Никогда они мне семьёй не станут — это точно. Но, собственно, никто из семейства Павленко и не пытались играть дружбу, что, наверное, даже лучше. Честность и правда — всегда лучше сладкой лжи и подхалимажа.
Машина остановилась на школьной парковке. Нам нужно было выходить и идти на занятия.
— Ты меня с собой не равняй, поняла? — осадил меня Матвей. — Я — нормальный парень из хорошей семьи, а ты… Нищенка и воровка.
Его слова причинили боль.
Я снова опустила глаза и тяжело дышала.
Ну, конечно, я же человек второго, или даже третьего, сорта!
Как я только посмела нас с ним на одну ступень поставить!
Козёл заносчивый…
Такой молодой, а душа уже зачерствела.
— Я не воровка, — покачала я головой, чувствуя, как на глазах собираются слёзы.
Ну вот!
Перед самым началом учебного дня я появлюсь в классе зареванная с опухшим лицом из-за Матвея.
— Да? — усмехнулся он. — Попробуй докажи это классу. После того, как они увидят то прекрасное видео.
— Стой! — в отчаянии я сама схватила его за руку и потянула на себя, чтобы он не успел выйти из машины.
На улице я вряд ли решусь сделать то, что задумала…
— Не показывай видео, — попросила я. — Пожалуйста!
— Пожалуйста на хлеб не намажешь, — нахально отозвался парень.
Я рискнула — придвинулась и сама коснулась его упрямых губ своими…
41
Матвей напрягся. Его мышцы стали каменными, я ощущала жар тела даже через довольно плотный пиджак.
Он не ожидал, что я решусь это сделать, да ещё и сама.
Я и сама не ожидала, но что делать ещё просто не придумала…
— Ты…сохранишь наш секрет? — сказала я негромко, поглаживая пальцами его мужественное лицо.
Откуда у меня взялась смелость на такие вольности я тоже не знала, но действовала как по наитию. Я словно укрощала дикого зверя и на интуитивном уровне чувствовала, что ему понравятся мои касания, они успокоят зверя. Пусть хотя бы временно…
— Пока — сохраню, — ответил он очень низким голосом.
Отчего-то его голос всегда меняется, если я касаюсь его.
Я словно начинала иметь над ним какую-то власть в этот момент, но какую понять была не способна в связи с отсутствием опыта в амурных делах… Но моё тело будто само знало, что делать.
— Не будешь показывать видео одноклассникам?
Я смотрела в его глаза. Осмелилась провести пальцем по его нижней губе.
Его скулы окаменели. Но не от того, что ему не нравилось. Наоборот, мне показалось, что он пытался скрыть как ему приятна моя невинная, но в то же время очень тонкая ласка, вызывающая яркие эмоции. Его глаза едва заметно прикрылись, он упивался этими ощущениями…
Обычно парни не любят, когда трогают их лицо.
И я была уверена, что Матвей этого не выносит тоже, едва не больше, чем другие — с его-то характером, но… Всё равно осмелилась его коснуться.
— Пожалуйста… Ведь ты вовсе не такой плохой, каким хочешь показаться. Так ведь, Матвей?
Он смотрел на меня словно заколдованный несколько секунд, Матвей будто позволил себе ощутить ненадолго мои касания, а потом резко ухватил за руку и сжал её в своих горячих пальцах.
— Ай… — пискнула я, больше испугавшись, нежели испытывая боль.
Я перешла какие-то рамки?
Он разозлится…
— Стерва, — почти прошептал он. Слово обидное, но сказал он его с таким… Восхищением? Так сказал, что это прозвучало как комплимент. Значит, мои касания ему нравятся и достигли своей цели. — Не пытайся мной манипулировать. Твои нежные пальчики не спасут тебя от моего гнева надолго, поняла?
Я растерянно захлопала ресницами и нервно улыбнулась.
— Я не… Не пытаюсь никем манипулировать, — сказала я.
— Не делай из меня дурака, — придвинулся он и смотрел глаза в глаза. — Я знаю, что таковым ты меня считаешь, потому что я не читал все эти умные книжки про философию жизни и не полон добродетелей, как ты, но это не значит, что я действительно круглый дурак и ничего не понимаю.
— Я не делаю…
— У тебя не получится одержать надо мной верх, Ангел. И даже не рассчитывай на это.
— Я не рассчитывала…
— Конечно, рассчитывала, — усмехнулся он. — Думала, сейчас погладишь меня, и я всё ради тебя сделаю? Нет.
— Я просто хотела…
Я осеклась.
Просто хотела что?
Приручить зверя? Хотя бы попытаться.
Он меня так легко раскусил…
Но главного я добилась — Матвей будет молчать.
Пока что.
— Хотела из меня лоха сделать? Не выйдет.
— Мы опоздаем на занятия, — напомнила я ему и попыталась высвободить руку, которую он там и сжимал в своей.
Он выпустил меня и тоже взялся за ручку двери.
— Идём, — сказал он мне. — Тебе нужна аудитория триста два на третьем этаже в правом крыле.
— Спасибо, — поблагодарила я его за то, что сориентировал, куда идти, потому что я, если честно, слабо себе представляла, как в таком огромном здании лицея искать нужный мне кабинет.
Расписание мне, как и всем, дали, но в отличие от остальных я ещё плохо помнила расположение кабинетов. Обязательно бы заблудилась и опоздала.
— Не стоит. Я просто не хочу, чтобы ты ко мне вязалась на виду у всех со своими тупыми вопросами, — ответил он. — И помни: не вздумай со мной общаться при одноклассниках. Я сделаю вид, что ты — пустое место.
И Матвей вышел из машины первым.
42
Пока еще мне было неуютно и некомфортно в новом классе. Я даже имена новых однокашников не запомнила.
