Они же смотрели на меня либо с равнодушием, либо с презрением.
Заговаривать со мной никто не хотел, я больше напомнила ещё один стул в аудитории.
В принципе, меня это устраивало. Лучше пусть не замечают, чем травят и портят жизнь. Хотя был ещё не вечер…
Если Матвей начнёт меня позорить на весь класс и покажет видео, то издёвки могут начаться…
Едва я думала об этом, меня кидало в дрожь.
В старой школе меня уважали или относились нейтрально, но я никогда не была изгоем и объектом насмешек за все свои семнадцать лет. Зато теперь имела на это все шансы. Всё зависит от него, как ни странно — от Матвея.
Он хотел держать меня на коротком поводке, и у него это отлично получилось при помощи видео и шантажа, которыми он отлично манипулирует.
Матвей, как и обещал, делал вид, что даже не замечает меня и шёл отдельно.
Мы оба добрались до нужной аудитории, и теперь нам предстояло занять свои места.
В этом новомодном лицее руководство приняло необычное для таких учебных заведений решение: парты были новые, но как в обычной школе, сдвоенные.
Матвей, конечно, занимал одну из парт на заднем ряду, которую делил со школьным приятелем — очень шумным весёлым парнем, имя которого я, к сожалению, пока тоже не запомнила.
Мне же снова пришлось искать себе свободное место.
Никто со мной сидеть особенно не хотел, и я этого понимала, да и сама не горела желанием знакомиться ближе с кем-то из новых одноклассников, встретивших меня так холодно.
В прошлый раз я сидела одна на самой первой парте перед учительским столом. Нет ничего удивительного, что это место было единственным свободным потому что эта парта категорически не популярна среди учеников.
И я бы села туда же и в этот раз за неимением выбора, но на сей раз парта оказалась несвободной: там уже сидела девушка в очках и с длинной косой.
Я покрутила головой в поисках другого места, но поняла, что их просто больше нет, и мне придётся просить девушку позволить сесть рядом с ней.
Неужели нельзя было закупить одиночные парты на манер европейских школ?
Всем бы только легче от этого стало.
Зачем надо было сажать всех по двое?
Я собралась с духом и подошла к первой парте.
Девушка сидела с краю, явно не планируя делить парту с кем-то ещё.
Я её не видела в первый учебный день. Возможно, она отсутствовала по какой-то причине, и теперь не ожидала, что парта теперь не будет принадлежать ей одной.
Судя по её внешнему виду и тому, что сидела она с краю, а значит, сидела до этого совершенно одна, девушка — отличница.
Может даже, как говорят про таких и в обычных школах, заучка — очень похожа на неё.
Неудивительно, что класс её сторонился в таком случае, и сидела она одна.
Но я не из тех, кто станет смеяться над подобным, и совершенно ничего против умной соседки по парте не имела.
— Привет, я… Здесь больше нет свободных мест. Могла бы ты подвинуться к окну? — обратилась я к ней.
Та окинула оценивающим взглядом меня. Потом прошлась глазами по классу.
Также как и я не нашла больше свободных мест и снова посмотрела на меня, поправив на носу очки.
— Ну, вообще-то, я сижу одна, — ответила она. — Не люблю, когда мне мешают.
— Я понимаю, но больше сесть некуда, — пояснила я.
— Разве я виновата в этом?
— Я тебя ни в чем и не виню, но… Предлагаешь мне сесть между рядов?
Девушка вздохнула и подвинулась, переложила свои вещи на другой угол парты.
Я села на освободившееся место и принялась доставать свои тетради и письменные принадлежности.
Прозвенел звонок.
Еле успела разобраться с местом, не хотелось бы на первом же уроке стать объектом пристального внимания учителя алгебры. Мне в принципе не хотелось привлекать к себе излишнее внимание кого бы то ни было. Роль еще одного стула в этой аудитории меня вполне устраивала. Хотя нас теперь, кажется, уже двое — за этой партой собрались те, с кем никто больше дружить не хочет.
Мысль неприятная, но что я могла поделать?
Доживу как-то это год, не растаю…
В конце концов, в лицей учиться ходят, а не дружить.
По-крайней мере, для меня учёба важна очень.
В отличие от этих девушек и парней, у которых вся судьба и карьера уже расписаны наперёд и уготованы места в лучших вузах страны, мне своё место придётся добиваться самостоятельно, и платить мне за учёбу будет просто нечем.
Поэтому я приложу все усилия, чтобы получить максимум знаний здесь, и постараюсь успешно сдать вступительные экзамены после выпуска из школы.
— Меня Ангелина зовут, — негромко я сказала своей новой соседке по парте. Как-то некрасиво выходит, что мы даже имен друг друга не знаем и просто молча сидим. — Можно просто Лина.
— Яна, — сухо отозвалась девушка и уткнулась в книгу.
Я вздохнула.
Да, соседка по парте мне досталась не самая приятная, но может, оно к лучшему: меньше будем болтать и больше заниматься делом.
Осталось досидеть все уроки до конца и выдохнуть.
Я очень переживала, что в любой момент Матвей покажет видео, порочащее меня, одноклассникам…
43
Однако за весь день ничего сверх необычного так и не случилось.
Одноклассники косились на меня, шептались за спиной и не позволили сесть с ними в столовой — я снова сидела рядом с Яной и, видимо, остальной группой лузеров этой школы, потому что места свободные были только за их столом.
Ну и ладно. Переживу.
Я здесь знания получаю, а дружить с этими избалованными мажорами я бы не стала.
Да и не смогла бы: мы слишком разные.
У нас разные интересы и мировоззрение.
О чём нам говорить с холёными девочками, в ушках которых сверкают небольшие и не вызывающие, но бриллианты?
С парнями — тем более не о чем.
Они и в моей школе все слегка пришибленные были и думали только о гулянках, спорте, машинах и девчонках, а эти уж…
Собственно, думают-то они о том же самом, только всё у них элитное и доступное для них.
Пусть не дружат, не обращают внимания.
Лишь бы не кидали обидные обвинения в лицо и не издевались.
Хотя, как говорится, ещё не вечер…
— А почему ты сидишь тут? — спросила я Яну во время обеда.
— Потому же, почему и ты, — хмыкнула она. — Я — изгой. Меня не принимают ни в какие компании. Но плевать я на это хотела.
И она продолжила есть, как ни в чём ни бывало.
Мне оставалось только подивиться отношению одноклассницы к этой ситуации.
Она понимает, что её считают изгоем, и даже указывают на место таким, как она, но Яне словно вы всё равно.
— И я тоже… Изгой? — спросила снова я, когда уже перешла к компоту.
— Ну да. Ты же новенькая. Ещё и явно не нашего круга.
— Не вашего?
— Не богачка.
— А ты?
— Конечно же богачка. То есть, дочь богатых родителей. Тут все такие, если ты не заметила.
— Заметила.
— А ты — белая ворона.
— По мне так видно, что я из другого социального слоя?
— О, — поправила очки Яна и вгляделась в меня. — Ты мне начинаешь нравиться!
Я смущённо хмыкнула и отпила ещё компота.
Из уст Яны это скорее не комплимент, а проклятие. Потому что я стала ещё ближе к рангу изгоев, если нравлюсь ей.
— Чем? — уточнила я ради интереса.
— Ты не такая тупая, как эти все, — кивнула она с презрением на своих же одноклассников. — Но учти — тут таких не любят.
А я смерила её внимательным взглядом.
Безусловно, Яна — умная, начитанная девушка, что называется из высшего общества. Но даёт ли это гарантии успешной счастливой жизни?
Вряд ли.
Имеет ли она право тыкать в это носом других?
Тоже вряд ли.
Похоже, её не любят не только из-за рвения к учёбе…
Тут я вспомнила, как сама винила Матвея в том, что он не образован, и даже детскую сказку не знает. И это плохо, конечно, но имела ли я право ему указывать на это так грубо? Наверное, нет. Хотя в отличие от Яны я хотела задеть Матвея в ответ на колкости в мою сторону, а она делает это просто так — потому что такая по характеру.
