Васька Брыкин, этакий неунывающий разухабистый русский мужичок, заброшенный на Святую землю, заваливал эстетское иерусалимское издание стихами и рассказами. В журнале ничего из посланного не появлялось. Но Васька не унывал: строчил и строчил свои опусы. Его игнорировали, ему не отвечали, а он будто не замечал невнимания мэтров. Письма в журнал понемногу сложились в книгу – развеселую, полифоничную. Васька Брыкин, русский изгой в Израиле, зажил своей жизнью и без устали плел прихотливую ткань романа. По стилю «Круговерть» чем-то близка ерническим финтам Венечки Ерофеева. Одним словом, вполне современная проза с самобытным языком, нескучным сюжетом, упругой драматургической пружиной.
Но отнюдь не литературные достоинства романа стали предметом моего пристального внимания. Вот на странице 314 от лица литературного персонажа пророка Игнатия автор дает несколько конкретных предсказаний на будущее. Продолжается карнавальная стихия романа: за пророка Игнатия автор вроде бы не отвечает. И все же:
– называется точная дата смерти Леонида Ильича Брежнева – 10 ноября 1982 года;
– очередным генеральным секретарем КПСС станет Андропов;
– предсказана эпидемия повального мора в Политбюро ЦК КПСС;
– на 1989 год «намечена» мировая война.
Смотрю на выходные данные книги: 1982 год. Написан текст, по словам автора, в 1980 году. Получается, ясновидение в чистом варианте?
Однако журналист обязан быть недоверчивым. Вертя в руках книгу, со всей возможной деликатностью прошу у Ефима еще каких-то подтверждений, ссылаясь на воображаемых скептиков, которые, мол, способны возразить: разве частное издательство не может указать в выходных данных давно прошедший год? Ефима мой вопрос застал врасплох: не думал, видно, о необходимости «алиби».
И только час спустя принес мне каталог «Русские книги», изданный в Мюнхене в 1985–1986 годах. (он-то уж точно вышел не в частном издательстве). На странице 28 под № 3176 значится роман Е. Гаммера «Круговерть комаров над стоячим болотом» и указана дата выхода в свет: 1982.
Итак, бесспорные прогнозы ясновидца, подтвердившиеся в близком будущем. Правда, есть один «прокол»: мировая война в 1989 году.
– Но разве ее не было? – лукаво щурясь, спрашивает Ефим.
– Слава богу, пронесло…
– Если считать, что цель всякой мировой войны – смена экономической формации и перекройка границ побежденной стороны, то эта цель в 89-м была достигнута, хотя и бескровно. Политическая карта мира после серии революций в Восточной Европе приняла иной вид.
Что ж, трактовка логичная.
Ефим Гаммер продолжает вкладывать в свои тексты информацию о будущем. А ключ к расшифровке, во избежание накала страстей, даст лишь задним числом. По-моему, этически безупречный прием.
Вернувшись оттуда, она все видит насквозь
Галина Лагода возвращалась с мужем на «Жигулях» из загородной поездки. Стремясь разойтись на узком шоссе со встречным грузовиком, муж резко вырулил вправо… Стоявшее у дороги дерево смяло автомобиль.
Галину привезли в калининградскую областную больницу со сплющенным мозгом, разрывами почек, легких, селезенки и печени, множеством переломов, сердце остановилось, давление было на нуле.
– Пролетев черный космос, я оказалась в сияющем, залитом светом пространстве, – рассказывает мне Галина Семеновна спустя двадцать лет. – Передо мной стоял огромный мужчина в ослепительно белой одежде, его лица я не разглядела из-за направленного на меня светового потока. «Зачем ты сюда пришла?» – сурово спросил он. «Я очень устала, позвольте мне немного отдохнуть». – «Отдохни и возвращайся – у тебя еще много дел».
Придя в сознание после двух недель борьбы со смертью, больная рассказала заведующему отделением реаниматологии Евгению Затовке последовательность операции, где кто из врачей стоял и что делал, какое привозили оборудование, из каких шкафов что доставали.
– У меня не осталось сомнений в том, что лежавшая без сознания пациентка видела и слышала все происходившее в операционной, а также за ее стенами, – сообщил Евгений Васильевич, до сих пор работающий в том же отделении.
После очередной операции на раздробленной руке во время утреннего врачебного обхода Галина спросила врача-ортопеда: «Ну, как ваш желудок?» От изумления он не знал что ответить – действительно, врача мучили боли в животе.
– Мы подошли с Галиной к кабинету главврача, – рассказывает Е. Затовка, – но не успел я коснуться дверной ручки, как она мне сказала: «Его нет, а с полки упали две книги, опрокинули графин, и вода залила документы». Через несколько минут, когда главврач вернулся в кабинет, я увидел именно эту картину.
Для Лагоды больше не существовало стен, дверей, черепных коробок – она отчетливо видела и слышала все, что творится за препятствиями, легко считывала мысли других, как на экране видела их внутренние органы. Когда Евгений Васильевич вернулся из командировки в Шотландию, Галина Семеновна описала корабль, на котором он плыл, замок, который посещал.
Работавшая раньше в горисполкоме, она оставила чиновничью службу: открывшиеся новые возможности требовали другого служения. Много лет она исцеляла больных. Особенно успешно, буквально за два сеанса, заживляла переломы и язвы. Галина Семеновна живет в ладу с собой, верит в Бога и совершенно не боится смерти.
«Поверь мне, ведь я там был»
Юрий Бурков, майор запаса, не любит вспоминать о том, что с ним произошло. Его историю рассказала мне жена Людмила:
– Какая именно авария произошла у них в воинской части, не знаю до сих пор. Юра упал с большой высоты, сломал позвоночник, множество других костей, получил черепно-мозговую травму и потерял сознание. После остановки сердца он долго лежал в коме. Меня к нему пускали и просили постоянно с ним разговаривать, несмотря на то, что он не отвечал и не реагировал.
Разумеется, я пребывала в ужасном стрессе. Во время одного из посещений больницы потеряла ключи от квартиры и не смогла попасть домой. Когда муж пришел в сознание, первое, что он спросил: «Ты нашла ключи?» Я испуганно замотала головой. «Они лежат под лестницей, – продолжал он меня изумлять. – Ты выронила их, когда доставала платок». Сначала мне казалось, он еще не в себе. Но побежала к лестничному пролету, слетела по ступенькам вниз – точно, вот мои ключи! «Как ты мог об этом узнать?» – пристала я к Юре. «Мне приснился такой сон».
Лишь много лет спустя он мне признался: пока был в коме, видел каждый мой шаг и слышал каждое произнесенное мною слово – причем как бы далеко от него я ни находилась. Он летал в виде облачка, в том числе и туда, где живут его умершие родители и брат. Мать уговаривала сына вернуться, а брат объяснил, что все они живы, только больше не имеют тел.
Как человек военный, Юрий Васильевич, вернувшись в строй, написал обстоятельный рапорт, где честно изложил все, приключившееся с ним. Командир части, прочитав, разорвал рапорт и строго сказал: «Майор Бурков, я этого не читал, а вы этого не писали. Уверен, скоро последствия травмы пройдут, и ничто не будет мешать вашей дальнейшей службе».
Только выйдя в отставку, сидя у постели тяжело болевшего сына, он успокаивал супругу: «Людочка, не плачь, я точно знаю, что сейчас он не уйдет. Еще год побудет с нами». А через год, на поминках умершего сына вразумлял жену: «Он не умер, а только раньше нас с тобой переселился в другой мир. Поверь мне, ведь я там был».
Те, кто однажды умер, знают: смерти нет
После публикации своих сенсационных исследований в английском журнале «Ланцет» и перепечаток на всех главных языках мира Пим Ван Ломмель, кардиолог из голландского города Арнем, был одним из популярнейших ученых в мире. Шутка ли, врач – по определению, человек материалистической профессии, – доказывает, что душа бессмертна, а сознание не зависит от мозга.
В усыпанном цветами особняке меня встретил улыбчивый, ироничный, спортивного вида человек, которому явно не соответствует недавно обретенный статус пенсионера.
– Господин Вам Ломмель, почему вокруг вашего исследования возник такой шум, ведь тридцатью годами раньше примерно такие же интервью у пациентов, переживших клиническую смерть, брал американский врач-реаниматолог Раймонд Моуди, причем его выводы в основном совпадают с вашими?
– Несомненно, Моуди первого посетила счастливая мысль расспросить людей, побывавших у той неведомой черты, о которой нам никогда не расскажут переступившие ее. Все, конечно, слышали о том, что после остановки сердца человек несется по темному тоннелю, в конце которого – ослепительный серебристый свет, живописные ландшафты, звучит приятная музыка, входящего в иной мир встречают умершие родственники. Но принципиальное различие в том, что Моуди опрашивал людей через много лет, порой через двадцать, после того, как они пережили так называемый околосмертельный опыт. За это время многое могло забыться, краски поблекнуть. Наша же группа опрашивала пациентов непосредственно после выхода из комы, когда впечатления свежи. Кроме того, мы проводили эти опросы по строго научной методике – с оценкой достоверности полученной информации, с учетом многих привходящих факторов: пола, возраста, религиозности, уровня образования человека, его осведомленности о работах Моуди, характера пребывания в коме.
