— Это лишь значит, что не стоит отказываться от того, что идет к тебе само. Поймать нужный момент — важное умение. Остаться собой, внезапно став гораздо выше — тоже нужно уметь. А вот отказываться от редкого шанса — это большая глупость. Даже трусость. Знаешь, ходят слухи, что у Дамблдора тоже есть протекция в Министерстве.
И сощурилась, намекая что протекция эта базируется не на восхищении его магическими способностями.
— Неужели в Министерстве работают женщины столь свободных нравов? — удивился Том.
— Почему женщины? Знаешь ли ты, о чем были письма Дамблдора и Гриндевальда?
— Ммм… только то, что они говорили не о войне, — нахмурился Том.
— Конечно, ведь это были любовные письма.
Том аж подавился, а Татьяна опять звонко расхохоталась. После жизни во Франции англичане ей казались такими забавными. Любой намек на горизонтальную плоскость вызывает у них ступор.
— Удалось что-нибудь узнать? — поменяла тему Татьяна, отсмеявшись.
— Немного. Письмо было анонимным. Выявить личность оказалось невозможным. Прислали его в тот же день, когда Алексей почувствовал себя плохо. Но сначала его не посчитали важным — все же он был в Министерстве и выглядел вполне здоровым. К вечеру пришло второе письмо, где сообщалось о хранении запрещенных вещей. По закону аврорат не может игнорировать два сообщения на одно лицо. Вопрос вызывает лишь состав проверяющих.
— Почему? — удивилась Татьяна. — Авроры и чиновник… и свидетеля с собой взяли.
— Потому что это авроры из разных боевых групп, а чиновник значится в Отделе Предотвращения Темного Колдовства. Я проверил его фамилию. Он специализируется на обнаружении темных ритуалов. С аврорами, конечно, весьма натянуто, но они оба протеже Дамблдора. Я поболтал с главой аврората — Дамблдор их сам натаскивал на трансфигурации. Это для него не редкость, да и гриффиндорцев в аврорате больше, чем представителей любого другого факультета. И все же…
— Одно — случайность, два — совпадение, три — закономерность…
Татьяна задумалась, бесцельно блуждая взглядом вокруг, осматривая пруд, белую беседку на сваях, деревья, вазоны с цветами. Вот уж действительно борьба за власть, если для достижения цели выбирают настолько сложные пути. И ее семью угораздило в это вляпаться.
— А если попытаются воздействовать на тебя? — спросила женщина.
— Если ритуал для болезни проводит один и тот же маг, то он не сможет его повторить еще с полгода минимум. Как, к слову, и я не смогу провести ритуал очищения. Слишком много магии — после такого нужно время для восстановления. Защита разума у меня… не хочу хвастаться, но я более чем доволен.
— Я уже поняла, что ты сильный легилимент. Когда только научился?
— Я ведь наследник Слизерина, — хохотнул Том. — Кроме того, впервые за много поколений получил вливание свежей крови, так сказать. Как-то читал, что в таких случаях часто пробуждаются практически все наследия семьи. Учиться легилименции для меня было достаточно просто.
— Я беспокоюсь, как бы тебя не попытались вывести из строя, — призналась Татьяна.
— Я очень осторожен, — ответил ей Том.
Уже через полторы недели все было готово к ритуалу. Проводили его с субботы на воскресенье, в пустующем доме. Алексей выглядел неважно, отчего Антонин был крайне обеспокоен. Натали и Татьяна не видели, в каком состоянии их отец, а Тони провел с ним все это время. Он понимал, что времени оставалось немного.
Сложные символы буквально оплетали комнату, их выписывали несколько дней, а некое подобие пентаграммы на полу заливали кровью животных в течении пары часов. В воздухе отчетливо пахло смертью и страхом. Даже Тома заметно передергивало. Становилось понятно, по какой причине такие ритуалы называли темными. Слишком много крови и смертельного ужаса.
Читать заклинания, стоя босиком на каменном полу, чувствуя липкую кровь под ступнями, задавать вопросы и слышать слабые ответы Алексея было странно. И сила. Том буквально кожей ощущал магию, она словно пульсировала в воздухе, пьяня и пугая. А потом в круг вошла жертва. Мужчина лет пятидесяти, уже седой. Том посильнее сжал в руке нож. Убить человека оказалось сложнее, чем ему казалось. Особенно так, не заклинанием, не чужими руками, а самому…
Ему казалось, что этот запах будет преследовать его повсюду: крови, смерти, благовоний, отвратительно пахнущие зелья…
Он стоял под душем не меньше часа и довольно долгое время смотрел на розовые дорожки крови. Не его крови. И от этого было так гадостно на душе. Он мылся самой жесткой мочалкой, но ему все равно казалось, что сегодняшняя ночь впиталась в его кожу.
Когда он вышел из комнаты, Тони сидел в кресле с бокалом в руке.
— Спасибо, — голос Долохова чуть дрожал. — Я никогда не забуду, что ты сделал для нас.
— Я никогда не думал, что это окажется так сложно, — устало признался Том, отхлебнув виски прямо из бутылки. — Когда читаешь описание ритуала, не задумываешься о том, каково это.
Том опять поморщился. Хлюпающая под ногами кровь, дым трав, собственное ощущение силы и та беспомощность, когда он понял, что пришло время убить… Он тряхнул головой, прогоняя эти картинки. Захотелось вернуться в душ, хотя кожа уже буквально горела. Еще один глоток обжигающего напитка. Сейчас бы обливейт… но не с его защитой разума — все равно вспомнит. Он глотнул еще, чувствуя, как немного опьянел. И почему он считал, что это просто?
— Как Алексей? — постарался он отвлечься от своих мыслей.
— Спит. Больным больше не выглядит. Даже цвет кожи нормальный. Доктор Тики уже готовит для него какие-то зелья…
— Защиты у него теперь никакой нет. С неделю ждать, пока магия в норму придет.
— Знаю, — кивнул
