Туда. Обратно. В бездну. Где я, черт возьми, так легко могу слететь со всех катушек!
— Мария?
Закручиваю кран, слыша, как кто-то копошится в дверном замке. Или мне это показалось?
Нет. Все-таки звуки я угадал правильно. Неужели все же решила вернуться?
— Маша!
В секунду оказываюсь возле входной двери.
Начисто забыв про полотенце. И плевать мне, что оставляю за собой лужи. На все сейчас плевать!
Быстро распахиваю дверь, и… Тут же чертыхаюсь.
— Ох. Марк Давидович. Простите…
— Виола. Какого черта ты здесь делаешь?
Шиплю сквозь сжатые зубы, быстро напяливая на себя первое, что попадается под руку. Пиджак, который, по-хорошему, самого главного-то и не прикрывает.
Ну вот. Нанес, кажется, моральную травму хорошей скромной девочке.
Прямо застыла. Красная такая, что прям до слез. И сдвинуться не может. Приятно, конечно, когда на твое достоинство так пялятся расширенными глазами. Но она, похоже, эту часть тела видит в первый раз. Скромница же! Надо же! Еще ни разу никого не вводил своим видом в ступор!
Но сама же виновата! Какого черта она здесь делает вообще?
— Виола. Откуда у тебя ключ от моей квартиры?
Еле сдерживаюсь теперь. Чтобы не закатить глаза и не расхохотаться. Определенно, у девочки таки самый настоящий шок.
Только теперь начинает отмирать. Мечется глазами не зная, куда подевать взгляд.
— Я сейчас. Заходи уже, раз пришла.
Бормочу, с трудом сдерживая слова намного покрепче.
Возвращаюсь в ванную и хватаю полотенце. Обворачиваю бедра, хоть ситуацию, конечно, этим теперь-то уж трудно спасти.
— Ваша мама мне ключи дала, — тараторит. На меня старается не смотреть.
— Бабушка же Марии Владимировны болеет. А вы всегда на работе. Она просила, чтобы я помогла вам здесь. Что-то по хозяйству, и… Вот.
Быстро опускает на тумбочку в прихожей большой пакет.
— Это еще что? Виола. Перестань в дверях стоять. Закрой дверь хотя бы.
Нечего соседям еще и бесплатный цирк устраивать.
— Это… Пирожки я сегодня испекла. С мясом и с сыром. Вам ведь обоим наверняка не до того. Мария Владимировна, наверное, просто с ног валится. Ну а вы… Вы всегда в таком бешеном режиме.
— Виола.
Я вздыхаю.
Забота, мать ее. Как же я ненавижу, когда мать пытается вот так всовываться в мою жизнь!
И ведь наорать на нее не могу. От чистого же сердца всегда старается.
— Да, Марк Давидович?
Поднимает на меня глаза. Перепуганные. Красные. Точно сейчас разреветься собирается.
— Говорил уже. Называй меня Марк. Ты в репродуктивном центре, на секундочку, работаешь! Клиникой управлять начала. А смущаешься, как девчонка малолетняя.
— Я… Простите. Я…
— Ты не врывайся в чужие квартиры, тогда и краснеть никому не придется. Матери за заботу спасибо передай и что я как-нибудь сам решу все, что мне нужно. Няньки, чтоб шнурки завязывать, мне пока без надобности. Лет так через семьдесят, может, и понадобятся. А пока как-нибудь без посторонних справимся. Бизнес-то я как-то же веду. Где набрать доставку еды тоже, представь себе, в курсе. Так что…
— Зачем вы так, Марк Давидович.
Ну вот. Всхлипывает мне еще. Точно. Разревется. А потом вслед за ней и мать мне будет в трубку рыдать. Как будто мне без женских слез проблем мало!
— Это ведь домашнее. Ни один ресторан, даже ваш и самый лучший все равно так не приготовит. И… По дому я могла бы вам помочь. И насчет посторонних… Вы…
— Ладно, Виола. Я погорячился. Про посторонних, конечно же, был перебор. Просто я сам разберусь. У нас все прекрасно с Марией. Мы со всем справляемся. Помощь совершенно не нужна.
— Точно?
Тихая скромница выразительно смотрит мне за спину. Туда, где в лужах с пеной намокают ошметки моей сброшенной одежды.
— Вы уверены? Марии Владимировне сейчас же не до этого. А мне совсем не трудно, и…
— Виола. Если вы так с мамой хотите нам сделать приятно, устройте для нас на выходные какой-нибудь ужин. Или обед. Мы будем рады немного развеяться. Переключиться от всех наших проблем. А в остальном спасибо, но не нужно.
— Конечно, Марк…
— Просто Марк.
— Конечно, Марк. Мы с вашей мамой будем очень рады!
Прямо так и сияет. Что ж. И маму с ее вечно благодарной воспитанницей будет чем занять, чтоб сейчас хоть отстали, и Маша маме вряд ли откажет, если она пригласит. Два зайца одним выстрелом. Уже не так все плохо этим утром.
— Тогда я… Пойду?
— Конечно, Виола. Увидимся на выходных. И не забудь ключи оставить на тумбочке.
— Но Адриана Викторовна…
— Адриана Викторовна всегда может набрать мой номер и согласовать свой визит.
15 глава 15
Девчонка пятится назад с глазами на мокром месте.
Наблюдаю за ней в зеркало, с трудом сдерживая желание тут же набрать мать и высказать ей все, что я думаю о таких вмешательствах в мою жизнь.
Ладно, Князев. Расслабься.
В конце концов, именно то, что мать так любит иногда вмешиваться туда, куда я ее не подпускаю, в свое время сыграло в моей жизни решающую роль. Ведь именно она познакомила меня с внучкой своей соседки. С Машей. Скромной девочкой с огромными глазами. В которых не утонул бы разве что полный идиот.
Быстро возвращаюсь в ванную. Смываю с себя остатки геля, привожу в более-менее нормальный вид.
Трудно сдержаться и не набрать Марию. Вообще, черт возьми, трудно. Не слышать ее голоса. Не завтракать с ней вместе. Не целовать ее привычно, на ходу, улетая по делам.
Без всего этого, такого привычного. Которого вроде бы и не замечаешь. Пока оно есть.
Зато очень остро чувствуешь, когда уже потерял.
— Теперь я буду замечать. Буду. Буду ценить. Каждую мелочь, — как идиот, хрипло бормочу Маше на нашей с ней совместном фото.
Главное только, чтобы эти мелочи снова вернулись. Чтобы все стало, как раньше.
— Все готово?
Набираю наконец Олега.
— Партнеры приедут через полчаса. Ты успеваешь, надеюсь? Кир уже здесь и подготовил все документы. Только Вит отзвонился и сказал, что его на сделке не будет. Но долю свою внес. И за тебя, кстати, тоже.
— Я уже даже поблагодарил его, так что в курсе. Буду вовремя.
Контракт, к которому мы так долго шли, подписываем без проволочек. Сейчас я даже благодарен за эти задержки. Иначе у меня не было бы повода затащить Марию на эту вечеринку. Хоть как-то вытянуть ее на общение.
Но что делать теперь?
Освобождаюсь только к вечеру.
В больницу попасть уже не получилось. Хотя у меня все на контроле, конечно же. И если бы я понадобился, со мной бы связались. И Геннадий получил указания мгновенно меня набирать.
По дороге покупаю самый огромный букет белоснежных роз. Маша их любит. Захватываю фрукты и воздушный торт со сливками.
В конце концов, смог же однажды я ее завоевать? Значит, и снова получится.
И плевать, что она хотела свободы. Я и так ей дал ее достаточно.
Ну, а тех, кто просто ждет и ничего не делает, сама судьба пинает ногами и опускает мордой в грязь.
— Маша.
Не решаюсь отпереть дверь свои ключом.
Приходится воспользоваться звонком, как будто я здесь всего только гость.
В своей собственной квартире. Рядом со своей женщиной!
А еще до одури неприятно внутри скребет понимание, что ведь меня могут и не впустить!
— Марк?
Она открывает, не глядя в глазок.
И я на какой-то момент замираю.
Она…
Сейчас такая, какой я ее впервые встретил. Будто время повернулось вспять и я снова зову восемнадцатилетнюю девочку на свидание.
Девочку, которая совсем не похожа на других. Ни на одну из тех, кто меня окружает.
В ней совсем нет привычного мне лоска. На лице и теле ни капли следов работы косметологов или, еще хуже, хирургов. Но не это главное. А то, что она настоящая.
Вот этот блеск в ее глазах. Раскрасневшиеся щеки.
И плевать, что волосы растрепаны и разметались. Плевать, в какой она одежде, потому что ее даже и не замечаешь.
