Я просто замена. Никто. И ничего у нас на самом деле не было!
Телефон разрывается так, что начинают болеть уши.
Марк. Снова. И снова.
Просто бессильно бросаю его на простыню.
Нет. У меня их нет. Этих сил. Чтобы говорить с ним хотя бы о чем-то.
И ведь самое обидное, — с горечью понимаю, — что он не виноват.
Он и правда старался. Очень. Но разве сердцу можно приказать?
А, значит, и исправить ничего нельзя. Даже если Марк очень сильно этого захочет!
О ребенке Марку знать ничего нельзя, — понимаю с предельной ясностью.
Я и так знала, но Стелла подтвердила мои догадки.
Если Марк узнает о ребенке, уже не отпустит.
Он был со мной нежным. Был очень мягким и заботливым. Всегда.
Но я знаю, каким может быть Марк. Какой он с другими. И в бизнесе.
Он жесткий со всеми, кто переходит полосу его интересов. Даже… Жестокий.
Он и правда очень по-особенному ко мне относился. Всегда.
Но если узнает о ребенке, может его у меня отобрать. Или поставить ультиматум. Что я должна остаться, если хочу видеть нашего малыша.
— Мария! Открой дверь!
Подскакиваю на постели от жуткого грохота.
В дверь молотят кулаками. Так, что она сейчас разлетится.
— Маша! Я знаю, ты там. Открой! Эту! Чертову! Дверь! Или клянусь, я ее вышибу!
Быстро соскальзываю с кровати. На цыпочках, стараясь двигаться бесшумно, подхожу к двери.
Удары сотрясают стены. Но когда я дохожу до коридора, утихают.
Он все-таки ушел? Оставил меня в покое?
— Геннадий. Срочно принеси топор! Понятия не имею, откуда! Поезжай в магазин. Или нашим позвони, чтобы привезли. Как быстрее, черт возьми! Маша!
— Марк. Прекрати. Не нужно высаживать дверь.
— Тогда открой! Немедленно! Маша, черт возьми! Я не уйду!
— Ты разбудишь соседей, Марк. Пожалуйста.
— Соседей, пожарных, вертолеты, спасателей! Я всех на ноги подниму, если ты немедленно мне не откроешь!
— Хорошо, Марк. Хорошо.
Иногда это бесполезно. С ним спорить.
— Я открываю.
Щелчок, и Марк ураганом врывается в квартиру.
Смотрит на меня безумным взгядом, а после просто с силой бросается и прижимает к себе.
— Черт, малыш. Я с ума чуть не сошел. Ты не отвечала на звонки. Если ты что-то здесь нашла или увидела, я не имею к этому никакого отношения. Наверное, здесь куча женского белья. Это Стеллы. Не моих женщин. Пожалуйста, поверь мне. Маша.
Марк лихорадочно гладит мое тело. Прижимает так сильно, что еще немного, и затрещат ребра.
— Все хорошо, Марк, — выдыхаю через слезы.
Мой. Такой родной. И… Не мой. И никогда моим не был.
— Правда?
Отстраняется. Смотрит на меня с тревогой и недоверчиво.
— Я застала здесь Стеллу. Она мне все рассказала. Ты здесь не был уже давно.
— Да.
Снова прижимает к себе.
Я слышу, как рвано, с силой, колотится о ребра его сердце.
— Не был, Маш. Спасибо, что поверила. Я… Я просто сдохну, если тебя потеряю.
— Правда?
Теперь отстраняюсь я.
Смотрю на него и слезы снова сами текут по лицу, обжигая кожу.
— Правда, Маш. Правда.
Прижимается лбом к моему.
Стирает слезы подушечками пальцев. Зацеловывает лицо. Стирает губами следы соленой влаги.
— Правда, малыш.
Марк зарывается в мои волосы руками.
Мечется по лицу все еще полубезумным взглядом.
— Почему не сказала мне. Что сюда приедешь? Я бы хоть Стеллу бы предупредил. Черт. Маша. Я чуть с ума не сошел! Ты хотя бы на звонки мои бы отвечала!
— Марк.
Мне это дается тяжело. И в тоже время я жадно ловлю его реакцию. Всматриваюсь в глаза.
— Спасибо тебе за эту операцию. Это для тебя было непросто.
— Ерунда, — Марк просто отмахивается. — Для меня главное, чтобы ты была счастлива. Маш.
— Я хочу здесь пожить. Какое — то время.
Лицо Марка каменеет. Застывает в секунду. Становится ледяным.
— Марк, пожалуйста. Я ведь говорила тебе. Мне сейчас… Слишком тяжело с тобой рядом. И в нашей квартире тоже. Слишком тяжело. Мне нужна новая обстановка. И… Без тебя.
— Я не могу оставить тебя, малыш. Понимаешь? Просто не могу.
— Марк…
— Хоть эту ночь. Позволь мне остаться.
Я не успеваю ничего ответить.
Марк просто подхватывает меня на руки. Относит в спальню.
Так и укладывается на постель, в одежде. Прижимая меня к себе.
— Мы просто. Будем спать. Не волнуйся, Маша. Я ничего тебе не позволю, если ты этого не хочешь.
— Не хочу, Марк. И я ведь могу никогда не захотеть.
— Значит, я буду просто обнимать тебя.
Я слишком устала и выдохлась на сегодня, чтобы спорить.
Просто засыпаю, проваливаясь в сон.
Жадно ловя его запах. От которого всегда сходила с ума. И силу его рук, которые меня обнимают.
Наверное, уже в последний раз.
14 глава 14
Марк в квартире, когда я просыпаюсь.
Рядом его нет, постель застелена с его стороны. Но я его просто чувствую.
Здесь нет моих вещей, поэтому просто вытаскиваю из шкафа рубашку Марка. Раньше я их просто обожала. А теперь надеваю со странным чувством. Как будто беру что-то чужое.
— Ты еще не уехал?
Протираю глаза.
Марк колдует на кухне и я снова уколом понимаю. Вот для кого он готовил завтраки. Для нее. Для той¸ кого любил. И любит. Для кого-то другого бы не стал.
— Доброе утро, Маш. Скоро еду. Яичницу?
— Давай я сама.
Мне неприятно. Я чувствую себя какой-то чертовой заменой.
— Маш. Позволь мне. Пожалуйста. Ты всегда так много делала для нас. А я… Я не замечал. За это тоже прости.
— Ладно.
Усаживаюсь на стул, исподтишка наблюдая за тем, как Марк готовит завтрак.
На нем только домашние джинсы. Облегающие.
Взгляд сам мечется по бугрящимся мышцам. По венам, оплетающим его сильные руки. Которыми он может поднимать меня, как пушинку.
На животе играют и перекатываются кубики. Косые мышцы напряжены с обеих сторон.
Черт. Он просто воплощение всего по-настоящему мужского! Ослепительно красивый. За эти два года стал даже лучше.
— Маш? Еще добавить овощей?
— Нет, Марк. Спасибо.
Ковыряю вилкой в ароматном завтраке. Надо же. У Марка даже специи и травы какие-то есть! Не ожидала.
— Что для тебя наш брак, Марк?
Наконец отставляю вилку. Смотрю прямо в глаза.
— Только скажи мне правду. Даже если будет больно.
— Малыш.
Он усаживается передо мной на корточки. Обхватывает колени и смотрит прямо в глаза.
— Не брак. Семья. Она для меня… Все. Я во многом был неправ, Маша. Слишком много работал. Я это изменю. Давай, когда твоей бабушке станет уже лучше, поедем куда-нибудь отдыхать? Мы же так нигде и не были. Я все время за работой.
— Марк.
— Не торопись. Ты сказала, тебе нужно время. Хорошо. Я понимаю. Я тебя совсем не тороплю. Мы поедем просто… Как друзья.
Марк сжимает челюсти. Я вижу, что это нелегко ему дается.
— Если захочешь, даже номера отдельные возьмем. Просто проведем вместе время. Будем плавать, загорать, танцевать, в конце концов! Мне очень нужен этот шанс, Маша. Правда.
Марк крепче обхватывает мои колени. Зарывается лицом в мои ноги.
— А мне кажется, ты и не видел во мне женщину. Тебе просто было удобно. Ты так представляешь семью? Жена просто домохозяйка и средство родить детей. А твоя яркая. Свободная жизнь, она где-то без нее и за пределами дома.
— Это неправда, Маша. Я давно говорил, чтобы мы наняли кого-то. Ты не должна этому посвящать свою жизнь. Гладить, стирать, убирать вполне могут наемные люди. Занимайся картинами. Пиши. Живи, черт возьми! Разве я запирал тебя в доме? Требовал от тебя такого?
— Я ничего не могу тебе сказать сейчас. Марк. Только то, что пока я останусь здесь. И… Я не хочу, чтобы ты здесь ночевал. И чтобы врывался вот так, как вчера.
— Хорошо, Маша.
Марк кивает и поднимается.
Берет мою руку и медленно, как-то осторожно целует каждый палец.
— Спасибо, что хотя бы подумаешь. Это для меня очень много значит. Поверь.
