и четким. И чуть голубоватым. Хоть книжки читай, которых нет.
Все собрались в затемненной части территории, плохо просматриваемой с башенки у ворот. Принесенным ножом наша вожачка, Аглая, вместе с постоянной напарницей вскрыла дерн, под ним обнаружился съемный щиток.
– Сюда, – скомандовала она.
Лаз в земле был небольшим. На карачках, ругаясь и пачкаясь, призрачные фигуры полезли в нору, путаясь и снова ругаясь. Самые смелые скинули простыни, чтобы на выходе надеть снова.
Хоть и ночь, но светлая. Я отошел к группе, которая не стала дожидаться очереди вниз. Оказывается, имелась и другая дорога. Подставленная лесенка сдавленно хрипела, прогибаясь под ногами взбиравшихся на крышу учениц. Мы с верно сопровождавшей меня Зариной тоже поднялись. Тома с нами не пошла. Проследив, чтобы мы достаточно удалились, она опустилась на четыре точки и в порядке очереди сунула голову в дыру на поле. У нас наверху веселье только начиналось. Ученицы одна за другой разбегались и сигали по ту сторону забора. Сердце остановилось: а вдруг…
Никаких вдруг. Протяжные «А-а-а!!!» одно за другим сменяло довольное «Ух!» и радостные возгласы, подбадривавшие оставшихся.
Я разогнался и рухнул в неизвестность.
Глава 6
С другой стороны забора оказался пологий склон с высокой травой. Скатились мы как на санках, только простыня у меня чересчур задралась, но в рамках приличий.
Ученицы направлялись в лес. Точнее, в одну из рощ, которые здесь Грибные, как сказано в названии. Правда, грибам еще не сезон, рановато, начало лета. Впрочем… Другой климат – другие сроки. И, чем черт не шутит, другие грибы.
Среди деревьев мерцал свет. Как вскоре оказалось, центр большой поляны занимал костер, разожженный заранее и полыхавший до небес. Дров угробили уйму. Понятно, в быту здесь дрова почти не нужны, разве только для поесть-помыться. Нам бы в Россию такой климат… никогда бы в космос не полетели. Сидели бы под пальмой и ждали, когда банан свалится.
– Встать в круг! – скомандовала Аглая.
Само получилось, что я оказался между Томой и Зариной. Над поляной повисла бодрящая напряженность. Из припасенных в сторонке вещей Варвара достала чашу размером с горшок и длинный нож.
– Тайный круг школы расширяется. Сегодня нас больше, чем вчера, завтра будет больше, чем сегодня, – тоном жрицы, свершающей жертвоприношение, вещала Аглая. – Мы здесь, чтобы частицы души Тайного круга и после возвращения домой продолжали жить в каждом сердце. Клянетесь ли вы никогда не забывать этих дней, которые мы проведем вместе, в помощи и дружбе, сострадая в горе и поддерживая в борьбе?
– Клянемся, – послышались голоса.
– Не слышу! – истерично взвилась Аглая.
Ей бы черный квадратик под нос – ну вылитый рейхсфюрер на митинге. Умения работать с толпой ораторше было не занимать.
Над лесом грянуло:
– Клянемся!
– А если в трудную минуту к вам за помощью обратится член Тайного круга, с годами ставший соперником или начальником, поможете или оттолкнете? Казните или помилуете?
– Поможем! Помилуем!
Огонь в костре был меньше огня в глазах, обстановка действовала как наркотик. Дым, пламя, тьма, плечо товарища и единодушный рев объединяли в общий организм, каждый был каждым и был всеми. Совершенно забывалось, что общий организм обычно – это рукотворный механизм, которым кто-то управляет для некой надобности.
– Нас мало, но вместе мы сила! Клянетесь ли, что никто и никогда не поднимет руки друг на друга, кроме как во исполнение закона?
Дружный ответ:
– Клянемся!
– Что будет с отступником?
– Не жить такому на земле!
– Клянетесь ли по прошествии лет, когда станете важными и толстыми, помнить о сегодняшней клятве?
– Клянемся!
– Давай, – последовал приглашающий жест Дарьиной дочке.
Варвара поднесла инструмент. Похожим на кинжал ножом Аглая полоснула себя по ладони. Кровь, темная в сполохах огня, брызнула в чашу.
– Скрепим нашу клятву!
Чаша и нож пошли по кругу. Каждый отдавал несколько своих капель. Большинство делало надрез на ладони, я же ткнул острием кончик пальца, как в поликлинике, и выдавил сколько нужно. Через минуту прижатая большим пальцем ранка даже не выглядела раной. У полосовавших себя девчонок проблем с остановкой кровотечения было больше.
Наконец, чаша вернулась в руки «жрицы». Торжественно подняв ее, покружив в воздухе и показав всем, Аглая слила часть в поднесенный Варварой кувшин. Тоже домашняя заготовка. Костер, кувшин, чаша, кинжал – специально длинный и страшный… Нехило девочки подготовились. Давно отработанный сценарий?
– Все слышали о кровавых временах ложных пророков, об акопалипсе и о пророчестве свихнувшейся царицы о трех царях, которые разрушат мир – пусть все делают вид, что не верят в него. Но. Если история повторится или пророчество сбудется, если произойдет невероятное, то мы – Тайный круг – только мы и только вместе сможем противостоять невероятному злу.
Аглая подняла чашу, Варвара – кувшин.
– Здесь сцеженное сбродившее молоко кормилиц и часть наших душ. Плоть и кровь Аллы-всесвидетельницы, да простит Она нас и примет. – Сделав шаг в бок, они остановились у бледного лица ближайшей ученицы. – Быть верной Тайному кругу – клянусь! И да покарает судьба отступников!
– Да покарает! – поспешно вымолвила ученица. – Клянусь!
Пальцы Аглаи погрузились в чашу и вынырнули красными, обтекающими багровыми каплями. Кувшин уперся в губы ученицы.
– Пей!
Та приподняла сосуд за низ и судорожно глотнула. Выставленные указательный и средний пальцы вожачки провели по лицу девчонки две полосы, слева направо – от уха до уха, через щеки и рот. Потом по лбу. И по горлу в завершение – будто ножом.
Шаг к следующей.
– Клянешься?
– Клянусь!
– Пей!
Все умолкли, повисла жуткая тишина. Лишь костер потрескивал, громкими щелчками проходясь по нервам как по струнам. Музыка выходила зловещая.
Ритуал продолжался шаг за шагом и вгонял в гипноз. Вот отхлебнула и раскрасилась в воинственного индейца маленькая Зарина. Сосуд коснулся моих губ.
Что за бурда! Чем-то напомнило самодельный кумыс – довелось однажды попробовать. Противно до ужаса. Нет, скажем так: на любителя. Кому-то же и водка вкусная. Но человечий кумыс с человечьей кровью… Извращенцы. Показушники. Им в нашем мире кино снимать или в гаражах пугать первоклашек.
Едва глотнув, я получил по лицу холодными мокрыми пальцами.
– Клянусь! – послушно вылетело у меня.
По завершении круга Аглая вымазала свое лицо остатками полностью в красное.
– Да будет так!
Круг распался, девчонки принялись плести венки. Зарина увидела, что я не плету, и сделала два. Заботливая у меня заложница.
– Готовы? – поднялась во весь рост вожачка.
– Да!! – исторгли предвкушение «старички», забивая звуком удивление новичков.
– Вперед!
С несусветным ором, визгом и улюлюканьем размалеванные девицы и я понеслись сквозь лес. Через минуту обозначилась цель: деревенька. Кургузые
