мужчина играл с медведем, испытывая от этого самую настоящую радость, и потому выглядел словно ребенок.
– Что с ее лапой? Это сделали люди? – нахмурился Самир, когда увидел, что у медведицы отсутствует одна из задних лап.
– Да. Такие же охотники, как те, с которыми прибыл ты, – я положила ладонь на морду разомлевшей Дочи, в тысячный раз содрогнувшись от этих воспоминаний. – Белые медведи не ложатся спать в берлоги с наступлением зимы. Прячутся только беременные медведицы, чтобы спокойно родить и обеспечить безопасность своего потомства до весны. Охотники вытравили медведицу раньше времени. Убили ее. И просто переехали Дочу, когда та пыталась бежать за своей умершей матерью…
Самир нахмурился и долго молчал, только гладил Дочу, которая даже после такого жуткого потрясения детства не перестала верить людям. И иногда мне казалось, что зря.
– Это было два года назад?
От вопроса мужчины у меня просто волосы встали дыбом на затылке!
– Откуда ты знаешь?
– Тот, кто организовал поезду в Арктику, сделал это не только ради охоты. Он искал своего младшего брата, – отозвался Самир серьезно и собрано, явно пытаясь в этот момент вспомнить все, что только слышал на эту тему. – Эта «экспедиция» не была первой. Сначала уехал его брат с несколькими мужчинами. Но они бесследно пропали.
Холод прошел по коже от этих слов и осознания того, что эти первые охотники и стали первой бедой.
– Он ждал два года, чтобы отыскать брата?
– Приезжал сюда несколько раз, пытался добиться возбуждения уголовного дела, расспрашивал людей в городе, где останавливался его брат. Но ничего не вышло. Он словно сгинул.
– …сгинул… точно…
Я не помнила лиц ни одного из людей, которые убили маму-медведицу.
Но я знала точно, что это был первый раз, когда я увидела голубоглазого медведя.
Туунбака.
И теперь я думала о том, что раз он смог так быстро расправиться с этими охотниками, то значит, смог сделать это и в первый раз?
Самир снова замолчал, а потом потянулся куда-то под мех и достал сотовый телефон, чуть улыбнувшись:
– Хочу показать тебе кое-что. Вернее, кое-кого.
Он повернул экран ко мне, где я не без удивления увидела его самого и морду огромного тигра. Без одного глаза.
– Это моя Принцесса, моя Амира. Член семьи.
– У тебя дома живет тигрица? – я улыбнулась, видя, как глаза Самира стали теплыми и даже какими-то умиротворенными, когда он закивал:
– Да. Ей восемь лет.
– Красивая, – я рассматривала фотографию и видела по ней, что мужчина обожает хищницу. Даже несмотря на ее дефект. – …это сделали люди?
– Нет, Амира родилась без глаза. Но по этой причине ее хотели убить как бракованную. А я влюбился в нее, как только увидел, и не смог больше никому отдать.
– Для тебя она тоже дочка.
– Да. Самая искренняя и любимая. У меня две жены и пятеро детей, но только Амире позволено входить в мою спальню и спать на моей постели в любое время суток, со мной или без меня. Если бы только была такая возможность, я бы хотел, чтобы наши мохнатые дети подружились, как мы подружились с тобой.
– Не думаю, что это может быть возможным, Самир. Два самых сильных хищника на планете смогут дружить только при одном условии – если будут расти рядом с самого младенчества.
Мужчина протяжно вздохнул и закивал головой, а я широко улыбнулась, не представляя, как могут быть две жены, но зато прекрасно понимала, что он чувствует к тигрице.
– Я только одного не понимаю, Самир. Как ты оказался здесь с этими людьми?
– Это была ошибка, Алу. Чудовищная.
И я верила в то, что он говорил от души. И правду.
Мы еще немного поговорили, но когда я ушла, меня не покидало чувство, что в этой истории я упускаю кое-что.
Важное. И пугающее.
Люди умерли. Дважды. И это не было совпадением.
Но теперь я не могла перестать думать о том, что в этом была моя вина…
И что все это должно закончиться.
Я вернулась домой, но не для того, чтобы успокоиться и перестать думать, а для того, чтобы собрать собачью упряжку.
И найти его.
Туунбака.
Псы радостно подвывали, заскучав по активному бегу на много километров по ледяной пустыне и, ощущая долгую прогулку, были рады и взбудоражены.
И я была взбудоражена.
И напугана собственной смелостью.
– Алула.
Я вздрогнула, услышав знакомый голос.
Хант сидел на ступеньках моего дома и наблюдал за моими приготовлениями в дорогу тяжелым взглядом, в котором явно не было ничего хорошего.
– Что бы ты ни задумала, остановись сейчас.
Своими синими глазами он снова смотрел так, будто видел меня насквозь.
Но отступать я не собиралась.
– Торин и команда уже устали сидеть дома. Нужно устроить им прогулку. Ведь они ездовые собаки, им нужна нагрузка, нужна свобода, а иначе они заболеют и зачахнут в неволе.
Я говорила подчеркнуто весело и миролюбиво.
Пожалуй, даже слишком. То, чего уже давно не делала в отношении этого мужчины, а потому выдавала себя с потрохами заранее.
Хант поднялся и прошагал до меня, возвышаясь и глядя в глаза так, что по спине прошел холодок.
Я никогда не считала его красавчиком, как Инира, хотя всегда признавала, что его красота необычная и цепляющая.
Но в это секунду мне казалось, что она хищная.
Почти звериная.
Давящая своей энергетикой.
Этот прищур пронзительных глаз. Его орлиный нос. Длинные сильные руки и ноги.
Хант не был излишне накаченным, скорее стройным и жилистым, но было в нем то, отчего я не сомневалась, что его сила была несравнимо большой! Куда больше, чем сила
