Как всегда при сильном удивлении, брови Вера побежали общаться с волосами.
— Есть основания подозревать убийство?
— Тут трудно сказать с уверенностью. Но смотри: если ребенок рождается при живом императоре и тот его признает (а так бы и было), дальше следует тишь да гладь. Мама становится (или не становится) регентом, принц вырастает и садится на трон. Никаких предпосылок для смены власти и законов. А если император мертв к моменту рождения… Какое поле для манипуляций! Для того, кто рвется к власти, почти безграничное. Объяснить Матильде чем она рискует, и из нее веревки можно вить. Главное, пообещать ей, что если она будет слушаться, ничего ни ей, ни сыну не грозит. Надо только не допустить проверки по достижении принцем двенадцати лет.
Вер недоверчиво махнул рукой.
— Вы полагаете, императора отравили, чтобы прибрать к рукам Матильду? Могу сказать одно: песчанику такое не пол силу. Они воины, а интриганы из них никакие. Мы уже видели на примере этого козла Эгелена: действуют тупо, прямолинейно, никакой выдумки. Расшифровать их — как нечего делать.
Указательный палец Герулена взлетел вверх:
— Поэтому я и предполагаю, что стержнем всей интриги стал маг.
А вот это вполне может быть. Среди магов есть такие засранцы…
— А у вас уже есть претенденты на эту роль?
Герулен хищно улыбнулся и сверкнул глазами. Сейчас они походили на сапфиры.
— Мага я вычислил, ничего сложного. И ты сейчас догадаешься. Во — первых, это маг придворный. Их там целая свора, конечно, но для начала мы очертили круг. Во — вторых, это сильный и хорошо подкованный в нетрадиционных практиках специалист. Другому ни за что не удалось бы справиться с задачей плодовитости песчаников. Не боевик: тем такие тонкости и не снились. И еще одно отличительное качество: он из тех, кому Матильда доверилась бы: очень похожий на чистокровного человека.
— Мужчина или женщина?
— В принципе роли не играет. Для чистоты эксперимента, когда будешь прикидывать, не обращай внимание на этот фактор. Лучше вспомни, кто из придворных магов при Матильде резко пошел в гору.
Савард вспомнил всех знакомых магов дворцового ведомства. Действительно, многие из них уже там не работают, но новых тоже никто не набирает. Если отбросить боевиков, иллюзионистов, целителей, кто останется? Миранда? Флоксин? Эпаминонд? Не то… Все трое — более чем середнячки, попали во дворец по протекции. Эвтерпа? Сильный маг, но нет. Она вся с ушами в своих охранных заклинаниях. Митандр? Сильнее него при дворе никого нет, но подозревать этого старого пенька?… Дикость. Ему власть не нужна никаким боком. Да и шаманизмом он никогда не интересовался, чистый классический маг. Остался только главный придворный маг.
— Если все качества должны быть вместе… Не вижу претендента кроме Дейрела. Но этого не может быть!
— Почему? Что ты о нем такого знаешь, что исключает его из общей картины?
Вер принялся подбирать слова.
— Я с ним учился на одном курсе. Факультеты разные, но жили мы в соседних комнатах, так что сталкивались часто. Понимаете, он был такой… Мелкий, что ли. Неинтересный. Мордочка с кулачок, носик остренький… Выглядел всегда как из помойки, вечно грязный, замурзанный.
Герулен усмехнулся.
— Ты и сам не был образцом чистоплотности и аккуратности.
— Уж это точно, — рассмеялся Савард, — С моей любовью к дракам… Я ходил не только в пятнах, но и рваный. Зато мылся каждый день и стирал все с себя. Дейрел был грязным по — другому. Не так, как если бы он мантию изгваздал, а как будто полгода не стирал. И волосы немытые. Он их коротко стриг, чтобы было незаметно, но запах‑то оставался! Хотя учился отлично, тут ничего не могу сказать.
Тут Савард кое‑что вспомнил и вскинул на Герулена ошарашенный взгляд.
— А знаете, кажется вы правы. Он защищал диплом по нетрадиционным магическим практикам, конкретно по шаманам песчаных демонов. Я сейчас вспомнил.
— О, еще один факт в мою копилку. Ты понимаешь, почему Дейрел руками Матильды гнобит магов?
— Расправляется с конкурентами?
— Именно. Кстати, есть еще одно косвенное доказательство. С момента воцарения Матильды из дворцового ведомства под различными предлогами были удалены все сколько‑нибудь сильные маги. Кто‑то ушел сам, кого‑то обвинили и казнили, кого‑то сослали, кого‑то просто отправили на покой, как упомянутого тобой Митандра. На фоне оставшихся взошла звезда Дейрела. Среди слабых он величина.
Вроде «первый красавец среди уродов»? Это Савард хорошо себе представлял. Такие парни собирали вокруг себя стайки тех, кто слабее, и верховодили. Сам он всегда предпочитал быть звездой в созвездии, равным среди равных.
Герулен тем временем решил снова его поразить.
— А хочешь, я назову тебе отца нашего принца Диониса? Ты с ним знаком. Подсказку я тебе уже дал: песчаный демон.
— Ансар Эгелен?! — непроизвольно вырвалось у Саварда.
— Он самый.
— Тоже вычислили?
— А как же! В то время он возглавлял одно из подразделений королевской гвардии, это раз. Его подразделение несло постоянную службу во дворце, это два. Он сопровождал Матильду всякий раз, когда она куда‑то ездила, это три. Кроме того, он хорош собой, как всякий родовитый песчаник.
Это не убедило Вера. Над Эгеленом должно быть начальство, оно куда смотрело?
— А почему именно он, а не какой‑нибудь солдат или наоборот, не начальник стражи?
— Это очевидно. Глава подразделения — это не рядовой гвардеец. Те стоят на постах, а их руководитель ходит туда — сюда. По сути его никто не контролирует, при этом он не на виду. Начальник стражи отпадает по двум причинам: он слишком заметная фигура вообще, а в частности ему уже немало лет. Вряд ли юная красавица польстилась на возрастного господина со шрамом через все лицо.
Савард себе представил внешность дворцового начальника стражи и согласно кивнул.
— А теперь почему Эгелен не у дел?
— Кто тебе сказал? Он просто поменял должность на другую. Повыше. Я наводил справки: Ансар Эгелен — личный советник Матильды неизвестно по каким вопросам. Они регулярно видятся наедине и совещаются часами с нулевым результатом. Думаю, постельная грелка.
Тут Савард вспомнил, как Эгелен пытался жениться на его Беттине и грозил той антимагическими браслетами вместо брачных.
— А Бетти тогда ему была зачем? Маг приказал?
Герулен покачал головой и сделал задумчивое лицо.
— Мне кажется, наоборот. Скорее, это попытка уйти из‑под власти Дейрела. У Бетти редчайший дар, артефакторы с таким талантом родятся даже не раз в столетие, а раз в тысячелетие. Ей пока не хватает опыта, но когда она подрастет, о ней будут слагать легенды, поверь моему слову.
