Дельта Ганга, следует заметить, привлекала колонизаторов из разных европейских стран. Например, менее чем в трех километрах от Чандернагора расположен город Чинсура, которым некогда владели голландцы, выгодно продавшие его Англии в 1826 году. Город Хугли, лежащий неподалеку, в полутора километрах вверх по течению реки с тем же названием, был основан в 1547 году португальцами и, как и Чандернагор, знавал лучшие времена. Но затем его захватили англичане, и сегодня о том, что некогда он принадлежал потомкам лузитанов[43], напоминают лишь церковь и Бандельский монастырь — два самых древних памятника христианской культуры в Северной Индии.
У Чинсуры слоны, не замедляя шага, перешли через мост и по дороге, которая вела на восток, углубились в джунгли.
Хотя кругом вроде бы все было спокойно, факир, несмотря на присущее ему хладнокровие, явно был чем-то встревожен. Он то и дело останавливал слонов, спускался вниз и, приложив ухо к земле, внимательно прислушивался. Потом, взобравшись обратно, упорно о чем-то размышлял, в то время как его спутники-моряки безмятежно спали.
Но вот горизонт окрасился в нежно-сиреневый цвет, перешедший в фиолетовый, а затем — и в пурпурный, и небо вспыхнуло алым багрянцем. Всходило солнце!
Одолев за три часа беспрерывной ходьбы пятьдесят километров, слоны привычно, словно лошади у почтовой станции, остановились, тяжело дыша, у внезапно возникшего в этой лесной чащобе подворья.
— Рамнагарское бунгало! — пояснил факир. — Передохнем немного.
Хотя «бунгало» означает на местных языках одноэтажный дом с верандой вокруг, с легкой руки англичан этим словом стали называться и гостиницы при почтовых станциях, известных еще как «дак-бунгало» — «почтовое бунгало». Эти заведения, как правило, мало отличающиеся от постоялого двора или караван-сарая, создавались английскими властями по всем дорогам Британской Индии и процветали довольно долго — до появления железных дорог, взявших на себя часть пассажирских перевозок. Конкуренция со стороны железнодорожного транспорта в положительном смысле сказалась на поведении управляющих этими гостиницами: когда-то чванливые и наглые, они вынуждены теперь держаться куда скромнее.
Некоторые из этих бунгало красивы и удобны, но в большинстве из них, однако, вам придется довольствоваться искореженной железной кроватью или плетеной лежанкой. И пусть вам всегда подадут здесь неизменную курицу с рисом, яйца и кофе, наслаждение от еды вы едва ли испытаете: курица обычно тощая, рис переварен, а яйца несвежие. И если у вас нет с собой припасов, то придется поголодать.
Впрочем, сами англичане, люди практичные и заботливо относящиеся к собственному комфорту, в такое положение никогда не попадают. Отправляясь за счет королевской казны даже в небольшие поездки, они берут с собой посуду, столовое серебро, полный комплект постельных принадлежностей, вина, консервы, туалетные принадлежности, словом, все нужное и ненужное, так что от бунгало им требуется лишь крыша над головой.
Отсутствие комфорта не угрожало и нашим беглецам, хотя подворье, где они оказались, было давным-давно заброшено. Их друзья, несмотря на спешку, успели все же захватить все необходимое и даже такие в данных условиях предметы роскоши, как специально для них предназначенные четыре небольших, но очень удобных матраса. С аппетитом отведав разнообразнейшие блюда, приготовленные индусами, европейцы, еле держась на ногах от усталости, добрели до отведенных им комнат и тотчас заснули в твердой уверенности, что находятся под надежной защитой.
На закате, когда жара спала, они снова двинулись в путь, но теперь уже в западном направлении.
По-видимому, беглецы оставили своих преследователей далеко позади, однако факир по-прежнему то и дело проявлял беспокойство.
— Куда ты везешь нас, друг? — не раз спрашивал его Бессребреник.
— Я обещал доставить вас в целости и сохранности туда, где правят пандиты… В один из древних храмов, что огромны, как города, и где царят мир, покой и благоденствие. Там вы будете в полной безопасности, так как английской полиции ничего не известно о месторасположении святилища, о нем знаем только мы и храним это в тайне с тех пор, как в нашу страну вторглись чужеземцы. В нем нашли прибежище и провели долгие годы, так и не будучи схвачены, многие известные борцы за свободу, хотя английские власти упорно разыскивали их.
— А далеко до него?
— Если поторопимся — четыре ночи.
— Ну что ж, четыре так четыре! — весело воскликнул Бессребреник, который, казалось, уже полностью забыл все те злоключения, что выпали на его долю. Хорошее настроение не покидало и его жену. А ведь им, как и их спутникам, было нелегко. Всю ночь протрястись на спине слона, в тесной башенке-клетушке, — право же, удовольствие не из приятных!
Когда закончилась вторая ночь, беглецы уже удалились от Калькутты примерно на сто шестьдесят километров.
Они находились в пути около четырех часов. Давно пересекли линию железной дороги, связывающую Бомбей с Баракаром, и теперь пробирались сквозь джунгли.
Неожиданно Синдия, шедший впереди, замер на месте. Растопыренные уши и изогнутый хобот говорили о том, что он явно чем-то встревожен. И сколько вожатый ни пытался успокоить его и заставить продолжить путь, умное животное не шелохнулось.
Темноту внезапно прорезала огневая вспышка, прогремел выстрел, и воздух потрясла пальба. Били с близкого расстояния, из зарослей бамбука, росшего по сторонам дороги.
Раненый Синдия затрубил и кинулся вперед. Но и оттуда открыли огонь. Беглецы угодили в засаду!
Судя по сухому треску, несколько пуль попали в деревянные каркасы башенок.
Европейцы, очнувшись от сна, хватились за оружие, но в темноте разглядеть ничего не могли. И им осталось только выжидать, когда же, наконец, начнется рукопашная схватка. И впрямь, не расходовать же зря патроны, если мишенью может служить лишь мгновенная вспышка ружейного выстрела!
Многие женщины в подобном случае разразились бы криками ужаса, стали бы в страхе цепляться за мужчин. Но миссис Клавдия была достойна своего мужа. Она хладнокровно зарядила автоматический карабин и, не выказывая ни малейшего волнения, напряженно вглядывалась в темень.
Снова прогремел залп, и Синдия покачнулся.
— Гром и молния! — завопил Мариус. — Бедняге попало прямо в киль!
— Смелее, парни! Смелее! Они у нас в руках! — раздался чей-то крик, и из бамбуковых зарослей выскочили всадники и окружили слонов.
Разглядев силуэт лошади, миссис Клавдия приложила к плечу ружье и выстрелила.
