– Сбитой с толку. Расстроенной. Счастливой. Злой и заведенной в то же время.
– Все это может испытывать каждый…
– Еще не закончил, – я прижал свой палец к ее губам. – Ты ощущаешь все это, но больше всего ты чувствуешь, что не существует больше никого на планете, кто позволит тебе чувствовать себя столь же живой, как тогда, когда ты находишься со мной. И ты знаешь это.
– Смелое заявление.
– Я – смелый человек, разве ты так не думаешь?
– Возможно, это хорошо для тебя, но не для меня. Все поощрения, которыми ты будешь одаривать меня, вызовут у меня такое чувство, словно в действительности я не заслужила этого. Всех возможностей, которых ты будешь меня лишать, вызовут у меня такое чувство, как будто это сделано мне назло. Несмотря ни на что, я все равно буду себя так чувствовать, если мы сделаем это.
– Тогда давай не навешивать ярлыки на все происходящее. Позволь нам просто…
– Продолжать трахать друг друга? – закончила она.
Я едва сдерживал свой гнев. – Я ненавижу, когда ты так говоришь! От тебя это звучит так грязно.
– Но разве не этим мы занимаемся? Разве не этого ты хочешь? – высказалась она в ответ.
– Нет. Нет, это не так на самом деле. Я хочу пойти на свидание… свидания… с тобой. Я хочу, чтобы мы лучше узнали друг друга.
Она все еще не сдается.
– Если кто-нибудь узнает, то со мной покончено. Ты – Леви Блэк, с тобой все будет в порядке, но я…
– Тогда никто не узнает, и даже если кто-то увидит нас, я – адвокат и буду нагло врать. В любом случае я отбирал бывших лучших студентов и раньше, нам просто потребуется приносить досье с собой в качестве алиби.
Она наклонила голову, отчего ее волосы упали вперед, закрывая лицо. – Позволь мне подумать об этом.
Не существует больше ничего, что я могу сказать или сделать. Я изложил свои аргументы, и пришло время позволить присяжному заседателю все обдумать. Отстранившись, я предоставил ей достаточно места, чтобы открыть дверь.
Это может стать моим первым проигрышем, с горечью подумал я про себя, пока наблюдал за тем, как она уходит прочь.
Я не уверена, что мчится быстрее; мой разум или сердце. Он – самый мило говорящий человеком, которого я когда-либо встречала.
Не обдумывай его предложение, сказала я самой себе, когда зашла домой. Ты лишь сказала это для того, чтобы уйти оттуда…
– Какого черта? – закричала я, когда наткнулась на Селену, сидящую на диване и покуривающую косяк, в то время как какой-то незнакомец без рубашки был слишком занят, целуя ее шею.
Они быстро отскочили друг от друга, как только я вошла.
– Убирайся! – крикнула ему, когда он поднял свой ремень, рубашку и шляпу.
– Селена… – сказал он, обращаясь к ней.
– Сейчас же! – закричала я, прежде чем он смог сказать еще хоть слово.
– Серьезно, Тея? Разве тебе не кажется, что ты немного лицемерна? – она уставилась на меня, натянув свою рубашку.
Моя рука дернулась.
– В первую очередь, Селена, я никогда не приводила мужчину домой, пока ты жила со мной. Во-вторых, мне двадцать три года, я окончила, как высшую школу, так и колледж. Ты же, с другой стороны, являешься шестнадцатилетним подростком, пытающимся получить оценку «удовлетворительно» по тригонометрии. Мы находимся совсем не на одном и том же уровне.
Направившись к дивану, я снова боролась с желанием буквально отвесить ей пощечину и образумить ее.
– Теперь травка? – спросила я, когда подобрала косяк.
– Так кажется, хотя это совсем даже не наркотик, – спорила она.
– Ах, даже так? Хочешь, чтобы я позвонила милому полицейскому и спросила его, сможет ли он проверить это для меня? Ну, теперь ты также совершенно уверена в своем утверждении? – сказала я, передразнивая ее.
Ее рот широко открылся. – Тея! – крикнула она, находясь в ярости.
– Не смей повышать на меня голос! Сначала проколотый нос, затем неудовлетворительные оценки, теперь парни и наркотики? Кто ты? Поскольку моя младшая сестренка умнее всего этого.
– Некоторые из нас хотят веселиться и жить! Веселье? Ты слышала о нем? –закричала она на меня.
– Это не веселье!
– Возможно не для тебя. Я даже не знаю, веселилась ли ты хоть немного. Все, что ты делаешь, так это учишься и учишься, пока твой мозг не взрывается, после чего ты напиваешься и спишь с каким-то случайным парнем. Ну, ты просто пускаешься во все тяжкие, не так ли?
– Что с тобой?
– В этом нет ничего плохого!
– Чушь, – я приложила все усилия, чтобы оставаться спокойной.
– Мы просто разные люди.
Она направилась к двери, но я встала перед ней, преграждая ей путь.
– Клянусь Богом, Селена, я повалю тебя на пол, но не позволю выйти за эту дверь, чтобы ты пошла и сделала что-либо еще более глупое.
– Плевать, завтра он, вероятно, расскажет всем, что моя сестра чокнутая, – ответила она, направляясь в сторону своей комнаты.
– Если ты попытаешься вылезти через окно, то я узнаю и найду тебя, а затем поставлю тебя в неловкое положение везде, куда бы ты ни пошла, – предупредила я ее.
Она хлопнула своей дверью.
Вздохнув, я рухнула на диван, прежде чем вспомнила о том, чем они только что занимались. Простонав от отвращения, я встала и пошла в кухню на поиски дезинфицирующих салфеток.
Подростки просто удивительные.
Но я также знала, что она переживала гораздо больше в глубине души.
– Беги, братишка, беги так быстро, как только можешь, – сказала Бетан мне, когда вышла из дома наших родителей в своем темно-синем до колен вечернем платье. Ее живот выпячивал, как надувной мяч под одеялом. Тристан подошел к ней и помогал спуститься по лестнице. Он был одет в свой лучший костюм, тот, который я подарил ему на прошлое Рождество.
– Разве вечеринка не началась только что? – спросил я, удивившись их попытке побега.
Она покачала головой, глядя на меня, тем самым растрепав свои темные кудри. – Я просто не могу выдерживать все это больше, Леви. Когда мама привлекла пианиста, мне стало необходимо уйти оттуда.
Я кивнул. Эти мероприятия сильно выводили из себя Бетан. Она – ну, мы – оба чувствовали себя так, словно оказались на демонстрации для всех элитных членов Бостона, чтобы они поглазели на нас. Однако из-за моей профессии и частых деловых отношений со СМИ и общественностью, я лучше притворяюсь заинтересованным, чем она.
– Ты использовала свою беременность, не так ли?
Она усмехнулась, и быстро уклонилась, когда другая пара прошла мимо нас и зашла в дом.
– Эй, этот живот пригодился хоть для чего-то, кроме того как скрывать мои пальцы ног, – подмигнула она, ухватившись за руку Тристана.
Как ему удается мириться с ней, мне никогда не понять этого.
– Прости, что оставляем тебя наедине с ними, – сказал Тристан, хотя я не уверен, что ему так уж жаль, как он утверждает.
– Все нормально, я знаю, где они скрывают хороший виски.
– Я скучаю по выпивке, – надула губки Бетан.
– Ладно, пора идти домой, – сказал Тристан, ведя ее вниз по лестнице.
На мгновение я пожалел, что Теи нет рядом со мной, но выкинул эту мысль из головы, когда направился внутрь. Безусловно обстановка вокруг была столь же плоха, как Бетан и сказала.
У меня всегда появляется такое чувство, словно я попадаю в 1920-е годы, когда нахожусь на вечеринках своих родителей. Белые мраморные полы, величественная люстра и хрустальные бокалы. Каждый здесь является кем-то, и они одеты так, чтобы доказать это. Костюмы и платья за тысячу долларов, ролексы на запястьях каждого мужчины в поле зрения, бриллианты и жемчуг, украшающие шеи, уши, запястья и руки каждой присутствующей женщины. Такова Семейная Вечеринка Блэков.
– Спасибо, – сказал я непосредственно в лицо официанту, когда он протянул мне бокал. Он кивнул, слегка смутившись.
Это происходит каждый раз.
Они обычно работают всю ночь, будучи отстранёнными и игнорируемыми всеми присутствующими гостями. Каждый раз, когда кто-либо говорит обслуживающему персоналу что-нибудь, то это шокирует их до безумия, словно только что сорвали их невидимый плащ.
– Леви! – моя мать позвала меня.
Она одета в красное длиной до пола платье, у нее такие же зеленые глаза, как и у меня, и серо-каштановые волосы до плеч. Она поцеловала меня в щеки и улыбнулась. – Я так рада, что ты здесь. Тебе удалось увидеть Бетан? Она только что ушла.
– Да, – сказал с улыбкой. – Я встретился с ней, когда она выходила из дома. Ты прекрасно выглядишь.
– Спасибо, дорогой.
Она вытерла помаду с моей щеки.
– Она отметила также и тебя, как я вижу, – сказал мой отец, когда подошел к ней сзади. – Рад, что ты приехал, сынок.
– А у меня был выбор? – ответил я, заработав тем самым суровый взгляд от матери.
Мой отец стоит лицом к лицу со мной с волосами серыми от седины и карими глазами. Он раньше ненавидел вечеринки в таком духе, пока не ушел в отставку. Он был окружным прокурором, прежде чем стать судьей, а теперь, он стал мужчиной, который устраивает вечеринки, чтобы поговорить о своих былых днях славы. Мне даже жаль его иногда.
