Вариантов видел три: стать предателем и продать карту ФБР, немедленно мчаться к вашингтонскому резиденту СВР, встретиться с ним позже при удобном случае. Первый отверг сразу, второй – после минутных раздумий, выбрал третий. Над ним и корпел час за часом. Пока в голове не сложился цельный алгоритм действий – комар носа не подточит. Если случайный кровосос его точит об алгоритмы. Припомнил, что в Вашингтоне появились комары, подцепившие от приезжих африканцев лихорадку Западного Нила. Поежился, нырнул в комнату и, глядя на батарею пустых банок, осознал, что лед – великая вещь: без него столько колы не выпьешь.
Открыл ящик прикроватной тумбочки и по-новому оценил заботу менеджмента о духовном и телесном здоровье постояльцев. Закрыл. Спал крепко. Младые годы, устойчивая психика, эластичный мочевой пузырь и полученный ценный документ. Мулатка не снилась: секс в жизни случается тысячи раз, а подобная удача – однажды.
Глава 17
Игра
Вика бездумно смотрела через стекло на вечернюю Москву. Машина свернула на Волхонку – впереди сиял Храм Христа Спасителя. Битая иномарка подрезает! Резкий маневр уклонения, вырвавшееся у водителя ругательство, остановка. И вот уже мужчину тащат из авто и валят прямо на дорогу. Распахивается пассажирская дверь, страшная морда, руки грубо хватают упирающуюся женщину, брань. Резкий скрип тормозов останавливающегося внедорожника, выбегает человек с пистолетом, с ходу бьет стволом в лицо, что брызжет слюной на Викторию. Крики, визг уносящегося автомобиля. В наступившей тишине слышен мелодичный баритон с легким южным акцентом. Сперва слов не разобрать, потом выстраиваются фразы. Так заботливо звучал отец, когда она была девочкой. И так же нежно держал её, ведя к машине. То есть машину только хотели купить, только «москвич», а потом папа умер и …
– Куда вы меня тащите? Отпустите немедленно! – жертва нападения резко вернулась в реальность. – Кто вы такой?
– Руслан, – крепкие и теплые ладони исчезли с плеч. – Вы попали в автоподставу, я разогнал бандитов.
– Мой водитель…
– В порядке, надеюсь. Парень, ты как?
– Нормально, спасибо за помощь. Шпана совсем обнаглела. Надо вызвать полицию.
– Менты с ними в доле, оформят, как будто ты спровоцировал аварию. Ты же не пострадал?
– Так помяли чуток.
– А тачка?
– Цела.
– Вот и хорошо. Езжай домой, уже поздно. А … Как вас зовут? – Руслан опустил губы к уху женщины и понизил тон.
– Виктория.
– А Викторию я отвезу, куда скажет.
– Не надо, мне тут рядом, на Остоженку.
– Знаете, по-моему, вам следует немного выпить, посидеть в уютном кафе с хорошей музыкой. Составьте мне компанию, поужинаем, – вкрадчивый голос обволакивал и уносил прочь с места, где чуть не случилось гадкое, если не ужасное.
– Спасибо, не стоит. Очень благодарна, Руслан. Вы нас спасли.
– Спаситель настаивает, – тембр прежний, нотки новые – игривые. – Поболтаем, поднимем настроение. Мне, право, стыдно за тех парней. Акцент не уловил, но они с Кавказа, как и я.
– Только, если ненадолго, – с гаснущим сомнением и с родившейся надеждой согласилась женщина.
– Супер! Какую кухню предпочитаешь, Вика? – стремительно перешел на «ты» организатор автошоу, которое возвело его в ранг «спасителя».
– Европейскую.
– Тогда ресторан Nabi, двести метров от твоего дома, – проговорился дагестанец, знавший адрес московской квартиры Красько.
– Вадик, можешь ехать по своим делам, – отпустила шофера Виктория, ничего не заподозрив.
Баскетбол – любовь американцев. Виртуальная для тех, кто задницу не отрывает от просиженного дивана и жутко калорийного ТВ-ужина. Реальная для энергичных парней и мужчин, жаждущих движения и борьбы. Площадок в Вашингтоне полно. По совету Макалистера «Птица» стал посещать парк Форт Скотт – местечко понравилось: досягаемо, есть парковка, зелено, неплохие ребята собирались поиграть. Кто появлялся постоянно, кто – эпизодически. Попадались и одноразовые игроки. Сказал «хай», и через полчаса льет пот ручьем. Минимум трепа, максимум расхода энергии, исчезнувший эмоциональный негатив, отдохнувший от слов и чисел мозг.
Только травмаопасно, и кое у кого нервы порой зашкаливают. Нынешним утром появился верткий пуэрториканец, словно близнец, похожий на Паолу – официантку из «Старбакс», и испортил игру. Грубо хватал за майку, пытался наехать, но потом отвял. «Жаль, – сокрушался «Птица», – что я пока лишь аналитик, а то размазал бы хама по асфальту. Шпион же должен владеть приемчиками или оружие носить. Скоро стану крутым». Мечтать – не вредно, вредно не мечтать. Или наоборот?
Фишман купил шорты, майку и ракетку перед походом в российское посольство. В ходе ночных раздумий вспомнил, что, когда вставал на консульский учет, то видел приглашение присоединяться к субботней секции настольного тенниса. Ракетку демонстративно нес в правой руке, камеру – в левой. ТУ КАРТУ, завязанную в презерватив, держал за щекой. Резинка попалась с малиновым вкусом, можно проглотить в случае захвата агентами ФБР. Мысль отвратительная и толковая. Перестраховался: паранойя не означает, что история точно не является провокацией.
Его учили опытные разведчики. На них и равнялся. В том числе и на преподавателя, который в Академии любезно давал курсантам почитать глянцевые покетбуки. Потом снимал с них отпечатки пальцев и оставлял в тайнике. Забирал их мелкий служащий из восточноевропейского посольства. Когда новички выезжали на работу за границу, их по «пальчикам» идентифицировали. Так ЦРУ и узнало о принадлежности Фишмана к СВР.
Полицейские, дежурившие в машине у ворот, не остановили. Русский охранник проверил паспорт, указал, куда идти. Теннисистов немного, но одного Фишман видел в Центре, хотя, фамилии не знал. И тот, похоже, срисовал пришедшего. Новичок представился публике и скоро поинтересовался у коллеги: «Где тут покурить?» Последовал ожидаемый ответ: «Пойдем, покажу». Через несколько минут стажер сидел в помещении референтуры, оборудованной противопрослушкой, и ждал резидента, который по утрам заезжал просмотреть шифртелеграммы из Центра.
– Проблемы? – шеф не ждал ничего хорошего от неожиданного визита.
– Вот, – вымолвил визитер и протянул презерватив и «мыльницу», – посмотрите.
– Любишь снимать секс-игры, – успел пробурчать генерал, прежде чем открылся файл. – Ох, ни хрена себе!
Листая директиву и пытаясь восстановить контроль над функцией устной речи, матерый шпион параллельно взвешивал плюсы и минусы решения, принятого в первые же секунды. Вроде бы, концы сходились.
– У тебя папа-мама есть?
– Да, – молодой сотрудник даже не попытался скрыть удивление.
– Кто-то из родни на днях сильно «заболеет», и тебе придется слетать в Москву, накупив лекарств. Отпустят твои работодатели?
– Наверное, хотя и со скрипом, я же только приступил. И потом, как легенда для противника, уж больно белыми нитками шито.
– Вот и хорошо, ничего серьезного не заподозрят.
– Но могут заподозрить меня. Как потом работать: вербовать и прочее? – заволновался оперативник.
– Впредь твоя работа, как предвижу, будет заключаться только в переводе скучных текстов вашей международной лавочки, – изрек умудренный руководитель. – Если и когда утренний кофе окажется вкусный, милости прошу ко мне. Процедуру связи мы с тобой отработаем. А на пинг-понг можешь ходить по вольному графику. И никакой оперативной активности. Ноль! Ясно?
– Так точно, – растерянно вымолвил подчиненный.
– Презик тебе еще потребуется или можно выбросить? – резак грубовато снял напряжение, чтобы потом вернуться к серьезному. – Купишь точно такой же и положишь на место.
Направляясь прочь от посольства, Фишман испытывал огромное облегчение – судьба файла в руках шефа. Оставалось понять собственное место в разворачивающихся событиях, подготовиться. Увы, стартовой информации маловато. Загадку срочной поездки в Москву решил быстро: его там расспросят о мельчайших подробностях, которые невозможно втиснуть в шифртелеграмму о случившемся. Не факт, что резидент её вообще отправит: российские спецы утверждают, что код расколоть нельзя, только вдруг американцы с ними не согласны? Опять же шифровальщик в консульстве прочтет текст, потом шифровальщик в Центре, потом цепочка еще удлинится. Затем Москва запросит уточнений.
Аналогично рассуждал и руководитель «точки». А посему велел 12-летнему сыну купить точно такую камеру. Мальчик скривился: «Дешевка». Объяснение – «подарок в Москву» – его удовлетворило. Затем резидент скопировал файл в память «мыльницы», лично упаковал её в спецпакет, опечатал, поместил в обычный конверт и передал пилоту российского рейса, вылетающего в Первопрестольную. В Шереметьево посылку забрал представитель разведки. Так спецпакет оказался в секретариате Директора разведки. Если бы по пути его попытались вскрыть, то началась бы очень неприятная химическая реакция, уничтожившая не только память камеры, но и ее саму. У инициатора вскрытия остались бы крайне негативные воспоминания.
