Он заказал жаркое из баранины – редчайшее блюдо в Гонконге. Повар был очень доволен.
* * *
Госпожа Яо закрылась, чтобы немного подумать в своем кабинете, расположенном в подвале здания «Синема Астор». Впервые за многие годы у китаянки вновь возникло чувство, категорически запрещенное неписаными законами партии: привязанность к человеку, который был опасен для деятельности демократических сил.
Как ни убеждала себя мадам Яо, что Холи Тонг всего лишь мерзкая личинка, боров, который не думает ни о чем, кроме Удовлетворения своего полового инстинкта, трус и, что хуже всего, совершенно аполитичный тип, ей никак не удавалось решиться на то, чтобы отдать приказ устранить Холи. Хотя это было бы очень правильным решением! Мадам Яо удивлялась самой себе: какая песчинка нарушила работу прекрасно отлаженной машины, сделавшей из нее, госпожи Яо, руководителя партийной организации Гонконга?
И тем не менее, мадам Яо не могла принять это решение. Она уже начала рассматривать другой подход к своей проблеме. В сущности, нужно было выиграть всего лишь несколько дней.
Диалектическое мышление мадам получило новый импульс к действию. Ей хватило пяти минут, чтобы убедить самое себя. К тому же она убивала сразу двух зайцев: спасала Холи Тонга и продвигалась вперед в выполнении своего плана дезинформации.
Жребий был брошен. Для такого рода решений, как ликвидация одного человека, не нужно было собирать специальный совет. Мадам Яо была всемогущей при условии, разумеется, составления после операции обстоятельного отчета. А уж в этом госпожа Яо была большим мастером!
Китаянка сняла трубку телефона и набрала номер, который не числился в телефонном справочнике.
* * *
Малко пришлось дать водителю такси пять долларов, чтобы тот согласился отвезти его в «Ким-Холл» на Тайвань-роуд. Последний номер газеты «Гонконг-стандарт» извещал о том, что Ванхай оцеплен в связи со взрывом бомбы. Трое полицейских, пытавшихся обезвредить ее, были тяжело ранены. Толпа помешала машинам «скорой помощи» доехать до места взрыва.
Такси съезжало по Хенесси-роуд, крупной артерии Ванхая. Бесчисленные вывески «Сюзи Вонг» грустно болтались над опустевшими тротуарами.
По мере того как машина приближалась к Тан Ванг-роуд, оживление на улице мало-помалу возрастало. Тан Ванг-роуд поднималась на возвышающийся над Ванхаем холм, и чем выше по улице поднималось такси, тем роскошнее становились расположенные здесь дома. Машина проехала мимо древней пагоды и остановилась перед низким зданием, скрывавшимся за изгородью из цветов. Отсюда открывался сказочный вид на залив и подножие Ванхая.
Какой-то мальчишка в лохмотьях, лет шести-восьми, тащил за собой на веревке большую картонную коробку, наполненную множеством отбросов с ползающими по ним мухами. Остановившись на минутку перед Малко, мальчишка бросил на него безжизненный взгляд и стал спускаться по узкой тропинке, ведущей на Тан Ванг-роуд.
Малко посмотрел в ту сторону, куда направлялся мальчишка. Принцу были хорошо видны прилепившиеся друг к другу глиняные домики бедняцких трущоб. Англичане стыдливо называли этот район Гонконга «зоной перераспределения». Лишь небольшая долина разделяла нищие дома беженцев от прекрасных вилл Тан Ванг-роуд и многочисленных туристов, приходивших полюбоваться пагодой.
Оглянувшись, Малко решительно нажал на кнопку звонка. Ему открыла китаянка неопределенного возраста. Ничего не спросив, она закрыла за ним дверь и пошла впереди по едва освещенному коридору, выкрашенному темно-красным лаком. Стены здания, должно быть, были очень толстыми, так как в коридор не проникали никакие внешние звуки. Малко вдруг оказался перед входом вовнутрь здания, закрытым черной бархатной шторой. Китаянка отогнула штору, принц спустился по нескольким ступенькам и оказался в совершенно другом мире.
Это был большой зал с довольно низким потолком и стенами, освещенными лампами дневного света. С потолка свисали бесчисленные клетки с редкими птицами всевозможных расцветок. У Малко создалось впечатление, что он находится в нереальном, экзотическом мире. Повсюду в полу были встроены выложенные мозаикой ванночки, где плавали чудесные тропические рыбки ярких цветов, не существующих в обычной природе. Нигде не было видно ни стульев, ни столов. Зал был поделен на некое подобие кабинок из непрозрачных, отливающих всеми цветами радуги цветных стекол, которые отражали до бесконечности сияние ламп дневного света.
Малко понадобилось не меньше минуты, чтобы различить удивительный музыкальный фон, царивший в этом земном раю: изумительно гармоничное сочетание старинной китайской музыки и мелодичного щебетания бесчисленного множества птиц. Посреди зала находилась пустовавшая в это время площадка для танцев. Впрочем, зал лишь на первый взгляд казался пустым. Стоило только получше прислушаться, как сразу же можно было различить негромкий смех и приглушенные голоса.
Непременная в подобных заведениях «мама-сан» не заставила себя долго ждать. Подойдя к Малко, она низко поклонилась в традиционном приветствии.
– Я хотел бы увидеть мадемуазель Мину! Китаянка кивнула и дала Малко знак следовать за ней сквозь разноцветный лабиринт кабинок. По мере того, как они продвигались вглубь зала, за каждой стеклянной перегородкой Малко обнаруживал высоких, стройных, одна красивее другой девушек одетых в такие платья, которые, казалось, струились по их фигурам. В каждой кабинке стоял длинный низкий столик для напитков, разделявший два удобных мягких дивана, со множеством шелковых подушек.
Во всех кабинках, мимо которых проходил Малко, велись весьма благопристойные беседы между китайскими мужчинами-клиентами и очаровательными девушками-хозяйками. Наконец мама-сан остановилась перед одним из многочисленных «гнездышек».
Сидя на подушках, Мина о чем-то оживленно спорила с двумя китайскими девушками с изящными лицами, напоминающими по форме треугольник. Увидев Малко, девушки быстро встали и, повинуясь взгляду Мины, скрылись в лабиринте кабинок...
Мина была одета в сиреневую тунику и такого же цвета брюки. Макияж китаянки был очень искусным и скромным. Малко опустился на диван рядом с девушкой.
– Чай или что-нибудь спиртное? – предложила Мина.
– Чай.
Малко ждал появления официанта, как вдруг в полу кабинки образовалось отверстие, напоминающее крошечную шахту лифта. Не прошло и минуты, как выпавший мозаичный квадрат встал на место, предварительно доставив в кабинку поднос с чаем.
Заметив удивление Малко перед этим чудом. Мина едва заметно улыбнулась:
– Мы не любим, когда нам мешают. Не хотите покурить опиум? – осведомилась китаянка. – Превосходный опиум! Он доставлен из высокогорных районов Бирмы.
Малко вежливо отказался, не отрывая глаз от Мины. Красота китаянки была такой же неземной, как и цвета тропических рыбок, скользящих по воде небольшого аквариума.
– Приятное место, – заметил Малко. – Я бы даже сказал сказочное.
– Вы полагаете? – иронично улыбнулась китаянка.
Этот зал действительно отличался от заполнивших Дальний Восток пыльных, невзрачных дансингов с хозяйничающими в них примитивными и грубыми проститутками. «Ким-Холл» не имел ничего общего с огромными танцевальными залами-борделями, в которых мужчины-клиенты выбирали себе партнерш из двухсот-трехсот девушек, похожих на механических кукол.
– Я хочу сказать, что это экзотическое место не похоже на остальные дома свиданий Гонконга, – ответил принц.
Мина обнажила в улыбке белоснежные зубы:
– Прислушайтесь.
Малко напряг слух. Из-за стенки, разделявшей их кабинку от соседней, доносились приглушенные ритмичные вздохи и стоны, не оставляющие никаких сомнений в том, чем занимаются "ее обитатели.
– Здесь, конечно, нет номеров, – объяснила Мина. – Но эти диваны очень удобные для занятий любовью... Может быть, вы хотите попробовать?..
Малко желал Мину, и она это прекрасно видела. Китаянка, однако, сидела совершенно неподвижно, не давая Малко ни малейшего повода приблизиться к ней. Если бы она только коснулась принца, он наверняка не смог бы сдержать себя: изысканная эротическая атмосфера, царившая в зале, сводила Малко с ума. Словно прочитав его мысли, Мина заметила:
