— Как скажешь, моя госпожа.
— И в постель немедленно! — сама расправляет кровать, убирая покрывало.
— Выключи верхний свет, оставь только светильник, — прошу ее, ложась. Василиса кивает, щелкая выключателем. — И останься, пожалуйста.
— Зачем? — сводит брови.
— Просто полежи со мной. Касаться не буду, ты на одном краю кровати, я – на другом.
— Андрей, это лишнее.
— Возможно. Это просьба. Хочется тебя рядом.
— Нет, вы посмотрите, какой мерзавец! — возмущается она. — Пользуется тем, что болен, — подходит к кровати, ложится.
Усмехаюсь, поворачивая к ней голову. Рассматриваю. На ней что-то невообразимо сексуальное. Легкие штанишки и маечка. Тонкая материя красиво повторяет изгибы ее тела, выделяя выдающиеся прелести. Прикрываю глаза. Несмотря на болезнь, я остаюсь мужчиной, который хочет эту женщину.
Хочется протянуть руку и просто прикоснуться, погладить бедро, грудь. Нет, ни хрена не просто.
Девочка моя, маленькая, доверься мне, и я порву всех за тебя.
Хочется сказать это вслух, но как только начинаю как-то обозначать свою симпатию, Василиса тут же закрывается со страхом.
— Если бы у тебя была возможность выбирать, чем заниматься, что бы ты делала?
— В каком плане?
— В плане работы, учебы, саморазвития, своего дела.
Ну не хочу я, чтобы она была прислугой. Эти красивые руки не созданы для уборки. И я готов многое ей дать. Только как? Не примет же. Даже готов дать без отдачи. Хотя нет, лгу, конечно. Ее «личного» мне очень хочется. Нашего, общего.
— В детстве я хотела стать организатором свадеб, — отвечает она. — Не смейся.
— Я не смеюсь. Что-то типа ивент-агентства?
— Да.
— Есть какие-то обучающие курсы?
— Есть, конечно.
— Хорошо.
Киваю, мысленно ставлю галочку найти ей курсы и вообще изучить эту сферу. Остаётся надеяться, что она когда-нибудь примет это от меня.
— А Динка хочет стать прокурором, — смеюсь я.
— Прокурором? — Вася сама не замечает, как в удивлении ложится набок, подпирая рукой голову, и подаётся ко мне. И это моя победа – еще один ее неосознанный шаг. Близости уже не боится.
— Да. Мать смотрела сериал с бабой-прокурором. Динка впечатлялась.
— Прикольно, — улыбается. — Она у тебя умница. Только почему ты так мало уделяешь ей времени? — в голосе претензия.
— Есть такое… — выдыхаю. Ее таблетки начинают действовать, головная боль отпускает, и меня клонит в сон. — Тут много факторов. Но вины с себя не снимаю. Я отвратительный отец.
— Ты хороший отец. Поверь мне.
— Придётся поверить.
И я понимаю, о чем говорит Василиса. Ей есть с чем сравнить.
— Может, ты хочешь кушать? Ты не ужинал, — подрывается с кровати.
А я откидываюсь на подушки, прикрываю глаза и улыбаюсь.
Лед тронулся, господа.
— Нет, ложись на место, расскажу тебе, чего я хочу.
Послушно ложится. Несмотря на то, что она сейчас открытая, между нами все равно стена. А мне хочется ее сломать. Я болею по большей части от этого. От неудовлетворённого желания, от невозможности прикоснуться, от постоянных изматывающих мыслей о ней. И чувство постоянной сдавленности грудной клетки не отпускает.
Рассматриваю Василису: ресницы длинные, глаза красивые, губы… Ох, эти губы. Никогда не думал, что в своем возрасте буду так хотеть поцелуя, просто, мать ее, поцелуя. Она уже не боится, не шарахается от меня – это хорошо, но мне опять мало. Я очень жадный, когда дело касается Василисы.
— Позволь к тебе прикоснуться, — прошу ее.
Девочка распахивает глаза.
— Просто прикоснуться. Обнять, прижать к себе, подышать тобой. Просто проведём эту ночь вместе.
И снова в ее глазах страх. Черт. Она не поняла.
— В смысле просто поспи со мной.
— Андрей Сергеевич! Вам не кажется, что вы обнаглели? — снова включает иронию, обрастая броней.
— Не кажется. Мне это необходимо сейчас, — кажется, во мне что-то ломается и терпения не хватает. — Сжалься, моя девочка, дай мне немного себя. Я просто прикоснусь, обниму, а если тебе будет неприятно или страшно, то отпущу. Давай попробуем?
Василиса молча прикрывает глаза, кусая губы. Ой, бля, для меня сейчас каждый ее жест – уже секс. Я сам хочу покусать ее губы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Иди сюда, — хрипло зову ее. — Не бойся, я очень аккуратно, — это не секс, это просто близость, что гораздо интимнее. — Можешь повернуться ко мне спиной.
Василиса медлит, но все-таки решается, разворачиваясь.
Это «да»!
Двигаюсь к ней, аккуратно обхватываю ее талию, притягивая к себе, вжимая ее спину в свою грудь. Медленно тяну заколку с ее волос, утыкаюсь в них носом и дышу.
— Моя вкусная девочка, — шумно вдыхаю. А Василиса, кажется, вообще не дышит. Скованная, спина напряжённая. — Дыши, малышка. Глубоко.
Послушно начинает дышать. Поглаживаю ее живот через тонкую маечку. Мне бы самому начать дышать ровно.
— Вот так, расслабься. Ты очень красивая, нежная, чувствительная. Просто почувствуй меня, — шепчу на ушко. — Я хочу тебя оберегать, заботиться, защищать. Я хочу тебя любить, — выдыхаю. — Позволишь мне это?
Молчит. Хватает мою наглую руку, которая уже задирает ее маечку на животе. Я не намеренно. Это рефлексы. Останавливаюсь, расправляя ткань на ее животе.
— Тебе неприятно? Мне остановиться? «Заткнуться?» — спрашиваю я, целуя ее волосы.
— Нет, — почти беззвучно шепчет она.
— Что «нет»?
— Не останавливайся.
Хорошо. Это очень хорошо. Почти кайф.
Вася расслабляется, снова ловит мою ладонь, но не останавливает, а водит по ней пальчиками.
Никогда не думал, что буду счастлив от таких вот простых и невинных вещей. Я давно развращён и пресыщен в плане секса, а тут нужно только нежно, аккуратно и медленно.
— Все, спи, моя девочка, — теснее вжимаю ее в себя, так, чтобы ее бедра впечатались в мой пах. Секса, конечно же, не будет, но так тоже хорошо.
Меня вырубают заботливо скормленные Василисой таблетки. Обычно я крепко сплю, но рядом с этой женщиной все чувствую, даже через пелену сна. Снится что-то очень горячее, тягучее и эротическое. А может, и не снится. Жарко, горячо, плаваю на волнах ментального кайфа.
Василиса двигается во сне, потираясь бедрами о мой пах. Очень чувствительно. Если бы она не спала, то убежала бы, наверное. Потому что я возбуждён.
Заставляю себя не выныривать из сна. Веду ладонями по изгибам ее тела, все-таки забираюсь под маечку, прикасаясь к ее голой коже, веду выше под грудью. Кайф. Это самый сладкий сон. Но это не сон. Я чувствую. Проваливаюсь в темноту. Просыпаюсь от каждого ее движения. Убираю ее волосы, утыкаюсь губами в ее шею. Замираю. Засыпаю снова. Целую ее горячую кожу, ощущая разбегающиеся мурашки под губами.
Девочка расслабленная, тёплая, податливая. Хочется воспользоваться моментом, раздеть ее, распять под собой и любить. Вот так, в темноте, во сне, просто чувствовать, зацеловать, заласкать, войти в неё и медленно, невыносимо медленно двигаться.
Бля! Распахиваю глаза, окончательно просыпаясь, оттого что болезненно тянет пах. Стояк каменный. Член болезненно ноет. Самый охренительный секс – с утра. Когда женское тело еще спит и готово принимать все. Но, боюсь, Василиса не оценит моей инициативы. Она и так слишком много мне дала этой ночью. Отпускаю ее от греха подальше, переворачиваюсь на живот, пытаясь как-то справиться с возбуждением. Давление зашкаливает.
Это не женщина. Это ведьма. Околдовала меня, опоила собой.
Тихо поднимаюсь с кровати, беру сигареты, выхожу на балкон. Курю, пытаясь прийти в себя. Получается плохо. Тушу окурок, иду в душ. Естественно, не могу спокойно пройти мимо Василисы. Останавливаюсь, рассматривая ее. Маечка задралась очень высоко, обнажая правую грудь. Идеальная грудь, не маленькая, не большая – округлая, упругая, с персиковым соском.
Мать моя женщина! Скулы сводит от желания всосать этот сосок, прикусить…
Бля, ухожу в душ. Встаю под тёплые струи воды.
И что прикажете делать со стояком?
