— Ну, во-первых, мне нравится твоя реакция. Ревность говорит о многом, — не могу сдержать улыбки. — Во-вторых, я хотел показать тебе, что чувствую, когда вижу тебя с Марком.
— Не разговариваю с тобой, — выдает Василиса. Но улыбается, рассматривая цветы. Словно я подарил ей что-то очень ценное и дорогое. Никогда не дарили цветы?
Стискиваю руль. Думать о ее прошлом – плохая идея, ибо мне хочется устроить армагеддон. Не время еще… Но чудовище Василисы я нашёл. Скажу больше, вчера мы были с ним на одном мероприятии. Не знаю, откуда во мне взялась выдержка, почему не прирезал эту падаль прямо там и не утонул в его крови. Конечно, я встречался с Баем и раньше, но как-то не рассматривал его, не изучал. Мне было плевать на этого шакала.
Тимур, он же Бай, не мелкая сошка, как предполагала Василиса, но и не так высок, чтобы до него нельзя было дотянуться. Ему сорок шесть лет, имеет жену – маленькую невзрачную женщину, которая вульгарно обвешана золотом и камнями. Почти все на этом мероприятии знали, чем занимается Бай, но для общественности он содержит ночной клуб. Коренастый, жадный, алчный и давно прогнивший мужик, славящейся в определённых кругах своей изощрённой жестокостью.
Тимур тоже в системе, как и мы с Демьяном. Только мы на высшей ступени, а Тимур – на средней. Эта падаль долго заискивал с Демоном и мной, улыбаясь золотыми зубами. Естественно, он знает, что Василиса в доме Демона, но напрямую отдать ее, естественно, просить не будет.
Нельзя просто взять его, выловить, увезти в лес и похоронить. За это придется отвечать. В нашей системе есть свои законы, по которым я, конечно, могу его нагнуть, но нужны веские доказательства. Не все так быстро, как мне бы хотелось, но я работаю над этим, сгорая от ярости.
***
Девочки быстро находят общий язык. Динка сразу перетягивает на себя внимание Василисы, берет ее за руку и ведет вперед, без умолку болтая. Дочь довольная, того и гляди треснет от радости. Деловая, все показывает Василисе, словно гид. Я им нужен только для того, чтобы расплачиваться за то, на что указывает Дина. Не спорю, спонсор девочек я.
На входе в зоопарк на девочек кидается взрослый ротвейлер. Его держит на поводке брюнетка с накачанными губами, что-то листая в телефон. Василиса и Дина отскакивают от собаки, а потом застывают, боясь пройти дальше.
— Ну, что встали?! — огрызается девка. — Идите!
— Идите, — велю девочкам я, ограждая их от собаки. Убегают.
Девка поднимает на меня глаза, оценивающе осматривает и выгибает свои нарисованные брови.
— Намордник надень, — холодно выдаю ей я.
— Моей собаке не нужен намордник, она не кусает, — фыркает она.
— А я не про нее. Я про тебя, — кидаю ей, ухожу.
— Хамло! — вопит мне вслед девка. Не обращаю внимания.
Девочки уже забыли о собаке, набирают корм для животных. Только и успеваю расплачиваться, покупая им ещё воды.
Дальше все по той же схеме: внимание Дины приковано только к Василисе, обо мне она вспоминает, только когда нужно ее поднять выше, чтобы увидеть животное, или когда надо что-то понести, чтобы освободить ей руки.
Динка неугомонно болтает, иногда что-то шепчет Василисе, посматривая на меня, чтобы не подслушивал. И нет, Василису это не напрягает. Я вообще никогда не видел, чтобы Василиса столько улыбалась. Видно, что она общается с моей дочерью искренне, с интересом, а не вынуждено. По улыбке видно. По тому, как она заботливо поправляет Дине причёску, вытирает салфетками ей рот после мороженого, как испуганно бежит за ребенком, когда та разгоняется и не видит, куда несется. И внутри меня разливается полное умиротворение. Словно я нашел формулу жизни, которую давно искал. Идеальную формулу. Я не ошибся, Василиса моя женщина. И ребенок тоже не может ошибаться, интуитивно выбирая Василису.
После зоопарка мы ужинаем в итальянском ресторане. Динка уплетает пиццу, постоянно кормя Василису. Рассказывает нам о том, с кем дружит в саду, жалуется на мальчишек, которые ломают игрушки.
— А еще есть мальчик, который меня любит! — с гордостью заявляет Дина, поедая десерт. А я давлюсь кофе. Сильное заявление.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ого, и как его зовут? — интересуется Василиса, хитро посматривая на то, как я меняюсь в лице. Конечно, я полагал, что в жизни моей дочери когда-то появится мальчик, но не так же скоро.
— Его зовут Леша. Он приносит мне мармеладки и отдает свой сок, — выдает Динка, пока я молча охреневаю, а Василиса хихикает, незаметно поглаживая меня по спине. — Но я его не люблю, — горестно вздыхает Дина.
— Надо ему об этом сказать, — подсказывает ей Василиса.
— Нет, тогда он не будет носить мне мармеладки.
И я давлюсь кофе еще раз. Надо готовить ружье, чтобы лет через десять отстреливать этих дарителей.
— Я люблю Витю, — снова шокирует меня дочь. — Я делюсь с ним мишками, который приносит Леша, и играю с ним.
Все, тушите свет. Прикрываю глаза, напоминая себе, что Дине скоро будет шесть лет и это нормально в ее возрасте…
По дороге домой Динка засыпает в детском кресле, а Вася делает вид, что спит, прикрывая глаза, но я периодически ловлю ее нам том, что улыбается. Довольные мои девочки, а это значит, что я делаю все правильно. Василиса моя женщина, все теперь на своих местах. И меня качает на волнах того понимания. Словно все это время во мне что-то монотонно ныло, ныло, ныло, а теперь отпустило и стало хорошо.
Торможу возле дома, выхожу, аккуратно отстёгиваю Динку, поднимаю на руки. Дочь просыпается, оглядывается, понимая, что я несу ее домой.
— А Василиса!
— Василисе тоже нужно домой. Она устала, — отвечаю. Я, конечно, хотел бы привести Василису в свой дом. Но еще рано, мы не настолько сблизились.
— Пусть отдохнет у нас, — настаивает Дина, обнимая меня за шею.
— Не сегодня, зайчонок, — целую дочь в нос. — Немного позже мы пригласим ее к нам.
— Правда? А когда? — оживляется Дина, когда я заношу ее в дом и ставлю на ноги.
— Надеюсь, скоро.
***
— Зачем мы остановись? — спрашивает Василиса, когда я паркуюсь возле гипермаркета.
— Брют, «Асти», «Просекко», «Розе»?
— Что?
— Я спрашиваю, какое шампанское предпочитаешь?
— Андрей, какое шампанское? Я устала и хочу домой.
— Мы едем домой, девочка моя. Просто мой холодильник в квартире пуст. Купим фруктов, шампанского, чтобы немного расслабиться, и что-нибудь на завтрак.
— Андрей. Ты о чем? Я не поеду с тобой никуда, — в голосе снова уже забытые мной нотки паники.
— Ничего не будет, Василиса. Или будет ровно то, что захочешь ты сама. Просто проведи со мной эти вечер и ночь. Дай мне кусочек себя, наедине, без посторонних. Ничего не бойся.
Она долго молчит, прикрывая глаза. А когда открывает, кивает. Нерешительно, сомневаясь, но кивает. И это еще одна моя победа.
— А можно с тобой в магазин? Сама все выберу, шоколада хочу и сливок, — как ребенок, просит она.
— Конечно, детка, для тебя все что угодно.
Глава 26
Андрей
— Так много пыли, — Василиса осматривает мою квартиру.
— Прости, редко здесь бываю. В основном я либо в усадьбе, либо дома с Диной.
— Ясно, — она смело идет по комнатам, не стесняясь изучает мою обстановку.
Тут все просто. Я здесь не живу. Большая гостиная, совмещенная с кухней, и спальня на втором этаже. Есть мебель, белье, полотенца, посуда, техника, даже замысловатый дизайн в стиле лофт, только выглядит квартира все равно нежилой.
— Просторно, — констатирует Василиса и подходит к окну, рассматривая вид на ночной город. Достаю шампанское, бокалы. — Давай помогу, — идет ко мне.
С фруктами и шоколадом я бы справился и сам, но хочется ее рядом. Василиса моет клубнику, персики, виноград, красиво раскладывая на тарелке. Вроде расслабленная, спокойная. Привыкла ко мне, и это хорошо. Конечно, я хочу, чтобы между нами все случилось. Как можно скорее, сегодня, сейчас. Но не знаю, насколько это реально. Любую другую уже нагнул бы над этим столом, сорвал бы одежду и ушел в отрыв, не церемонясь. Но Василиса не любая другая… И я уже достаточно нажестил с ней…
