то буду только рад узнать, что происходит в твоей жизни. Правда.
С подозрением посмотрев на собеседника и не увидев в нём и капли притворства, Ян нехотя потянул за поводья, и конь пошёл медленнее.
— Шаманка. Стоило мне пройти Тропу слепых и направиться в сторону побережья, как я наткнулся на пожилую женщину, которая поднималась вверх по склону, с трудом толкая перед собой старую тележку, до отказа набитую товаром. Я был на Клевере и мне бы не составило труда помочь ей, что я и сделал. Идти пришлось недалеко. Не прошло и минут пятнадцати минут, как показался одноэтажный домик с маленьким двориком, обращённый фасадом к Мутанскому заливу. Подсобив женщине, я хотел сразу же уйти, но она настояла на том, чтобы я выпил у неё дома чая.
Маркус многозначительно покосился в сторону Яна, подразумевая, что это и был тот идеальный момент, когда нужно было уходить в закат.
— Отказаться было бы неприлично, — с нажимом ответил тот на не озвученный вопрос, — так что я сказал, что могу задержаться ещё на несколько минут.
Мечник нервно засмеялся в кулак, спрашивая себя, какая ещё абсурдная история вылетит из уст злосчастного избранника «удачи».
* * *
По дороге им попался с виду нежилой дом, который, на удивление, внутри оказался весьма опрятным и уютным, хотя беспорядочно свисающие с потолка стеклянные шары с увядшими цветами и косточками съедобных плодов первое время приводили парня в замешательство. Ворсистые ковры на стенах, павлиньи перья в высоких вазах и книжные стеллажи, до отказа набитые картами континентов и вырванными из разных книг страницами с описаниями различных снадобий, добавляли этому месту магического колорита. Смешавшиеся запахи благовоний пропитали каждый уголок дома, намертво впитавшись в деревянные поверхности. Из большого окна, обращённого в сторону залива, открывался завораживающий вид на прозрачную гладь воды. Пролетающие над морской поверхностью птицы дополняли безмятежный образ тихого местечка, вызывая желание остаться здесь надолго и полной грудью вдыхать чистый воздух. И всё же дивное место меркло по сравнению с самой хозяйкой дома.
Присмотревшись, можно было увидеть в статной женщине благородные и несколько резкие черты. Тёмно-синие с проседью волосы пышно вились, создавая эпатажный образ вороньего гнезда. Зелёные глаза с яркими вкраплениями жёлтого около зрачка могли бросить вызов пронзительному низкому тембру шаманки. Резвые движения женщины не скрывали недюжинной силы, выдавая обман: сейчас это был совершенно другой человек по сравнению с тем, которого она изображала на улице. С лёгкостью перебирая громоздкие тары с мешками круп, передвигая кресла и вновь ставя их на место, женщина напоминала домохозяйку, в очередной раз решившую устроить перестановку в доме, не желая довольствоваться приевшейся обстановкой. Или попросту старушка была не в курсе расположения вещей в доме, чем и был вызван этот спонтанный обыск.
Совсем позабыв о госте, шаманка пропадала в разных комнатах, через мгновение выходила из них и вновь исчезала за очередной дверью, тихо напевая под нос народные песенки. Из кухни уже начал доходить аппетитный запах куриного бульона, когда она вышла в зал и принесла две чашки чая с мятой и душицей.
— Суп придётся немного подождать. Пусть слегка остынет, — заботливо вложив в руки Яна блюдце с круговой росписью из золотых роз и тюльпанов, хозяйка плюхнулась в соседнее кресло, пристально рассматривая юного гостя.
— Вы же не просто так, как это может показаться на первый взгляд, решили пригласить неизвестного парня на чашечку чая, верно? — скорее обречённо, чем раздосадовано проговорил Ян.
— Не думала, что меня раскроют так быстро, — хохотнула та, попивая чаёк. — Теряю сноровку, годы-таки берут своё. Главное, не бойся, в мои планы не входит запугивание маленьких детишек.
— И это мне говорит человек, обманным путём заставивший следовать за собой. Готов поспорить, в чай и благовония что-то подмешано, — Ян помешал чай маленькой ложкой. — Родители мне говорили, что не стоит вестись на уговоры незнакомых людей, но я не предполагал, что окажусь в подобной ситуации, достигнув возраста, когда уже сам могу пугать соседских детишек.
— Ну почему сразу такое негативное отношение, — театрально обиделась женщина, скрещивая руки на груди. — Я ещё ничего не успела сделать, как ты записал меня в разряд злодеек — похитительниц. Я не опущусь до такого, молодой человек. Я выше тех прирученных крыс, что предали истинное шаманство и нечестивыми путями сейчас греются в лучах высокородных господ.
С грохотом поставив чашку на стол и разлив половину содержимого, женщина немного успокоилась.
— Но сейчас не об этих мерзких кошёлках в дорогих костюмчиках, хлопчик. Ты оказался в моих краях не просто так. Считай, что здешние духи распорядились спасти нас, магов, от злого рока, — проследив за лицом парня, которое с каждой секундой становилось всё более хмурым, старушка решила сжалиться над ним и насмешливым тоном продолжила: — Да ладно, это шутка. Всё не настолько печально, хотя могло быть и лучше. Почему, собственно говоря, я и здесь. Точнее, наоборот, ты. Но это мелочи. Надеюсь, мы быстро с ними разберёмся и приступим к главному.
— Подождите, — наримец неуверенно поднял руку. — Я не понял ничего из сказанного. Какие духи, какой рок? И главное, есть ли причины верить вам?
— Особого выбора у тебя нет, птенчик. Либо ты добровольно выслушаешь мои наставления, либо ты их всё равно выслушаешь, но уже против воли. Единственный выбор, что я могу тебе предоставить — это будешь ли ты им следовать или нет. Всё, что я буду говорить сегодня — не шутки. На твои плечи должно свалиться много трудностей, и моя задача— тебе помочь.
Женщина поудобнее устроилась в кресле и с тоской в глазах посмотрела за окно.
— Не думай, что это чисто из добрых побуждений. Я — эгоистка. Хочу сохранить жизни близких мне людей. И даже если ради этого мне придётся лишить жизни кого-то другого, я сделаю это без промедления.
Две тёмные бездны глаз шаманки, не мигая, вглядывались в сереющее небо. Ян будто прирос к креслу, лишившись возможности пошевелить конечностями. В висках отдавались тяжёлые удары сердца, словно у него внутри установили громкие барабаны. Ладони задеревенели, с внутренней стороны покрывшись потом.
— Но я привела тебя не для этого, — вновь заговорила женщина, ослабляя давление. — Ты — инструмент. Запомни мои слова. Многие будут хотеть тебя использовать.
