Мой путь тоже лежит в Панпуг. Вот же жалость, видимо, не судьба вам с напарником сегодня отведать свежего батата. Ну, а теперь, прошу простить, дела ждут.
Отсалютовав, счастливая покупательница в уме уже записывала детали приготовления батата по рецепту Маркуса. Может, человек он был отвратный, но в готовке знал толк.
— Стойте. Куда вам нужно? Возможно, нам по пути, — вежливо поинтересовался Ян, стараясь сгладить скверное впечатление, которое они произвели на девушку. То, что злость между парнями вспыхивала подобно спичке, не вина случайного человека. Чувствовать себя мерзавцем в собственных глазах наримец не собирался.
— Какая девушка, — тяжко вздохнула та, — имеющая здравомыслящую голову на плечах, станет рассказывать о своих дальнейших планах двум неизвестным парням? И уж тем более тем, кто охотятся за её едой.
Северянин раздражённо закатил глаза, выражая свой категорический протест против затеи Яна взять незнакомку с собой. Новые предложения наримца, в особенности по спасению людей, всегда заканчивались для мечника ничем иным, как долгим и утомительным мучением.
— Извините меня и моего друга за ужасные манеры, мисс. Мы несколько недель довольствовались сухим пайком и совсем одичали в лесах Пансо. Когда такое случается… Вы сами видите, что с ним происходит. Это вовсе не от грубости. После того, как нормально поест, он вновь примет вид цивилизованного человека, ручаюсь, — протягивая руку для рукопожатия, юноша шагнул вперёд. — Меня зовут Ян, а этого неотесанного дикаря — Маркус. На самом деле, он добрый, хоть и притворяется задирой.
— Приятно знать, что ваша компания не лишена мужской вежливости, которая тает с каждым днём, — слабо улыбнулась девушка. — Будем знакомы, я — Соня. Так, куда вы держите путь?
— Зильберерц. Там есть крупный научных центр. Надеюсь туда попасть.
— А ты, «душа компании», куда направляешься? — спросила Соня, не скрывая ехидной ухмылки.
— В одном направлении с Яном. Задолжал ему. С того дня освещаю его путь своим назойливым присутствием.
— Поди, рыцарская натура не позволяет оставаться обязанным? — язвительно пропела Соня.
— Забавно, в первую встречу Маркус действительно сказал мне нечто подобное. У вас дар провидения, или вы имели наглость следить за нами столь долгое время? — актёрствовал Ян, в лучших традициях драмы прикладывая ко рту раскрытую ладонь, после чего резко вздрогнул. — О великий Ванабавл, я начал выражаться совсем, как Маркус.
Мечник нахмурился, не понимая, чем могла быть вызвана такая отрицательная реакция на их сходство. Разве это было не прекрасно?
— Не будем о плохом. Так, куда вы направляетесь, многоуважаемая Соня?
— К чему этот приторно вежливый тон, зовите меня Соня, — быстро подобрела девушка. — Мне, как и вам, в Зильберерц, но по другой причине. Мечтаю навестить пропавшего в бумажной волоките приятеля. Боюсь, если не вытащу его из-под завалов документации, он навечно там сгинет, а он мне нужен срочно.
— Ты с кем-то или одна? — отбросил чопорность Ян.
— Мой приятель довольно замкнутый человек, так что не обрадовался бы внезапной компании. Тем более, я хочу сделать ему сюрприз.
— Не возражаете, если мы присоединимся к вашему походу? Всё равно в одну сторону, — Маркус давно знал, что именно этим закончится их короткое безобидное общение. Скромное желание Яна помочь всем притянуло и его самого, но эта слепая доброта не была гарантом, что Яну ответят той же добротой. — Да и одной девушке ходить по диким лесам не безопасно.
Глядя сверху вниз на своевольную девушку с высоко развитым чувством собственного достоинства, наримец почему — то вспомнил младшую сестру.
Когда у Миры портилось настроение, чаще всего это было связано с отъездом старшего брата, она выказывала все виды плохого поведения. Начиная с обиды и лёгкого непослушания и заканчивая протяжными криками и разбрасываем вещей по комнате. В такие моменты родители всегда поддавались на манипуляции дочери и заменяли отсутствие брата на внимание и любовь соседей или лично отправлялись в недолгую поездку. За ним же.
Спроецировал ли Ян образ Сони на Миру, пытаясь загладить вину перед сестрой за свой уход, при этом взяв под опеку Соню, юноша не знал, но искреннее предложение сопроводить девушку не казалось ему чем-то странным или неуместным.
— Готова поспорить, что ты просто хочешь сбагрить мне этого заносчивого парнишку, — мельком взглянув на всё ещё прожигающего взглядом авоську северянина, констатировала девушка.
Хорошо, возможно, предложение Яна не состояло полностью из благих намерений, но и ведь капля дёгтя в бочке мёда не отменяет всего хорошего, что несёт в себе мёд.
— Как долго вы проживёте вместе, пока окончательно не измучите друг друга, никто не знает. Так и быть, временно возьму на себя роль судьи в ваших спорах.
— За батат, — вмешался ненадолго притихший Маркус. — Мы готовы согласиться на это только в обмен на совместную трапезу с бататом.
Наступила тишина. Маркус недовольно сощурил глаза и надул губы. Батат оставался больной темой.
— Будет вам картошка, нуждающиеся вы мои, — сочувственно произнесла девушка, под локоть взяв обоих парней. — Должна признать, батат мне кажется более привлекательным, чем молодая картошка, каштанка. Однако способ его приготовления я всё же доработаю. У девушки с нешуточным аппетитом найдётся способ готовки, который, уверена, придётся вам обоим по вкусу. Возражения имеются?
— Никак нет, — хором произнесли мигом повеселевшие парни. Еда творила с ними поистине чудесные вещи.
— Ну что, товарищи? Сегодня остановимся на привал, а завтра в путь?
И троица путешественников направилась к выходу с продуктового базара, вооружившись бататом, козьим молоком и дурно пахнущим сыром.
* * *
— Собираемся? — Соня переложила пару вещей на лошадиное седло, крепко затягивая их верёвкой. — Лучше выйти пораньше, чтобы до сумерек разбить лагерь для ночлега. Мы не знаем, сколько успеем пройти, так что придётся соображать на ходу. Погода сейчас обманчиво тёплая. После захода солнца всё так же воет промозглый ветер. Две ночи назад на собственном опыте удостоверилась в этом. Не хотелось бы по пути в Зильбер себе всё отморозить.
— Подожди, — высокая фигура выросла у неё за спиной. — Ян, мы забыли заглянуть на заброшенный институт.
— Ни за что.
— Да ладно. О местном развлечении было написано на вывеске у главных ворот. В ней говорилось, что для
