Нефтяные компании, вызванные в суд, изо всех сил стараются поставить под сомнение правдивость разоблачений, сделанных Андерсоном, и заводят речь о «безответственном журналисте». Но когда подкомитет просит их представить документы, опровергающие обвинения, руководители «Эксона», «Тексако», «Мобила» и «Шеврона» сухо отказываются сделать это. Руководитель одной из этих компаний в частной беседе признается: «Надо стиснуть зубы и устоять против ветра. Но когда волнение, вызванное нефтяным кризисом, уляжется, страх потребителей развеется и все вернется на круги своя. И все эти расследования лопнут, как мыльный пузырь».
Замечание глубоко циничное и верное. Нефтяной кризис 1973 года создает короткую паузу перед новыми проблемами потребления нефти. Контроль над всеми нефтяными промыслами в мире, осуществляемый полудюжиной компаний, позволил, несмотря на все экономические законы, а также всяческие предостережения, сохранять в течение шестидесяти лет цену на баррель около 2 долларов.
После 1973 года общественное мнение жаждет всего лишь успокоения и продолжает игнорировать истинное положение вещей. Огромная махинация компаний происходит при полном молчании. У меня в руках статьи Андерсона, но меня удивляют две вещи, касающиеся моего расследования: эти документы больше нельзя увидеть на сайте «Интернет дю журналь». И затем, просматривая прессу того времени, я констатирую, что американские средства информации никак не откликнулись на эти разоблачения и очень мало уделяли внимания слушаниям по расследованию, хотя один из самых влиятельных членов американского Сената Фрэнк Черч заявил в декабре 1973 года во время своего выступления в штате Айова: «Именно нам, американцам, надлежит найти дорогу, которая приведет Соединенные Штаты к окончанию их зависимости от арабских эмиратов, в которой они находятся из-за огромной доли их нефти… И почему наше правительство оказывало поддержку гигантским американским компаниям и поощряло их, чтобы позволить им укрепиться на Среднем Востоке? Следует пересмотреть то утверждение, что это равно хорошо и для нефтяных компаний, и для Соединенных Штатов».
Слова Черча носят отпечаток наивности и демагогии. Разумеется, никакое истинное расследование так и не было закончено.
Напротив, свинцовая печать скрывает все махинации и хитрости нефтепромышленников, так же как и глубокую таинственную связь, существующую между компаниями, американским правительством и Саудовской Аравией.
7. Единственный pecурc королевства: паломники
В 1930 году Ибн Сауд благодаря помощи своих бедуинских войск закончил завоевание Аравийского полуострова, который вскоре будет носить его имя. Он безраздельно правит на абсолютно негостеприимной земле, внешне лишенной всяких природных ресурсов, на которой горы чередуются с пустынями.
Сильный от природы и отличный воин, будущий монарх в 1930 году — человек угрюмый и бедный: единственными ресурсами королевства, которое официально будет создано два-три года спустя, является право на въезд, которое покупают паломники, направляющиеся в Мекку и в Медину. В 1930 году нестабильность государства и мировой экономический кризис сокращают их поток, а 1931 год, по всем прогнозам, будет еще хуже.
У Ибн Сауда в качестве доверенного лица пребывает странный человек, англичанин, перешедший в ислам, Гарри Сент-Джон Филби. Он работал в качестве колониального администратора на британское правительство, затем, возмущенный обращением власти с арабами, с треском вышел в отставку и стал коммерсантом в Джидде. Этот мятежник с эксцентричным характером становится тонким знатоком арабской литературы и исламской культуры. Он также высказывает глубокое отвращение к своей родине, Великобритании, и это обстоятельство сыграет решающую роль в нефтяных делах короля Ибн Сауда, другом которого он становится, и он — единственный при дворе, кто может ему противоречить. Но у этого сложного человека есть нечто, еще более странное, — его сын.
Ким Филби, обучение которого в Кембридже оплачивает отец, станет ответственным лицом британской спецслужбы, призванной бороться с угрозой коммунизма. Прекрасное прикрытие для того, кто станет самым крупным советским разведчиком XX века. В 1963 году, накануне своего разоблачения, он убежит в Москву, где, как отставной полковник КГБ, будет жить до своей смерти, случившейся двадцатью семью годами позже, в 1988 году.
Грэм Грин, который хорошо его знал, навещал его каждый раз, когда приезжал в Москву. Сидя в маленьком ресторанчике в старом Антибе, куда он обычно приходил ужинать, в двух шагах от его квартиры, Грин рассказал мне о московских встречах с Кимом Филби — о том, как он был очень привержен к чтению газеты «Таймс» и сожалел, что получает ее нерегулярно и с большим опозданием, и о его признании в ответ на вопрос писателя, считает ли он себя предателем. «Нет, — ответил Филби. — Я жалею о том, что предавал друзей, но я никогда не испытывал никакой лояльности по отношению к Англии, скорее презрение».
Эти чувства абсолютно идентичны тем, которые тридцать лет назад испытывал его отец, и, кроме того, читая его «Мемуары агента-двойника», переводчик, пораженный этим сходством, заявил: «Ким Филби был точным повторением своего отца».
Ибн Сауд хочет найти воду
Ибн Сауд и Гарри Филби имеют привычку совершать долгие прогулки по пустыне, в машине с амортизаторами на грани самоубийства. Филби становится эксклюзивным концессионером Форда в Саудовском королевстве… Король говорит о проклятии, тяготеющем над его страной, и о бесплодных попытках бурения… чтобы найти воду. Он совсем не думает о нефти, и именно Филби подбрасывает ему эту мысль. Это происходит во время разговора, когда король ему сообщает, что был женат на ста тридцати пяти девственницах и что у него была еще уйма других женщин. Его финансы находятся в таком плачевном состоянии, что он решил ограничиться, и это очень разумно с его стороны, — двумя новыми супругами в год. Он добавляет, что правительство объявило ему об ужасном финансовом состоянии его страны.
— Я отвечаю, — рассказывает Филби игривым тоном, который в этих обстоятельствах вполне уместен, — что его величество и его правительство напоминает мне бедняка, сидящего в бездействии рядом с зарытым сокровищем, но не осмеливающегося вырыть его из лени или из страха. Король просит меня высказаться яснее. Я ему отвечаю, что я не сомневаюсь в том, что земля его обширной страны таит в себе огромное количество полезных ископаемых, от которых сейчас никто не может получить никакой выгоды, так как они лежат нетронутыми в земле. Только профессиональные изыскатели способны их найти, их разработка во благо государства не может быть организована без иностранных капиталовложений и без иностранных специалистов. Однако саудовское правительство, похоже, отказывается считать возможным, чтобы иностранные компании могли внести свой вклад в развитие потенциальных богатств страны.
— Вместо того чтобы жалеть себя, — продолжает Филби, — Ибн Сауд должен скорее вспомнить стих из Корана, который гласит: «Господь не меняет того, что находится в самой глубине у людей, если они меняют то, что находится в самой глубине их самих». «О Филби! — восклицает король. — Если бы мне кто-нибудь предложил миллион риалов, я бы ему охотно отдал все концессии, какие он у меня попросит».
Этот разговор станет поворотным моментом в истории королевства… и всего мира. Филби со своим умением сидеть на двух стульях разом, которое унаследовал его сын, содействует вводу в дело американских компаний, заставляя при этом британские компании, соперников американцев, полагать, что он делает это для них. Англичане занимают порты королевства, контролируя две самые богатые нефтяные зоны в мире — Ирак и Иран. Руководитель ИПК[22] признается Филби, приближая свою гибель, что целью Великобритании является не только разработка саудовской нефти, но они хотят помешать американцам наложить свою лапу на эти месторождения. Мировой экономический кризис находится в апогее, и баррель нефти на рынке стоит 10 центов. Саудовская Аравия в те времена в глазах нефтепромышленников и политиков является бесполезной страной с переизбытком нефти.
«Для нас это чуть-чуть далековато»
Подписание 29 мая 1933 года акта о передаче концессии саудовским правительством американской компании «Стандарт ойл оф Калифорния», которая потом будет называться «Шеврон», открывает Соединенным Штатам двери в Персидский залив, но никто тогда и представить себе не мог, что Соединенные Штаты только что наложили свою руку на самый невероятный «геологический скандал», как выразился один эксперт, на нефтяные залежи несравнимой ширины.
30 апреля 1939 года во время 1500-километрового путешествия по пустыне Ибн Сауд, за которым следует караван из пятидесяти автомашин, везущих две тысячи рабов, домочадцев, жен, наложниц и чиновников, прибывает в местечко Даран, где «АРАМКО» с этих пор разрабатывает главные месторождения. По этому случаю король организует большой банкет, на котором присутствуют четыре тысячи человек и для которого было забито более четырех тысяч баранов. Король становится богатым человеком, а компании «АРАМКО» получают еще больше власти. Все это происходит за четыре месяца до начала Второй мировой войны.
