Вечер шел своим чередом, гости один за другим приставали ко мне с обсуждением какой-нибудь темы. Я спросил у Оксаны, в чем дело. «Ты заметил за столом кого-нибудь моложе сорока? Им просто скучно, они давным-давно знакомы и надоели друг другу. А тут ты – свежее мясо! Вот они и накинулись… Ну, не обращай внимания, они же такие милые…» Я поежился от сравнения с мясом. «А что, ни у кого нет детей?» – «Есть, – ответила Оксана, – но их сюда не загонишь даже под прицелом. У меня есть двоюродный брат Рудик, так родственники его не видели больше десяти лет. А мою двоюродную сестру муж не пускает. Они сюда один раз пришли, тетки ему такого наговорили, что он их больше знать не хочет! Но ты же у меня с чувством юмора? Потерпи, дядя Гена может пригласить нас на дачу – там и отдохнем!» Дядя Гена действительно пригласил меня на дачу. Одного. У него там что-то с крышей приключилось, да еще старую вишню пора было корчевать… Я ответил уклончиво.
Ко мне подошла тетя Лариса: «И ко мне на дачу милости просим! Ягод поедите, поможете кусты подрезать… А я тебя, Мишенька, подстригу как следует, а то на тебя смотреть страшно!» Я поежился: у нее была отвратительная привычка – с грохотом передвигать стулья по полу. Оксана поведала, что тетя Лариса трудится в кафе, отпугивая своей манерой и без того нечастых посетителей. А ее муж-водитель ловил кайф, уезжая на маршрутке прямо из-под носа пассажиров, при этом обдав их грязью. Оба любили людей. На том и сошлись. Мы с Оксаной долго над этим смеялись.
Вот так у меня появилась семья. Я всем страшно понравился, поэтому каждый день мы с Оксаной куда-то ехали, помогали, сажали, подстригали, за кем-то присматривали, что-то покупали и при этом слушали, слушали, слушали… Я никак не мог понять, почему новые родственники так болтливы, а они как назло с каждым днем становились все разговорчивее. Оксану это не смущало, и она ни разу не сделала попытки уклониться от исполнения «семейного долга». Наоборот, она их и к нам стала звать.
Я стал допоздна задерживаться на работе. Иногда я задумывался, под каким предлогом пореже бывать дома. При этом учтите, что я любил Оксану. Но ее родственники перекрывали все. И вот наступил апофеоз. Мама Оксаны затеяла ремонт. Моя драгоценная предложила ей пожить у нас. «Котик, ты не против? Это ведь моя мама! И ненадолго – месяцев на восемь!» Я был против, но Оксана об этом не узнала. На следующий день я позвонил друзьям, и те устроили мне длительную командировку в другой город.
Цинизм правит нашей жизнью. И прежде чем осуждать меня за поведение в этой главе, подумайте: ведь иначе бы не было следующей! Может, бог меня для того и создал, чтобы я все это пережил, а потом описал? Ведь для чего-то же я родился?
Cхематичные девочки
Они научились так мимикрировать под окружающую среду, что сразу их не распознать. Они позиционируют себя как исключительных и единственных в своем роде. Но их много. Можно даже сказать, целый пласт. И вот одна из них появилась в моей жизни. А вскоре и вторая. Или меня впустили в их круг? Сначала мы просто весело общались и частенько появлялись в «обществе». Наутро созванивались и долго обсуждали, кто в чем был, кто что сказал и как на нас смотрели. Потом отыскивали в Паутине свои фото и дружно ругали фотографов. Это было даже забавно. А иногда по вечерам засиживались в кафе. К нам подсаживались люди, которых я никогда раньше не видел. Но меня убеждали, что с ними обязательно нужно общаться и что нас знакомили уже три раза! Я молча комплексовал.
У этих девчонок все происходило по схеме. Они напоминали биороботов. Каждая была очень красива и всегда знала, куда, с кем и в чем нужно обязательно пойти, а где не стоит появляться ни в коем случае. Все они трудились на «умных» работах. И ни в коем случае не красили волосы в белый цвет. «Блондинки – дуры! Об этом даже анекдоты сочиняют!» Именно поэтому у одной из подруг была красная грива до самой попы (типа, она умная!). Вторая вообще носила откровенно синие волосы. Синие – да, но покрашенные и постриженные в дорогом салоне. Из опыта позднего общения должен констатировать: после сорока обе все же стали блондинками. (Это произошло под избитым девизом: «Жизнь коротка, и нужно хоть часть ее прожить блондинкой!» Это было как публичное признание мальчика в том, что он – гей! Обе выкрасили волосы в белый цвет и подтвердили содержание анекдотов!) Итак, я встречался сразу с двумя девицами, не испытывая ни малейших угрызений совести. Мне даже казалось, что я в состоянии полюбить одну из них; впрочем, боясь, что каждую секунду стану скучать по второй, я так и не выбрал. Душа была спокойна. Ни с одной из них я не спал, хотя все думали иначе. Некоторые полагали, будто мы делаем это втроем. А мои дамы, кажется, знали о существовании друг друга. Но внешне это не проявлялось, что меня почти забавляло. «Ревность? Фу, удел некрасивых блондинок!»
Одна из них – синеволосая – катала меня на своей новенькой иномарке. Она любила жизнь и людей. Ну, не всех, конечно. Тех, что посимпатичнее и получше, если речь шла о мужском поле. А если к тому же парень был и небедным – о, держись! Он быстро попадал в оборот! Со мной у нее установились отношения простые и беспроблемные. Замуж она не собиралась: «Отмучилась, хватит!» Мы постоянно шутили, что пора бы завести красивого ребенка. Но откладывали. Жаль, ребенок и правда получился бы что надо.
Вторая – у которой, помните, грива красная до попы – отличалась от первой. Она была умная и серьезная. Как-то я посоветовал ей завести ребенка. Она решила, что я предлагаю свои услуги. И рассталась с парнем, с которым жила. А вдобавок сообщила, что, оказывается, любит меня. Эти признания всегда воспринимались мной крайне серьезно. Я их очень боялся услышать, и с некоторых пор не спешил произносить сам. Между нами сразу возник некий барьер. Мне показалось, что я просто очень удачно уложился в ее схему жизни. Я был именно таким, как нужно. Со мной было не стыдно появиться, сфотографироваться.
Как-то мы заехали к однокласснице, и та проводила нас на кухню, по дороге показав за спиной большой палец, а потом кулак: то ли – смотри не упусти красотку, то ли – надо было позвонить заранее, я бы что-нибудь приготовила! Я молчал, я уже привык, что сначала люди говорят, что рядом со мной красавица, а потом вообще ничего не говорят. Скучно.
Вдруг отчаянно захотелось домашнего уюта: пирогов с капустой, запаха свежевыглаженных рубашек, – но все это было совсем из другой схемы. А красноволосая, в отличие от синеволосой, обсуждала фасоны свадебных платьев и маршрут свадебного путешествия. Однажды я услышал, что ее свадьба должна состояться непременно в грядущее Рождество. «Как это с кем? Разумеется, с тобой, котик!»
