Так звала она Ясна Сокола:
—
![]()
— Ах, ты милый мой, друг сердечный! Всё тоскуешь ты в Тёмном Царстве — ветер в год туда не довеет, птица за два не долетает… Но домчит к тебе птица-песнь моя, чтобы ты, мой ладо, вернулся… В тот же миг тебя я узнаю по полёту, по крыльям сизым.
Я вспорхну к тебе Соколицею, расклублюсь осенним туманом, дымом выберусь из овина,
искрой малою от угля взовьюсь, в полночь полыхну заревницею… И тебя, ненаглядный, за руки возьму — хоть ты змей подколодных из Пекла неси. И к губам прильну я губами — будь те хоть в крови, как у волка. Обойму тебя, друга милого, — даже над горящею крадой. И улягусь с тобой — хоть в могилу, до краёв залитую кровью…
Но являлся к ней Финист-Сокол — и уста его были не в рудой крови, в кулаке змею не держал он, звал в объятия — не в могилу… Губы милого — будто соты, что исполнены ярым мёдом, руки — как снопы золотые, шея — как вереско– ^ вый стебель.
И пошли у Финиста с Лелею целования-любования с поздней ноченьки до утра. А поутру Финист прощался — Ясным Соколом обращался.
Выходила молода, Лебедь-Леля молода,
За Ирийские врата, Золотые ворота… Выпускала Сокола из правого рукава…
Ты летай-ка, Финист-Сокол, высоко и далеко…
![]()
Раз влетел Финист-Сокол в окошечко, в пол ударился — стал добрым молодцем.
Услыхали то сёстры Лелины — кинулись ко батюшке в гридницу:
— Ой ты, царь небесный, отец родной! Знай, что к Лелюшке нашей приходит гость!
Встал Сварог и пошёл, входит к дочери Леле. Финист-Сокол же вновь обернулся пером.
— Ах, чаровницы, всё вам чудится! — говорил Сварог дочерям. — Не напраслину ли возводите, и те чары сами наводите?..
На другой день Жива с Мареною на окошке иголки натыкали. Коль наколется гость на иглы — путь навеки забудет в Ирий!
Прилетел Финист-Сокол к Леле. Бился, бился — не смог пробиться, только крылышки все обрезал и иголки те искровянил.
И вскричал тогда Финист-Сокол:
— Ты прости, прощай, Леля милая! Если вздумаешь отыскать меня, то ищи в тридесятом царстве, в Тёмном Царстве у гор Черкасских! Ты сапожек железных три пары истопчешь, и чугунных три посоха ты обломаешь — лишь тогда ты меня отыщешь, и от лютой доли избавишь!
Жизнь и Смерть таковы — по желанью сестриц и велению судьбениц нити жизней наших сплетаются, а затем опять расплетаются. И влюблённые разлучаются…
И собралась скорёшенько Леля, и пошла она по дороженьке, по тропиночке со Ирийских гор. Говорила она Сварогу:
Отпусти меня в путь-дорогу! Для любви расстояний нет, обойду я весь Белый Свет!
Много лет она шла, много зим она шла — всё брела полями широкими, пробиралась лесами дремучими и болотушками зыбучими. Песни птиц сердце Лели радовали, и леса её привечали, ручейки лицо омывали. Звери лютые к ней сбегались, и жалели её, и ласкались. Истоптала сапожек три пары железных, обломала три посоха тяжких, чугунных, и три каменных хлеба она изглодала.
И тогда с печалью воззвала:
— Отзовись! Вернись, Ясный Сокол!..
В кровь изранила Леля ноженьки — там,
где падали крови капельки, распускал ися розы алые.
Вот дошла она до Индерии.
Как у той ли речки Смородины — видит Леля — стоит избушечка и на ножках куричьих вертится. Вкруг избушки той с черепами тын. Попросилась она в избушечку:
— Ой да вы, хозяин с хозяйкою! Велес Су– ревич с Бурей-Вилой! Вы пустите меня, накормите, ночкой тёмною приютите!
Говорил тогда Велес Леле:
— Ай, я помню тебя, Свароговна! Объясни– ка нам, сделай милость: ты зачем к нам в гости явилась?
Отвечала так Леля Велесу:
— Много лет, много зим я по свету иду, всё ищу я Финиста Ясного, Вол ха Змеевича прекрасного. Вы пустите меня, хозяева! Накормите меня белым хлебом, напоите вином медвя-
И. ным!
Отвечали Леле хозяева:
— У нас в Тёмном Царстве — горькое житье. У нас хлеба белого — нет, и питья медвяного — нет. А есть — гнилые колоды, а есть — водица болотная!
Повинилася млада Лелюшка:
— Вы простите меня за прежнее, за про– шедшее-стародавнее. И за то, молю, не держите зла, что печаль любви, как печать легла…
Отвечали Леле хозяева:
— Заходи же к нам, млада Лелюшка! За любовь тебе всё прощается, ведь любовью всё очищается!
И ещё сказал Велес Суревич:
— Ох и трудно тебе отыскать в ночи удалого Финиста-Сокола! Раньше было у Сокола времечко. Он легко парил по подоблачью, уж он бил гусей и лебёдушек! Ну а ныне времечка нет у него— тяжело в золочёной клеточке. Ведь он стал теперь царь Индерии и вернулся ко Пераскее — к той, что Смерти не веселее…
а
А наутро прощалась Лелюшка с Бурею– Ягою и Велесом. И сказала Леле хозяюшка:
— Вот бери подарочек, Леля. Ты возьми золотое яблочко, вместе с ним серебряно блюдечко. Как покатишь яблочко в блюдечке — этим ты себе угодишь, всё что хочешь в блюдце узришь!
Провожал Лелю Велес по лесу — покатил впереди клубочек:
— Ну, ступай, Лелюшка, за клубочком. Куда катится он — путь туда держи, к Ясну Соколу поспеши.
Вот пришла она во Индерию, горы там в облака упираются и дворец стоит между чёрных скал.
У дворца Леля стала похаживать и катать по блюдечку яблочко.
— Покатись, золотое яблочко, покатись по блюдцу серебряному, покажи мне Финиста Сокола!
Покатилось по блюдечку яблочко — показало Финиста-Сокола. Увидала то Пераскея — ей понравилось блюдце Лели.
— Не продашь ли, Леля, забавушку?
— Не продам — то блюдце заветное. Поменяю на ночку тёмную с твоим мужем Финис– том-Соколом.
«Не беда! — Пераскея думает. — Опою я Финиста-Сокола. Будет он, как убитый, всю ночь почивать, я же — с чудо-блюдцем играть!»
А в ту пору летал Финист по небу, избивая гусей и лебёдушек, птиц небесных к себе заворачивая.
Вот слетел и ударился о Землю, обернулся вновь Волхом Змеичем. Тут жена его опоила — чашу сонную подносила.
— Что ж, иди, — прошипела Леле. — До рассвета он будет твой, а с рассвета — навеки мой.
Подошла Леля к спящему Финисту:
— Ты проснись-пробудись, Ясный Сокол! На меня взгляни и к сердечку прижми! Много лет прошло, много зим прошло. Истоптала сапог я три пары железных, обломала три посоха тяжких чугунных и три каменных хлеба уже изглодала — всё тебя, Ясный Сокол, по свету искала!
И она его целовала, и ко белой груди прижимала. Только Финист спал-почивал, ясных глаз он не открывал. Занималась уже Зарени– ца, таяла в лучах Утреница. Поднималося Солнце Красное, гасли на небе звёзды частые. ..
Тут на щёку Финиста-Сокола пала Лелюш– кина слеза, пробудился он и раскрыл глаза:
— Здравствуй, Леля моя прекрасная!
— Здравствуй, милый мой Сокол Ясный!
Сговорились тут Финист с Лелею и бежали из Царства Тёмного.
Утром Пераскея хватилась, на всё царство принялась выть, приказала в трубы трубить:
— От меня сбежал Волх-изменщик!
Тут сбежалась к ней нечисть чёрная — прибежал и Вий подземельный князь, и Горыня, Усы– ня с Дубынею, солетелись змеи летучие, и сползлися змеи ползучие. Из норы ползли — озирались, по песку ползли — извивались:
— Волха мы засадим в темницу, коль настигнем его у границы!
Финист-Сокол же вместе с Лелею добежали до речки Смородины.
Как у той ли речки Смородины Велес с Бурею их встречали, беглецам они провещали:
— Вы бегите-ка в Царство Светлое к Ала– тырским златым горам — мы погоню не пустим к вам!
И тогда Финист-Сокол с Лелею на калиновый мост ступали, речку огненную миновали.
