Я делаю знак остальным — дескать, следите за полянкой, тут у нас дела! — и опускаюсь на колени возле незнакомца. Беру его ружье. Гм! — охотничья одностволка. Это нас немного успокаивает. Затем осматриваем его карманы: пусты, ничего в них нет, даже другого патрона. Мы удивленно смотрим друг на друга.
— Эй! — окликаю я.
Незнакомец моргает глазами и вздыхает.
— Я же сказал, что от страха обмер! — радуется Виллер.
— Эй! — повторяю я.
— О-ох! — стонет незнакомец.
— Ты откуда? — спрашивает >Йорж.
— О господи! Лесник я...
— Зачем идешь по следу?
— Так.
Жорж свистит. Подходят остальные товарищи.
— Что с ним делать? — спрашивает Жорж. — Лесник он. По своей дурости шел за нами, куда вели следы.
— Связать и отпустить, — говорит' Силис.
Эйнис мигом достает из сумки тонкую льняную бечевку и с помощью Алберта крепко связывает леснику руки выше локтя.
*— Делайте что хотите, только в живых оставьте! — умоляет лесник.
— Так и делаем,— говорят Алберт с Эйнисом, связывая ему и ноги.
— Попробуй-ка идти,— предлагают они.
Оказывается, что лесник может передвигаться маленькими шажками.
— Понимаешь, почему мы тебя так связали? — спрашивает Алберт.
— Понимаю, понимаю, — садясь, говорит лесник. — Чтобы не убежал и не донес на вас в комендатуру, да и чтоб не замерз, а в конце концов потихоньку добрался домой.
— Совершенно верно.
— Только понапрасну это делаете. Ведь мой сын у вас. Никуда я не побегу доносить.
— Ну, этого мы сейчас установить не можем,— говорим мы и отправляемся дальше.
Снег снова пошел. Ветер усиливается, начинается метель. Тяжело вздыхают лохматые вибурские сосны, низко склоняются пышные, стройные ели. Порой в лесу за десять шагов ничего не слыхать, ничего толком не разглядеть.
— Не беда,— говорим мы, упрямо стремясь вперед, когда выбрались на опушку. Впереди, в полуверсте, Ви-бурский мост. Опытный глаз сразу определяет, что лучшего места, чтобы преградить путь, опрокинуть эшелон, нельзя себе и представить. Со стороны фронта — горка, значит, эшелон, хотя и на тормозах, не сможет остановиться. Сразу же за мостом полотно поворачивает. А высота моста — сажени четыре, не меньше.
— Ну, все в порядке, — говорим мы, прячась в кустах на опушке.
Виллер расстегивает мешочек и вынимает пироксилиновую шашку. Жорж протягивает ему вторую, Лицис подает индуктор, Вайвар — провод.
Прежде всего Виллер берется за индуктор — действует. Концы провода дают искру. Затем проверяет капсюли — взрываются.
— Попробуй и шашку! — советует Вайвар.
— Если ты на нее сядешь! — соглашается Виллер.
Затем наступает молчание. Внезапно из-за леса, пронзительно свистя, появляется идущий на фронт эшелон. Не замедлив хода возле моста, он исчезает вдали. Значит, поезда, идущие с фронта, здесь тоже не останавливаются. Это очень важно. При свете паровозных фонарей возле моста вырисовываются часовые. Что мы их увидели — неплохо. Боимся одного: а вдруг белые узнали о нашем наступлении этой ночью? Почему вчера ночью по Гари-наузской железной дороге спешили на фронт эшелоны с пушками? И почему только что промчался эшелон, должно быть, с солдатами?
Чутко прислушиваемся — не донесет ли порыв ветра со стороны фронта звуков боя. Нет, все тихо. Из-за воя метели мы можем и не расслышать ружейных выстрелов, но грохот орудий непременно будет слышен, до фронта всего четырнадцать верст.
Ждем час, другой, третий. Все спокойно. Слегка морозит, и от холода коченеют ноги. Тогда мы встаем, разминаемся, прыгаем, но по-прежнему внимательно прислушиваемся. Вот уже двенадцать, час ночи...
И ровно в час фронт загремел. Началась сплошная канонада. В небо взметнулись алые столбы пламени — где-то уже запылали деревни. Через несколько минут в сторону фронта с грохотом пронесся бронепоезд, очевидно, вызванный со станции Вибури.
— Ну, если этот первым пустится наутек, — рассуждаем мы, снаряжаясь на работу, — ничего лучшего и не придумаешь.
— Нет, этот пойдет последним. Первыми удерут эшелоны, — замечает Силис.
Мы делимся на две группы по пять человек и, рассыпавшись в цепь, крадемся к мосту. Часовые стоят у ближнего конца моста, греются возле яркого костра.
Они хорошо видны при свете пламени. Их четверо. Мы подползаем к ним и, взяв в полукольцо, ложимся шагов за сто, ближе нельзя — заметят.
«Открывать огонь или нет?»
— Нет! — решаем наконец. — Открыть огонь еще успеем, сначала попробуем по-хорошему, добром.
И слегка приподнявшись, Жорж кричит:
— Эй вы!
Часовые поражены, мгновенно падают на землю. Щелкают винтовочные затворы.
— Смирно! — опять кричит Жорж, — С вами говорит
Щ
командир отряда красных партизан. Мы не хотим вашей смерти, мы хотим, чтобы вы просто сдались.
Молчание.
— Малейшее сопротивление, хоть один выстрел, и всем вам конец! Вы окружены особым партизанским отрядом. Если не верите, послушайте!
И мы все свистим.
— Слышите?!
Молчание.
— Считаю до десяти. Если после того, как я скажу «десять», вы не поднимете руки вверх, мы закидаем вас гранатами, разорвем на куски. Какой вам смысл умирать в Вибурских лесах у какого-то там моста? Внимание! Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять...
Мы хватаемся за гранаты — сейчас все решится.
— Десять!
Возле костра встают четыре фигуры с поднятыми руками.
Мы бросаемся к мосту.
— Хорошо сделали, что сдались! — говорит Вилл ер, первым подбегая к часовым, и вместе с Эйнисом подбирает брошенные винтовки. Осматриваем карманы часовых. Пусто. На четверых ни одного револьвера. Только и есть у каждого что по одной английской ручной гранате.
— Мы вас свяжем,— говорим мы, и вы посидите под охраной двух наших товарищей, пока мы тут побудем еще часок. Согласны?
Они усмехаются:
— Согласны!
И Эйнис с Албертом связывают им руки за спиной, а затем привязывают друг к другу.
— Это для того, чтобы вы уцелели, чтобы по глупости не вздумали бежать, — объясняет Алберт.
Вайвар с Коном уводят их вниз, в кусты. Мы же принимаемся минировать мост. Главное делает, сам Виллер. Он вставляет капсюли в шашки, мы только помогаем. Он всовывает кончик провода в капсюли, мы только придерживаем. И он же тянет провод к кустам, мы только помогаем разматывать. Шагов через сто от моста, в кустах, как раз там, где сидят Вайвар и Кон с пленными, Виллер останавливается.
— Хватит! — говорит он, — Все в порядке.
И все мы рассаживаемся вокруг Виллера, не сводя глаз с моста, прислушиваясь к гулу канонады. Очевидно, бронепоезд белых уже вошел в бой, — его выстрелы выделяются особенно резко. Время от времени в общем гуле слышны ружейные залпы и лай пулеметов. В небе непрерывно мерцают ракеты.
Фронт приближается, это ясно.
И вот через некоторое время на пригорке загудели рельсы.
— Ага! — кричит Виллер, вскакивая с места.
— Жми, жми! — подгоняем мы приближающийся поезд.
— Развязать пленных, отойти! — командует Виллер.
Развязав пленных, мы вместе с ними отползаем поглубже в кусты. С горки, грохоча, спускается первый эшелон. Виллер берет индуктор. Эшелон приближается. Визжат тормоза, сдерживая стремительный бег вагонов. Еще миг — и паровоз уже на мосту. В ту же секунду Виллер поворачивает рукоятку индуктора. Ослепительный взрыв — и мост со всеми своими перекрытиями, перилами и паровозом взлетаетуна воздух. Еще мгновение — и все это с грохотом, налезая друг на друга, обрушивается в реку, ломая лед, вздымая высокие фонтаны воды. Вслед за паровозом опрокидываются вагоны, сталкиваются, громоздятся один на другой. Но вот гремят новые взрывы. В воздухе свистят стальные осколки. Мы бросаемся бежать — это эшелон с артиллерийскими снарядами. Еще несколько десятков шагов — и новые взрывы, обдавая жаркой волной огня, валят нас с ног. Цистерны с бензином!
