позицию, заняли другие органы революционной власти – Советы. Тем самым во многих городах России, как и в столице, возникает ситуация двоевластия. Что же касается деревни, то в ней идет возрождение пережившей столыпинскую реформу крестьянской общины.
Становление российской многопартийности
В результате февральско-мартовского вооруженного переворота власть в России взял центристский блок кадетов и умеренных социалистов. Участником событий, одним из лидеров меньшевиков, И. Церетели, для определения сложившийся коалиции был предложен термин «революционная демократия», первоначально означавший союз кадетов с умеренными социалистами. Сначала фактическими лидерами «народного фронта» антимонархических сил являлись кадеты. Во главе этой партии стояли такие видные деятели, как П. Н. Милюков, В. Д. Набоков, А. И. Шингарев, Ф. Ф. Кокошкин. Центральным органом партии была газета «Речь». После февраля партии и организации консервативной ориентации были запрещены. В этих условиях политические силы правее кадетов либо исчезали, либо уходили в подполье, либо сливались с Партией народной свободы. После массового вливания в кадетскую партию всех этих правых элементов можно было ожидать резкого поправения самих кадетов. Однако на практике произошло обратное. Кадеты отказываются от монархии, принимают некоторые «принципы социализма» (8-часовой рабочий день, создание заводских комитетов, рабочее законодательство) и провозглашают курс на Учредительное собрание, хотя большинство этих решений так и остались на бумаге. Поддержка кадетами продолжения войны до «победного конца», а также усиление в их среде консервативных настроений постепенно приводят к тому, что кадеты начинают отождествляться с контрреволюцией.
Важным элементом центристского блока выступали партии умеренных социалистов. Их усилению способствовало несколько различных обстоятельств: существование еще до революции массовых легальных организаций меньшевиков и эсеров в Думе, кооперации и т. д., уничтожение репрессивного аппарата самодержавия и разгром традиционалистско-охранительных организаций, служивших естественным противовесом и ограничителем революционных группировок, а также особенности классовой структуры России периода войны.
Наиболее многочисленной являлась партия эсеров. По некоторым оценкам, к середине 1917 года ее численность достигала 700 тыс. человек, а по другим оценкам – около миллиона. В ряды Партии социалистов-революционеров (ПСР) записывались целыми селениями и воинскими частями. Интеллектуальные силы эсеровской партии группировались вокруг газеты «Дело народа». Главным лицом в эсеровской среде был крупный теоретик социализма В. М. Чернов. Он стоял на левоцентристских позициях, но к октябрю 1917 года резко переориентировался вправо. Произошедшая в стране революция определялась Черновым как «народнотрудовая», что должно было подчеркнуть ее переходный характер, примирить национальные и классовые тенденции в революции. Изначально правую, милитаристскую, позицию занимал другой руководитель эсеров – Н. Д. Авксентьев. Уже в марте – апреле в среде ПСР начало образовываться левое направление, лидерами которого выступали М. А. Спиридонова, Б. Д. Камков, М. А. Натансон. Программа эсеров выражала в тот период компромисс между соперничавшими группировками внутри партии – в ней были и умеренные, и радикальные положения. Социалисты-революционеры требовали республики, демократических свобод, передачи земли крестьянам. Первыми из всех политических групп эсеры высказались за превращение России в федеративное государство с сильными автономными образованиями по национальному признаку.
В тесном блоке с эсерами выступали меньшевики. Под этим общим названием существовало несколько группировок, раздираемых внутренними склоками и «идеологическими разногласиями». На самом правом фланге у меньшевиков стояла группа «Единство», возглавляемая Г. В. Плехановым. Плеханов однозначно поддерживал продолжение войны, Временное правительство, выступал против перехода к социалистическому этапу революции. Далее шла группа профсоюзных функционеров во главе с Гвоздевым и Бройдо, объединявшихся вокруг рабочей группы Центрального военно-промышленного комитета. Несколько более левых убеждений придерживались члены думской фракции меньшевиков, функционеры различных легальных рабочих организаций. К деятелям этой среды можно отнести Церетели, Чхеидзе, Дана. Особую платформу после возвращения в Россию предложил меньшевистской партии Мартов, но вплоть до октября 1917 года он оставался в меньшинстве. Самостоятельная по взглядам группа интеллигентов, литераторов и студентов во главе с М. Горьким объединялась вокруг газеты «Новая жизнь». Мартов и новожизненцы располагались на левом фланге меньшевизма. На еще более радикальных позициях стоял Межрайонный комитет социал-демократов, первоначально возглавлявшийся Юровским, а затем – Л. Д. Троцким.
Эсеры и меньшевики тесно координировали свою деятельность. Вскоре после победы февральской революции складывается неформальная группа партийных функционеров, которые фактически руководили деятельностью входящих в блок социалистических партий. В эту неофициальную группу, получившую название «звездной палаты», входили М. И. Скобелев, И. Г. Церетели, H. С. Чхеидзе, Ф. И. Дан, В. А. Анисимов, К. М. Ермолаев, А. Р. Гоц, В. М. Чернов, Н. Д. Авксентьев и В. С. Войтинский. По воспоминаниям последнего, на заседаниях «звездной палаты» предварительно обсуждались все важнейшие вопросы, составлявшие основу политической линии правых социалистов. «Звездная палата» являлась неофициальным органом, функционируя на принципах «товарищества». В целом позиция правых социалистов сводилась к формуле условной поддержки Временного правительства: его следовало поддерживать постольку, поскольку оно в своей деятельности будет проводить демократические реформы.
Левый фланг политического спектра революционной России занимали большевики и анархисты. Анархисты не представляли собой единой политической партии. В стране действовали малочисленные объединения анархо-синдикалистов, анархо-коммунистов, анархо-индивидуалистов, другие группы. Среди видных анархистов той поры выделялись П. А. Кропоткин, Г. Максимов, В. Волин. В первые недели после свержения царизма большевики также оставались плохо организованной, немногочисленной группой. Общая их численность в феврале 1917 г. оценивается в 20–25 тыс. человек, из которых около половины находились в эмиграции, ссылке или заключении. По мнению некоторых историков, партия, по существу, была расколота на российское и зарубежное крылья с разным пониманием обстановки в стране и перспектив ее развития. Партийная дисциплина в условиях подполья и разорванности связей мало стабилизировала обстановку внутри большевистской партии.
Еще в ходе февральских событий в среде большевиков сложилось три четко обозначенных позиции, три течения: правое, умеренное, леворадикальное. На крайне левом фланге у большевиков действовал Выборгский комитет партии. Уже 1 марта на своем первом легальном собрании им было принято воззвание, в котором звучал призыв продолжать революцию то тех пор, пока не будет одержана полная «победа пролетариата». В центре во внутрипартийных дискуссиях стояли деятели Русского бюро Центрального Комитета Российской социал-демократической рабочей партии (большевиков) – РСДРП(б) – А. Г. Шляпников, В. М. Молотов, П. А. Залуцкий. Они отказывались поддерживать продолжение войны даже под революционными лозунгами, выражали недоверие «кадетскому» кабинету министров, но не звали к немедленному социалистическому перевороту. Правое крыло первоначально было представлено Петербургским комитетом. Выступая против войны, Петербургский комитет, тем не менее, фактически поддержал меньшевистскую позицию сотрудничества с Временным правительством. Особенно усилились позиции правых большевиков, когда из ссылки вернулись такие крупные лидеры, как Л. Б. Каменев, М. К. Муранов, И. В. Сталин. Еще в Сибири Каменев успел отправить приветственную телеграмму престолонаследнику Михаилу, а теперь был склонен к благодушной оценке буржуазного кабинета и его политики «обороны революции».
