Александр облокотился на стол и закрыл глаза, восстановив в памяти видение. Вот он открывает шкаф. Справа вешалки, а слева… раз, два, три… три полки. На верхней лежат какие-то провода, шурупы… молоток… в общем, мужские хозяйственные мелочи. На средней – тряпьё, старинные заржавевшие ножницы и шкатулка. Нижняя полка забита какими-то бумагами.
А шкатулка та тоже сейчас в этом шкафу?
– Конечно.
Александр снова мысленно вернулся к шкафу, представил, как раздвинул вешалки с одеждой и снова увидел тот же самый зияющий тёмный лаз. Он даже почувствовал запах подвальной сырости. Вглубь вела деревянная, почерневшая от времени лестница.
Он собрался было уже начать спускаться, но Галина лёгким толчком выдернула его в реальность:
– Эй! Не засыпай!
– А что лежит на нижней полке в этом шкафу?
– На нижней? – Она замерла на секунду. – Ничего. Она пустая.
– Хм. А на верхней?
– Ээээ… барахло какое-то старинное. Пассатижи, гвозди… решила, что выбросить всегда успею.
– А шкатулка лежит на второй полке?
– Верно.
– А нижняя почему пустая?
– Раньше там хранился альбом с фотографиями и документы. Счета за свет, ну и бумаги разные.
– А где сейчас это всё?
– Альбом у нас в спальне в комоде, а документы, которые ненужные, сожгли. Зачем их хранить?
– Ага. То есть раньше на нижней полке всё-таки лежали бумаги?
– Да, но к чему ты это спрашиваешь?
– Пытаюсь понять, почему я именно так всё это увидел.
– Видимо, когда бабушка открыла шкаф, ты «сфотографировал» внутренности.
– Возможно. Но тогда почему моё подсознание упорно пририсовывает к этой картине вход в подземелье? Можешь объяснить?
– Неа, – помотала головой Галина. – Но жутко интересно. Ясно же, что это неспроста. Давай подумаем, что может означать этот символ.
– И мужик этот у меня из головы нейдёт. А принеси-ка мне бабушкин альбом. А вдруг да…
– Только не вздумай заснуть! – погрозила она пальцем. – Я быстро.
Глаза предательски слипались. Чтобы не уснуть, Александр взял альбом Маши и начал листать. Обычные детские рисунки, но что-то в них… необычно. Открыв последнюю страницу, он вгляделся в то, что Галина назвала «каля-маля». Это был просто узор. В центре спираль, по краям острые лепестки. Если бы не серый цвет, то можно было бы подумать, что ребёнок изображал солнышко.
Вдруг Александр ощутил, что пространство вокруг задрожало. Это состояние уже было знакомо. Пришло понимание: он уснул, но при этом частично продолжает оставаться в яви. Глаза открыты, он видит реальный мир, но сквозь мир сновидения.
И непонятно, что реально, а что нет. Вот вошла Галина и положила перед ним альбом. Она медленно открывает рот, чтобы что-то сказать. Пространство дрожит, словно каждый из миров тянет в свою сторону. Александр сконцентрировался, пытаясь удерживаться в промежуточном состоянии. Всё происходит как в замедленном кино. Галина подносит руку к голове, другой ищет опору, хватается за стену и начинает падать. Он вскакивает, чтобы поддержать её, но то ли из-за боли в ногах, то ли из-за сопротивления воздуха не успевает. Склонившись над лежащей на полу женщиной, он замечает у неё на груди медальон, как солнце из-за горизонта, наполовину выглядывающий из-под платья. Он протягивает руку, чтобы достать его и рассмотреть, но в этот момент открывается дверь и на пороге в ярком свете солнца возникает силуэт. Александр прищурился и протянул к нему руку. Слова завязли во рту.
– Дядя Саша! Мама! – пронзительный крик вывел Александра из оцепенения. – Что у вас случилось?
– Она упала в обморок, зови папу.
– Его нет. Он д-д-доктора об-братно повёз. – Вовка бросил на пол мешок и кинулся к матери.
Галина очнулась.
– Всё нормально, – улыбнулась она сыну. – Просто голова закружилась. Уже прошло.
– П-пойдём, я п-провожу тебя. – Вовка помог ей подняться.
– Нет-нет, Володя! Мы ещё с дядей Сашей не договорили.
– Завтра д-д-договорите! – тоном, не допускающим возражений, заявил Вовка.
– Да, Галь, – согласился Александр. – Я тоже спать хочу, аж крыша едет. Давай на сегодня закончим.
– Ладно. Но не вздумай исчезнуть! – Она погрозила ему пальцем и вышла.
Слишком много случайностей
Cтук в дверь вывел из полусна.
– Войдите! – громко сказала Оксана и потянулась.
Вошла Зарина. Её лицо выражало тревогу.
– Что случилось? – Оксана ощутила холод в животе.
– Только что позвонили из отделения. Ругаются. Там против тебя ещё каких-то улик накопали. Требуют срочно собираться и ехать обратно.
– Стоп! Но ты-то понимаешь, что нет против меня улик?
Зарина пристально посмотрела на неё и пожала плечами.
– И подожди! – продолжила Оксана. – Что значит «ругаются»? Ты же сказала, что Вишняков тебя сам отпустил.
– Вчера отпустил, а сегодня опомнился. Что-то запаниковал. Кричит, что если ты сбежишь, то у нас всех будут неприятности.
– Куда я сбегу?! Мне всего лишь надо ещё немного времени, чтобы разобраться с этой ситуацией!
Зарина выглянула в окно.
– Сейчас бульдозер расчистит дорогу и поедем. У тебя ещё максимум полчаса. – Она направилась к двери.
– Зара, постой! – Оксана вскочила. – Ты что, поверила им, что я в чём-то замешана?
– При чём тут это? – Зарина обернулась. – Просто не хочу тебе мешать. Времени и так мало.
– Слушай, я упёрлась в тупик и не знаю, что делать дальше. Начинаю засыпать. Помоги!
Зарина присела на краешек стула, показывая, что не собирается сидеть долго.
– Нет, Оксана, извини, – сказала она – У нас считается, что общаться с женщиной в состоянии «красной луны» нельзя. Она грязная и может заразить этой… поганью.
– Но я…
– Ты не перебивай! Я тоже считаю это пережитками древних предрассудков. Раньше это было оправдано, чтобы женщину в «критические дни» все оставляли в покое. Сейчас, когда у каждой своя комната и все средства гигиены, это уже не актуально. Но! – Зарина сделала паузу. – Человек в твоём состоянии (я про галлюцинации) тоже переходит в разряд «неприкасаемых», и это уже не предрассудки. Это на самом деле опасно. Мозг излучает волны. Другие люди эти волны улавливают. Так вот: если кто-то переходит в режим «красной луны», то все, кто вступает с ним в контакт, тоже подвергаются… ну как бы облучению, что ли. И тоже могут начать видеть и слышать то, что генерирует воспалённый мозг заболевшего. И вырваться потом из этого состояния сложно.
– И ты боишься от меня заразиться? Но ты же с детства обученная!
Зарина помотала головой.
– Мне кажется, ты не понимаешь разницу. Я не вижу ничего нереального глазами, не слышу никаких нереальных звуков ушами. Я всю информацию считываю в виде мысленных образов. А у тебя идёт наложение фальшивой визуальной картинки на настоящую. И это очень опасно.
– По-моему, ты преувеличиваешь. Подумаешь, одна коротенькая галлюцинация.
– Ты уверена, что только одна?! Хотя, может, конечно, и преувеличиваю, но помогать тебе в твоих мысленных поисках не буду. Ведь для этого надо синхронизироваться с тобой. И если ты окажешься сильнее меня, то я и тебя не вытяну, и сама провалюсь.
– Я сильнее тебя? – удивилась Оксана.
Зарина пристально посмотрела на Оксану.
– Я этого не утверждаю, но проверять не хочу. Да и не смогу, ведь если ты психически сильнее, то я увижу в твоих мыслях только то, что ты захочешь мне показать.
– Думаешь, я тебя обманываю?
– Я уже ни в чём не уверена, даже в том, что идея сбежать была моя, а не твоя.
– Да что они тебе наговорили? Что за улики у них там появились?
– Тебе знаком Королёв Владимир Львович?
– А он тут при чём?!
– Значит, знаком.
– Да, но к этому делу он вообще никакого отношения не имеет!
– Ага! Значит, дело какое-то всё-таки есть?
– Какое дело?! Меня по ошибке поймали и притащили в участок. Какой-то ублюдок меня типа опознал. А Львович – он вообще из другой оперы. Он бывший партнёр моего отца. У нас с ним были некоторые… ммм… в общем, конфликт. Я его из фирмы выдавила. Есть предположение, что он пытается мне отомстить и что прошлую судимость организовал именно он. Ты думаешь, эта подстава тоже его рук дело?
– Хм. Интересное совпадение.
– Зарина, не мучай! Что за совпадение?
– Это его сбили тем, якобы угнанным у Смазливчика, автомобилем.
Оксана округлила глаза и побледнела.
– Зара, но ты же видишь, что это не я.
– Мало ли что я вижу. Давай ты в этой путанице будешь разбираться дальше со следователями. Извини. Я думала, всё будет намного проще. – Зарина вздохнула. – Я не отказываюсь помогать тебе, но хочу быть уверена, что ничем не рискую и не подвергаю опасности табор.
– Зара, но ведь твоя бабушка сказала, что у меня есть два дня! – сказала Оксана, когда они выехали из посёлка. – Неужели она ошиблась?
– Не знаю. – Зарина держала руль и внимательно следила за дорогой. – Она многое говорит иносказательно.
– А как Королёв умудрился попасть под колёса?! – воскликнула Оксана. – Что он вообще делал на дороге без автомобиля и без охранников? Он же большая шишка!
