— Спасибо, — благодарно улыбнулась и поставила машину на сигнализацию…
С Витей мы договорились встретиться в кафешке рядом с универом после первой пары. Он вроде сказал, разговор короткий, хоть и серьёзный. А у меня как раз «окно»…
Машину брать не стала. На вопрос Алины так и ответила, что встречаюсь с другом. Перешла дорогу и свернула за угол дома.
Парень сидел за круглым столиком у окна и не спеша потягивал кофе. Я помахала ему через прозрачную витрину и зашла внутрь.
Витя заказал мне чай с гибискусом и черничный чизкейк.
— Ты меня балуешь, — усмехнулась, садясь напротив.
— Брось, — отмахнулся он, опуская печально-задумчивый взгляд в стол.
— Всё настолько серьёзно? — насторожилась я, уже предчувствуя дурное.
— Я увольняюсь, — вдруг заявил Витя, поднимая на меня серьёзный взгляд.
— Эм-м… — я даже не нашлась, что сказать, просто изумленно хлопала глазами.
— Уже ищу подходящее место, записался на несколько собеседований…
— Почему? — глупо спрашиваю, хотя понимаю, что это как-то связанно с полицией и обыском в клинике.
Витя отхлебнул кофе и выдохнул.
— Оказывается, в приюте по ночам проводились незаконные опыты на животных. Экспериментальные препараты для людей тестировали на них, но, естественно, у директора не было на это разрешения. Он просто получал процент, позволяя… в общем, помнишь, мы думали, у нас собаки отравились, грешили тогда на рабочих, что что-то дали?
— Помню… — рассеянно отозвалась я. В висках пульсировала боль, ладони моментально вспотели, мне даже стало трудно дышать. Слова друга не желали укладываться в голове.
— Побочные действия от лекарств, — пояснил Витя, скрипя зубами. — Помимо экспериментов, некоторые препараты тестировали на питомцах наших клиентов. А я даже не знал… директор сам подменял ампулы в упаковках. Я мог убить кого-нибудь…
— Господи… — пробормотала испугано. Глаза защипало от слёз, а сердце сжалось от невыносимой горечи!.. я просто обязана спасти этих несчастных животных! — Нужно написать жалобу в прокуратору…
— Уже кто-то написал, — угрюмо отозвался Витя. — Кто-то из работников питомника догадался, но попросил, чтобы его личность не раскрывали. Все эти дни в клинике проводились обыск и проверка. Больше не появляйся там, — строго предупредил он.
— Только чтобы забрать животных, — упрямо произнесла я. — Их же усыпят. Всем плевать ни них…
Витя протянул руку и накрыл мою ладонь своей.
— Ну чем ты сможешь помочь? Максим пристроить пару кошек…
— Я не знаю, — закусила губу, едва сдерживая поток неконтролируемых слёз. — Поеду к Зацепину, — произношу решительно и поднимаюсь, так и не притронувшись к десерту.
— К тому мажору? — недоумевает Витя, поднимаясь следом и отсчитывая купюры. — Чем он может помочь?
— У него есть деньги, — бросаю неуверенно и поджимаю губы, отчаянно глядя другу в глаза. — Буду просить, буду умолять, пусть мне придётся ещё хоть сто лет на него пахать, но, если ничего не сделаю, не прощу себе.
Витя вздыхает, зная, что спорить бесполезно. Помогает мне надеть пальто, одевается сам и провожает до машины.
— Будь осторожна, — просит друг, когда мы вошли на парковку. — Не обещай ему ничего, попроси денег в долг, если согласится — сам может выкупить питомник и договориться с прокуратурой, потому что они сейчас взяли его под свой контроль.
— Хорошо, — киваю, снимая машину с сигнализации.
— И позвони мне, как поговоришь.
— Обязательно, — улыбаюсь и целую друга в щёку на прощание.
Сажусь в машину, сжимая пальцами руль, уже представляя тяжёлый разговор с Ваней. Предварительно позвонить ему и узнать, дома ли он, ума не хватило, так разволновалась. Но лучше бы позвонила…
Глава тридцать первая
о ботаниках и хитрых мажорах
Кира
Квартира встретила тишиной. Нет, у нас и обычно не сильно шумно, но сейчас тишина немного иная. Я сразу догадалась: Вани дома нет.
Обречённо вздохнула, снимая с шеи шарфик и села на банкетку, вытягивая ноги в модных сапожках. Какой толк от этой моды, если помочь никому не можешь? Нет, я могу продать половину своих вещей, но сомневаюсь, что это получится быстро и кто-то выстроится за ними в очередь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Уронила лицо в раскрытые ладони и растёрла. Не время впадать в унынье. Обязательно должен быть выход.
Достала телефон и набрала Зацепина. Сейчас узнаю, когда он вернётся, или попрошу встретиться, если он приедет домой нескоро.
Гудки, казалось, тянулись вечность. Я взволнованно покусывала ноготок, наплевав на маникюр, от которого, впрочем, осталось одно название.
Вызов внезапно прервался.
Недоумённо посмотрела на экран, выгнув бровь. Он меня сбросил? Так сильно занят? Может, на приёме у врача?
Подождала немного и набрала снова, но история повторилась вновь, только с той разницей, что на этот раз Зацепин сбросил мой звонок почти сразу.
Хм… ладно.
Открыла переписку и отправила:
Я: «Когда вернёшься? Есть разговор…»
На сообщение никто не спешил отвечать, а я дёргалась с каждой секундой всё больше. Казалось, время неумолимо утекает сквозь пальцы. Ещё немного и спасать будет некого.
Досадливо поморщилась, ощущая, как захлёстывает отчаяние, как становится трудно дышать от подступающей паники.
Так, стоп!.. замерла от возникшей в голове мысли и разблокировала телефон. Витя ответил почти сразу.
— Слушай, можешь узнать, есть ли возможность просто забрать животных и вывезти?
В трубке послышался вздох.
— Кир, и куда ты их вывезешь? Питомник закрыли и опечатали, пускают только несколько сотрудников, чтобы кормить животных и убираться в вольерах. Арендодатель требует оплату помещения… — друг на мгновение умолк. — Я не уверен, но, даже если мы заплатим аренду, животных всё равно усыпят, если у прокуратуры будет судебное постановление. На них эксперименты же проводили…
До боли закусила губу и шумно выдохнула.
— Но мы же даже ни с кем из прокуратуры не говорили! Может, они помогут нам или подскажут, что делать. Ты можешь узнать, к кому нам следует пойти на счёт питомника? Кто занимается этим делом?
— Постараюсь, — заверил друг, немного меня этим успокоив. — Ты как? Удалось поговорить с Зацепиным?
— Его нет, — отозвалась, поморщившись. — Ладно… подожду ещё немного. Может появится или перезвонит.
— Будь осторожна, — пожелал Витя и отключился.
Разделась, решив подождать в кухне за чашкой чая. Или даже что-то приготовить, чтобы отвлечься и занять руки, а то буду Зацепину каждые пять минут названивать.
Проходя по коридору, услышала приглушённую мелодию мобильного звонка. Остановилась, чуть склонив голову, прислушиваясь. Звуки доносились из кабинета Зацепина. Обычно он заперт на ключ, но сейчас дверь была немного приоткрыта. Наверное, собирался в спешке или просто забыл закрыть.
Неуверенно толкнула дверь, бросая взгляд на стол, на котором звонил, мигая экраном, тот самый загадочный телефон Зацепина, который он спрятал в ящике стола.
Осторожно подошла и посмотрела: на экране высвечивалась очень знакомая фамилия. Это же мой однокурсник! Что ему нужно от Зацепина? Или что-то случилось?
Я никогда не брала чужих телефонов, не рылась в них и не отвечала на чужие звонки, но тут… рука потянулась сама, как в замедленной съёмке.
Я просто хотела сказать, что Зацепина нет, а может, любопытство и подозрение перевесили…
Нажала кнопку и поднесла телефон к уху, даже не успев ничего сказать, услышала:
— Ботаник, какого чёрта?! До сдачи курсовой ещё две недели. Что значит: «не управишься в срок«»? С каких пор?! Или тебе денег мало? Так и скажи. Блин… я же ничего не учил, на тебя надеялся…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я замерла истуканом, глядя через мутную пелену слёз на полку с книгами. Кроме множества литературы по экономике на полке стояло три одинаковых чаши. Три…
Сердце сделало кульбит.
