Ирман указал вперед: – Большой торжище!
Был уже поздний вечер, но на севере наступили белые ночи, солнце едва опустилось за горизонт и уже начало подниматься. Арк без труда разглядел массивный частокол, который огибал поселение немалых размеров, принадлежащее занам, племени, в чьих владениях оказались солонцы, а соль в Северной Пустоши была большой редкостью и ценилась не меньше оружия. Поначалу сюда приходили именно за солью. Но постепенно люди стали обмениваться и другими товарами. Так появилось торжище, которое все время разрасталось и с годами превратилось в одно из самых больших во всей Пустоши, что сделало деревню похожей на город, с внешней стеной, высокими башнями и большими бревенчатыми воротами.
На входе стояли высокие бородатые норды в старых доспехах с большими бронзовыми секирами и останавливали всех, кто пытался проехать внутрь. Когда подошла очередь фуркарс, Ирман отдал стражникам пошлину – две соболиных и три куньих шкурки, и каравану разрешили проследовать дальше. А дальше за стеной открылось обширное пространство, забитое палатками, складами и балаганами из жердей. Все вокруг кипело, точно котел на огне. Для обмена и торговли сюда съехались караваны самых разных племен. Были тут и снежные кочевники на оленях, и воины с востока на низеньких мохнатых лошадках, и бродячие лесные охотники, и торговцы из каких-то совсем далеких и неизвестных мест. Они обменивали сушеную и вяленую рыбу, самоцветные камни, шерсть и меха, серебряные и золотые украшения, воск и мед, глиняную посуду, кость, птицу и скот.
Особенно ходовым товаром было оружие – ножи, мечи, наконечники для стрел и копий, изготовленные из камня, железа или кости. Любой товар здесь был хорош, если на него имелся покупатель. К слову, предлагали здесь и скинов, и не только проданных надсмотрщиками Великой Крепости, но и дикарей, захваченных в междоусобных стычках, похищенных тайком или выменянных на ценный товар.
Повсюду звучала разноязыкая речь. Арк слышал и родное северное наречие, и грубый, искаженный южный язык, и местные диалекты – иногда очень отличные друг от друга. Когда же слов не хватало, в ход шел язык жестов, необычная система движений пальцев и ладоней, которую понимали представители почти всех племен. Одновременно с фуркарс на торг прибыли и пастухи укар с дальнего запада. По большей части это были люди небольшого роста, жившие в ледяных тундрах, где пасли свои стада и охотились на мелкого зверя. Верхом на оленях до торжища укар было две недели пути. Арк, уже более-менее изучивший этот суровый край, понимал, насколько опасна была та дорога, где всякое могло случиться. Могли напасть другие племена, бродячие охотники или просто шайки беглых скинов. Были еще и хищники – волки, медведи, огромные рыси, горные львы, забегавшие иногда с южных хребтов. Так что укар выбирались на торжище редко, а в их земли и вовсе никто не заходил, потому и языка их никто не знал. Вот и приходилось объясняться с ними только жестами.
Оставив укар позади, Арк поспешил за остальными. Приезжие торговцы уже начали собирать товар, готовясь к ночи, но само городище и не думало успокаиваться. Оно скорее напоминало растревоженный улей. Со всех концов доносился шум, пение, женский смех и бой барабанов. В центре горел огромный костер, вокруг которого мелькали тени танцующих людей. У самого костра мест уже не было, и потому фуркарс пришлось устроиться поодаль, у частокола. Кто-то разжег огонь, кто-то поставил палатку. Потом был ужин и обильные возлияния. Только Арку пить не хотелось, и он вызвался охранять товар. Впрочем, особой необходимости в этом не было, внутри Торжища порядок поддерживали сами занам, и воров они не жаловали, за кражу сразу прибивали большими гвоздями к позорному столбу у входа и держали там до смерти.
Арк сидел в одиночестве и скучал. Его подмывало пойти туда, где горели костры и грохотали барабаны, но он трезво оценивал ситуацию. Что он там будет делать? Пить брагу и обниматься с красотками из других племен, иные из которых прибыли сюда в поисках мужей? А что будет, если в нем опознают бывшего скина? Да и не до чужих красоток ему уже. В деревне осталась чернокосая высокая Весприс, дочь Люта. Они давно перекидывалось взглядами, обменивались улыбками, но заговорить никто из них не решался. Арк стеснялся, а Весприс боялась рускас больше своего отца.
В раздумьях о прекрасной девушке Арк совсем не заметил, как из тени появилась согбенная фигура. Лишь когда незваный гость уселся рядом, Арк обратил на него взор и насторожился. На него глядел седобородый старец, у которого на шее блестел и переливался знакомый зеленый камень.
– Здравствуй, – обратился гость на северном наречии хотя и с заметным гортанным акцентом, почти клекоча по– орлиному.
– Здравствуй, – ответил Арк.
– Можешь звать меня Контийри, – продолжил старец. Он протянул руки к пламени и замер. Взгляд его устремился в огонь, причем так, словно не было для него занятия важнее. «Старик не воин, – отметил про себя Арк, – воин, пусть и бывший, не стал бы пялиться в огонь. Будь дело в лесу, и вовсе сел бы поодаль, чтоб не потерять зрение. Здесь-то бояться нечего, но… нет, все равно не воин… и не охотник».
– Холодно сегодня, – сказал старик, не поднимая глаз. – Как будто уже осень.
Фраза показалось фальшивой. Сам старик, кажется, холода не чувствовал в своем суконном плаще и холщовых штанах, заправленных в грубые сапоги.
– Рад встрече, – добавил старец.
Арк продолжал молчать, пытаясь понять, что именно нужно этому гостю.
– Ты, наверное, задаешься вопросом, зачем я тут? – спросил старик.
– Да нет, раз пришел, значит, есть зачем, – ответил Арк.
Наверное, будь он в Нордении, ответил бы иначе, сложнее, заковыристее, но на севере понимали только простую речь, так что Арку пришлось перенять местную привычку говорить несложно. Старик с пониманием посмотрел на собеседника.
– Ты прав, чужеземец, – согласился он, – хотя, нет, чужеземцем тебя называть ошибочно, лучше я буду называть тебя, как нужно.
– Называй, как хочешь, мне все равно, – сказал Арк.
– А вот и нет, – протянул старец, – тебе совсем не все равно. В отличие от всяких самозванцев, что облачаются в шаманские рясы и называют себя разными древними именами, ты – настоящий…
Старец оглянулся, словно испугался, что его кто-то подслушивает, и добавил:
– Ты ведь рускас, и сам это знаешь и потому тревожишься.
– Да не тревожусь я вовсе! – возразил Арк.
– Нет, тревожишься! Это у тебя на лице написано, и знаешь почему?
Арк промолчал.
– А потому, что ты все еще не понимаешь, почему именно тебе достался такой удел.
– Я этого не просил, – сам того не замечая, кинул Арк.
Контийри усмехнулся:
– Никто из нас не просил, потому мы и получили…
– Похоже, мне на роду написано получать то, о чем я не прошу, – вздохнул Арк и подумал: «Никогда не мечтал участвовать в интригах, смутах и войнах – а вот довелось. Даже в детстве в чародеев не играл – а теперь, раз – и чародей, причем с поклонниками».
– Запомни, судьба ничего не делает просто так, – мягко заметил старец, как будто читая мысли Арка. – Тот дар, что тебе достался, сам решает, кто его достоин, и знает, кто понимает хрупкость грани между жизнью и смертью, между природой и силой.
– Дар – это всегда хорошо, это просто замечательно, только что мне с ним делать? – спросил Арк уже серьезно.
– Разве ты не знаешь?! – изумился Контийри.
– Нет.
– Разве тот, кто передал тебе дар, не рассказал, что от тебя требуется?
Арк покачал головой.
– Странно, очень странно… но сути дела это не меняет.
– Какого еще дела?
– А! Вот и вопрос, видишь, тебе все же интересно.
– Допустим.
– Что ж, тянуть не буду! Не так давно у меня был необычный сон. Вначале я не понял, что он означает, но, узнав, что сюда пришел ты, мне все стало ясно. А предвиделось мне нехорошее… будто вожди многих племен прознали про деяния фуркарс и очень сильно разозлились…
– Я что-то не понимаю, – удивился Арк.
– Не лукавь! – ответил старец. – Ты прекрасно все понимаешь! Ведь именно с твоей подачи фуркарс нарушили один из самых священных законов земель севера и освободили скинов. И об этом скоро узнают все племена… и им это не понравится.
Старец еще раз огляделся.
– Ответь мне на вопрос, юный рускас, ты хорошо спишь в последнее время?
Голос старика зазвучал зловеще, словно он читал старинное и жуткое заклинание. Арк втянул голову в плечи. Сны у него действительно были тревожные и непонятные. Мертвые кости в высокой траве, черепа неведомых животных, зыбкий туман над зловонными болотами, обжигающими дыханием промозглого ветра, завывающие голоса и руины городов, уж слишком похожих на эторийские. Где-то за туманом, за седой мглой кто-то бродил, шептал незнакомые слова, и трава шуршала у него под ногами…
