Сильфарин перевел дух, потирая грудь, а Галлу даже не шелохнулась и не издала ни звука, терпеливо ожидая продолжения рассказа.
- А потом появилась Она. Прекрасная дева, возлюбленная Великого Рунна. Отец Света называл ее Правдой, но это была не та правда, к которой мы привыкли теперь. В Ней не было ни капли зла, ни капли порока, в Ней все было светло, чисто и идеально. Она стала живым воплощением мира, который Рунн построил и собирался расширять, наполняя светом. По первому замыслу Рунна во Вселенной нашей не было ничего темного. Да, такова была его Правда. Не то, что есть – то, что должно быть. И было бы. Если б не Ганнус.
Вздрогнув, Галлу медленно подняла на рассказчика глаза. Большие и темные, они поблескивали двумя стальными лезвиями: там, в глубине их, на дне человеческой души, шла битва. От Сильфарина это не могло укрыться.
- А что… что сделал Ганнус?
Он усмехнулся.
- А ты не знаешь? Прячась от Рунна и Правды в своей темной обители, Ганнус создал армию жутких тварей, а закончив, выпустил ее на волю. Ужасная сила, призванная разрушать и сеять хаос… Вопреки воле того, кого мы зовем Тираном, она не смогла причинить вреда Отцу Света и только лишь разозлила Рунна, открыв тому глаза на истинный лик брата. Но… увы, разгневанный предательством Ганнуса, он сам поддался темным чувствам и изменился. А вместе с ним изменился и облик всего мира. И слишком далек он был от той дивной картины, которую когда-то рисовала Правда. В нем царила истина иная – жестокая и приземленная. Истина, которая вечно зиждется на противоборстве двух самых могущественных духов – создателей Айриндаэн. – Сильфарин опустился на спину, вновь закрывая глаза. – Правда не могла жить в такой Вселенной. Видя перед собою страшную реальность, которую не удалось предотвратить Рунну, Она покинула этот мир и ушла в Ничто. С тех пор, говорят, нет существа несчастнее нашего Отца…
Он замолчал, бросив беглый взгляд через плечо девушки: к ним подошла княжна Реаглинская с дымящейся дорожной чашей в руках.
- Свежий отвар, - коротко сообщила она, ставя чашу возле ног Галлу, и удалилась.
Снова молчаливая и грустная-грустная.
Галлу сняла со лба Сильфарина совсем остывшую примочку, окунула в горячий настой, отжала...
- Почему ты замолчал, когда подошла Люсмия?
- Потому что я не доверяю ей. И не хочу, чтобы она знала больше, чем положено рельмийской женщине.
Обидевшись, Галлу с силой прижала обжигающую ткань к коже Сильфарина и скрестила руки на груди.
- Ты ведь ничего не знаешь о ней!
- Вот именно.
- Но она… она такая добрая, ты не представляешь! Такая заботливая, ласковая, участливая… и такая несчастная.
- Нууу… С тобой, может, и добрая, но как насчет других? Подумай о своих соплеменниках, Галлу: она же их ненавидит!
- Даже это можно понять и простить, - отворачиваясь, прошептала Галлу. – Люди лишили ее всего, что было ей так дорого: дома, отца, матери и любимого мужчины. И все равно, найдя обессиленную после долгой дороги девушку из человеческого племени, умирающую среди гибельной чащи, она приютила ее, обогрела…
- Ну, ладно, ладно! – Сильфарин похлопал Галлу по плечу. – Хорошо, не буду я ни в чем винить твою добрую княжну. Тебя это успокоит?
Вместо ответа, девушка опять развернулась к больному.
- Расскажи дальше про Правду.
- Дальше… А что дальше? Она ушла, и не вернулась, сколько ни звал Её Рунн. Но Она была слишком прекрасна и сильна, чтобы Вселенная могла вот так просто забыть о Ней, и след Правды, призрачная тень Её, легкая, как последний вздох, осталась в грешном мире напоминанием о том, каким он был когда-то задуман. И отголоски великой песни, которую пела Она, бродя над новорожденной землей, еще звучат – еле слышно. Великие научились слышать их. Говоря со Знаками, они задают вопросы и прислушиваются к голосу Правды – но Она слишком далеко, чтобы они могли услышать все сказанное Ею. Слишком далеко… Поэтому нужны годы усердных занятий, чтобы овладеть искусством Чтения Знаков. Многие из тех, кто учился у Великих, умерли, так и не научившись свободно Читать, но все же… все же они умирали счастливыми, потому что Правда не делает различий между теми, кто служит Ей, и теми, кто о Ней даже не знает. Они умирали счастливыми, потому что божественный Её образ всегда был с ними. Ведь самое главное – просто помнить о Правде. Просто помнить – и Она никогда не оставит твою душу среди мрака.
Отбросив в сторону примочку, Сильфарин резко сел, уже не чувствуя боли: заветные слова опять помогли, наполнив его тело энергией и силой. Успокоившееся было сердце вновь понеслось галопом.
- Ты понимаешь, Галлу? Понимаешь? Перед Правдой преклонялся сам Рунн! Правда сильнее и могущественнее обоих сыновей Некто Без Имени и стоит над всем и всеми! Она везде, везде! Она скрывается даже за кровавой коркой нашей реальности. Она – как любящая мать, и Её след навеки в наших душах. Да, Галлу, да, и в твоей тоже.
- Ошибаешься, сын Рунна. Если Правда и впрямь так прекрасна, как ты говоришь, откуда ей взяться в душе у той, которую создал Ганнус? Той, что обречена служить ему.
Сильфарин весело рассмеялся, запрокинув голову.
- Обречена служить? Не смеши меня, девочка, и не пытайся обмануть! Ведь ты уже не служишь Ганнусу, не отрицай! Ну, признайся: не служишь… Да ладно тебе, не бойся. Теперь ты – наша, и мы не дадим тебя в обиду. А Правда в тебе горит настолько ярким пламенем, что прямо из глаз так и брызжет. Потому что Правда есть любовь. Во всех ее проявлениях.
На глазах у Галлу выступили слезы. За слезами – тоска.
Бедная, бедная девочка. Прости, но придется потревожить твои раны.
- Теперь мой черед задавать вопросы, сестренка. Хорошо?
Не поднимая головы, девушка буркнула:
- Так спрашивай. Кто тебе мешает?
- Не убежишь?
- Еще чего! – Она вскинулась и сверкнула глазами, решительно смахнув слезу. – Говори!
- Расскажи мне… о Рагхане. – Сильфарин заметил, как изменилось выражение ее лица, как она испугалась, затрепетала и как будто хотела закричать. – Только не надо говорить мне, какой он великий вождь, заботящийся о своих подданных владыка, герой и безумно талантливый полководец. Я это уже слышал: все рельмы только о Кальхен-Туфе и говорят. – Он с трудом подавил болезненный вздох. – Нет. Расскажи мне о простом человеке Рагхане.
Галлу ответила быстро и сухо:
- Рагхан – не простой человек.
- Ну, да, это и мне известно, - охотно согласился Сильфарин. – Не каждый зовется сыном Ганнуса… Но если отбросить и это в сторону? А, Галлу? Расскажи мне о молодом человеке, которого ты…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
