– Ни в коем случае. Я приставлю к тебе другого. У Малколма нет допуска к секретным материалам.
Дью поначалу удивился, застигнутый врасплох тем, что Мюррей знает имя его напарника.
– Какой еще, к черту, допуск, командир? Вам нужен человек, который умеет исправно нажимать на спусковой крючок, и – как ни больно осознавать – это все, что я умею. И умею хорошо. С Малколмом мы уже семь лет, и я не собираюсь участвовать в деле без него. Поверь мне, он надежен.
Мюррей Лонгуорт умел настоять на своем и заставить выполнять приказы, но Дью прекрасно знал, что он еще и мудрый политик. Иногда политикам приходится поступиться малым ради того большого, что они задумали. Вот в чем состояла природы игры, которую Дью никогда не мог до конца понять, но в которую превосходно умел играть Мюррей.
– Ладно, – кивнул Мюррей. – Положусь на твой выбор.
Дью пожал плечами.
– А дальше что?
Мюррей повернулся к окну.
– Дальше мы подождем, ротный. Подождем следующей жертвы.
Он ждал тогда и ждал сейчас. Семь дней назад он ждал событий – возможности убедиться в том, что чертов «Проект Танграм» существует, что он реален, или что он провалился, что он представляет собой какой-нибудь хитрый трюк. В общем, раньше он ждал того, что так или иначе поспособствует карьерному росту Мюррея. Теперь Дью ждал другого – когда умрет его лучший друг.
А ведь этой смерти не было бы и в помине, если бы Дью сам не настоял, чтобы Малколма включили в число посвященных лиц.
Сейчас Дью сидел один в гостиничном номере, зажав большой сотовый телефон между плечом и ухом. Несколько часов сна взбодрили его, однако не могли снять утомление, накопившееся за несколько дней изнурительной работы.
– Твой напарник до сих пор в критическом состоянии? – спросил Мюррей.
– Да, на волоске от смерти. Борется как может.
На столике прямо перед Дью была аккуратно расстелена желтая тряпка, а на ней разложены составные части автоматического «кольта» 45-го калибра. Тусклый металл переливался голубовато-серыми тонами.
– Врачи?..
– Трудятся день и ночь. Кстати, сучка из ЦКЗ тоже приходила взглянуть на него. Она, что, не может подождать, пока парень отдаст концы?
– Ее послал я, Дью, ты ведь знаешь. Ей нужно как можно больше информации. Мы в буквальном смысле хватаемся за соломинки.
– Ну и какая там у нее информация?
– Завтра я сам прилечу. Ознакомлюсь с самым свежим отчетом, потом введу тебя в курс дела. Ты уж, пожалуйста, наберись терпения.
– Как обстоят дела в стране? Есть новые клиенты? – спросил Дью, завершая смазку и сборку пистолета. Положив оружие в сторону, он вытащил две коробки, в одной из которых лежали пустые обоймы, а в другой – патроны 45-го калибра.
– На западном фронте, похоже, без перемен, – ответил Мюррей. – А о новых клиентах не беспокойся. Тебе не помешает перерыв. Я постараюсь в ближайшее время привлечь к делу больше людей.
С привычной скоростью Дью зарядил первую обойму. Отложив в сторону, взялся за вторую. Вздохнул, как будто его слова могли повлиять на судьбу друга.
– Мэлу не выпутаться, Мюррей. Наверное, жестоко так говорить, но это правда.
– Я уже кое-кого для тебя подыскал. Скоро я его проинструктирую.
– Больше никаких напарников.
– Черт бы тебя побрал, Дью! – раздраженно воскликнул Мюррей. Он всегда умел скрывать эмоции, но сейчас не выдержал. – Не упрямься! Я знаю, что ты хотел бы работать в одиночку, однако сейчас это невозможно, одному не справиться. Потребуется помощь.
– Я сказал, что больше у меня не будет никаких напарников, Мюррей.
– Прежде всего ты должен выполнять приказы.
– Как только пришлешь мне напарника, я прострелю ему колено, – сузив глаза, предупредил Дью. – И ты знаешь, что я не шучу.
Мюррей промолчал.
– Малколм был моим напарником, – хмуро продолжал Дью, – а сейчас он почти мертвец. Убитый мной негодяй был сумасшедшим, Мюррей. Люди, зараженные этой дрянью, уже не люди. Я видел собственными глазами, а потому знаю, что нам противостоит. Понимаю, что Маргарет нужно с чем-то работать, притом как можно быстрее. Управлюсь сам. С этого момента я работаю в одиночку.
– Дью, ты не можешь выносить персональных решений. Сейчас не время для того, чтобы глупые мысли мешали трезвой, рациональной оценке событий.
Дью закончил со второй обоймой. Он держал ее в левой руке, рассеянно уставившись на сверкающий кончик единственной выступающей пули.
– Это не месть, Мюррей. Не будь глупцом. Сукин сын, ранивший Малколма, мертв. Кому я могу отомстить? Просто мне хочется работать без напарника.
Мюррей на несколько секунд замолчал. Дью на самом деле было все равно, согласен с ним Лонгуорт или нет – он твердо решил работать в одиночку.
– Хорошо, – тихо произнес Мюррей. – Только помни: теперь нам нужен не труп, а живой материал.
– Позвони мне, когда приедешь, – сказал Дью и повесил трубку.
Он, естественно, солгал. Дело было личным. Если пропускать что-то через себя, думать, размышлять, переживать, то все, так или иначе, становится личным. Рано или поздно он выяснит, кто стоит за странными маленькими треугольниками. Малколм больше не у дел, и кто-то за это заплатит.
Легким движением Дью вставил обойму в оружие, дослал патрон в патронник и прошел в ванную. Сжимая пистолет правой рукой и положив палец на спусковой крючок, внимательно посмотрел в зеркало. Кожа выглядела нормально, но то появлялись, то исчезали маленькие красные пятнышки. Это все игра воображения. Если он заразился, то сколько продержится в здравом уме – успеет узнать симптомы? Впрочем, долго терпеть не придется – в нужный момент он просто спустит курок.
Дью подошел к кровати, положив свободную обойму на ночной столик, сунул пистолет под подушку, улегся и вскоре заснул. Ему снились горящие дома, разложившиеся трупы и Фрэнк Синатра, поющий «I’ve got you under my skin»…
21
Предличиночная стадия
Как приятно освободиться от громоздкого биокостюма! Она дождаться не могла того счастливого момента, когда сможет, наконец, принять душ. Нужно вымыться – Мюррей собирался посетить госпиталь в самое ближайшее время и провести совещание. Впрочем, душ подождет. Маргарет прочитала отчет об анализе странного волокна, выросшего на трупе Мартина Брубейкера.
– Через несколько часов волокно растворилось, – сообщил Эймос. – И никто не может понять почему. Когда мы делали образцовый вырез, не было заметно ни единого признака гниения, но что-то спровоцировало эффект.
– Отчет поступил раньше, не так ли?
Эймос кивнул. Он также был рад снять костюм и чувствовал облегчение, как юноша, который только что лишился девственности.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
