— Она, скорее всего, не сможет, — ответил ему, — а я с удовольствием.
Вселенная, или кто там, но в лице Фостера я нашёл ещё один способ сбежать от проблем: махнуть в Москву.
Позвонил Аньке, велел заказать билет часа на два, раньше никак не успеть. Даже домой заезжать не стал, сразу рванул в аэропорт. Регистрация шла полным ходом, я перешёл в зал ожидания и упал на ближайший стул, закрывая глаза. Так и просидел, пока не объявили, что началась посадка пассажиров на рейс. Никогда не боялся самолётов, а в этот раз и вовсе уснул, придя в себя, только когда стюардесса потрогала за плечо.
Фостер обещал дождаться меня где-нибудь недалеко от вокзала, куда я домчал на скоростном поезде. Вскоре уже входил в кафе. Джима увидел сразу, хотя он сидел спиной ко мне. Направился к столику, Фостер обернулся, а я замер на месте: напротив него сидела Надька.
Надя
Есть люди, которым невозможно отказать. Фостер из таких. Когда он позвонил и сообщил, что проездом в Москве и хочет увидеться, я вежливо отправила его к Максу, а Фостер начал болтать про то, что ему нужно обсудить что-то именно со мной. И я, как дура, помчалась на ближайший рейс.
Оказалось, Фостеру просто скучно. Я рассказывала о том, как идут дела, но он все время перебивал меня, переводя тему разговора. Я уже жалела, что приехала, даже злилась, неужели всерьёз считает, что раз он платит, мы должны перед ним бегать на цыпочках? Хотя понимала: должны.
Но вот когда появился Макс, я просто остолбенела. Каким ветром его сюда занесло? Фостер же дал понять, что Данилова не будет. Джим радостно пожимал руку Максу, не замечая, что мы оба выглядим, как статуи. Наконец, я отмерла и остервенело принялась резать заказанный кусок мяса. И не сразу вспомнила: для Фостера мы с Максом муж и жена. Подняла на Данилова взгляд, он смотрел исподлобья. Потом, вздохнув, натянув улыбку, сел рядом, прижав к себе и чмокнув в щеку.
— Привет, милая, — сказал мне, я только бросила на него уничижающий взгляд.
— Влюблённые в ссоре? — улыбнулся Фостер, а я вдруг поняла: он говорил с Максом и знал, что тот приедет. И меня вытащил специально. Под ложечкой неприятно засосало, что, если Джим таки узнал правду? И сейчас прижмёт нас к стенке. Очная ставка, так сказать.
— С чего вы взяли? — спросила, как можно дружелюбнее улыбнувшись.
— Понял по разговору с Максимом и, простите уж, подумал, что вам не помешает романтический день в этом чудесном городе.
Только иностранец может сказать петербуржцу, что Москва чудесный город. Хотя я к ней спокойно отношусь, но желанием шататься тут не горю вовсе. Только, кажется, придётся, да ещё и с Максом. Боже, откуда ты такой взялся, Фостер, купидон несчастный?
К нам подошёл официант, Макс заказал себе вина. И все. Интересный выбор. Выпить, впрочем, не мешает, так что я сделала тот же заказ. Фостер улыбался, надеясь, видимо, нас ослепить белизной своих зубов.
Разговор не клеился. Я ждала, когда же Джим отправит нас с Максом в романтическое приключение, а сам улетит, но он вновь спутал планы, предложив скататься в «Москва-сити». Естественно, никому не пришло в голову ему отказать.
А потом была Красная площадь, ЦУМ, храм Христа Спасителя, в общем, к тому моменту, когда часы показывали десять вечера, я была изрядно пьяной и уставшей. С Максом мы держались рядом, но отстраненно, хорошо хоть не надо любовь разыгрывать, раз уж мы в ссоре. Сейчас отправим Фостера домой и разойдемся в разные стороны.
На самом деле, я то и дело смотрела на Макса, ловила его то задумчивый, то хмурый взгляд в сторону, пару раз он рассмеялся, и я подумала, что у него красивая улыбка.
Думала вот это все и заливала вином, чтобы было не так тяжело. Когда я успела влюбиться в Макса? В этого охламона, друга детства, который дергал меня за косы? В невыносимого парня, с которым вела войну с пелёнок? И которого сейчас хотелось обнять и не отпускать, а вместо этого я должна довольствоваться тем, что смотрю исподтишка, как он смеётся. Без вина, сами понимаете, смотреть было бы тяжелее.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Наконец, мы проводили Фостера до гостиницы, в которой он решил заночевать, дабы отдохнуть и улететь полным сил. Распрощавшись, подождали, пока он скроется за дверью, потом посмотрели друг на друга. Я была достаточно пьяна, чтобы взгляд не отводить. А вот Макс отвернулся.
— Трус, — бросила, разворачиваясь и шествуя по дороге, даже не понимая, в какую сторону.
— Ты куда собралась? — крикнул Макс, я показала ему средний палец.
— Без тебя разберусь.
— Надька, — он меня перегнал, останавливая, — давай вызовем такси и поедем в аэропорт.
— С тобой я никуда не поеду.
— Да ты себя видела? Ты же пьяная!
— Между прочим, имею право! — огрызнулась я, он страдальчески вздохнул.
— Надь, мы едем в аэропорт.
Я просто пошла дальше.
— Ельцова, — крикнул Макс зло, — остановись!
— А то что? — крикнула я в ответ, даже не обернувшись.
Услышала, как он чертыхается, а через мгновенье оказалась в невесомости. То есть мне так показалось, на самом деле, это Макс перекинул меня через плечо.
— Ты что творишь? — завопила я. Он, не отвечая, дошёл до отеля и зарулил внутрь под удивленным взглядом швейцара.
— Номера есть? — спросил на ресепшн, не обращая внимания на мои вопли и на то, что я его колочу.
— Макс, я с тобой… — тут я увидела Фостера, он сидел неподалёку с журналом и смотрел на нас огромными глазами. И я обреченно расслабилась, опуская руки.
До номера Макс донёс меня, как труп, я наблюдала за его ногами, которые делали шаг за шагом, за своими болтающимися руками и думала, как же я вообще попала в такую ситуацию?
У нужной двери Макс замешкался, но вскоре я приняла вертикальное положение и, оглядевшись, осмотрела просторный номер с… двуспальной кроватью.
— Это что? — указала на неё пальцем. Макс вздохнул.
— Не мог же я взять нам разные номера. Мы же все-таки муж с женой. А Фостер с таким интересом за нами наблюдал…
— Ты спишь на полу, — сказала я, шествуя к кровати, — и в этот раз никаких уступок.
А потом рухнула головой в подушку и сразу вырубилась.
Голова не болела, и это было первое, за что я поблагодарила небеса, проснувшись. Потом воспоминания полезли в голову, хотя им там никто не был рад, и я распахнула глаза. Передо мной было окно, завешенное плотными шторами. Я медленно перевернулась на другой бок и увидела Макса, он спал на полу на одеяле. Я села, дав себе возможность спокойно на него попялиться, когда ещё такой шанс выпадет?
Макс был очень милым, спал, раскинув руки в разные стороны, волосы растрепаны, выражение лица, как у мальчишки, а не взрослого мужчины.
Почему он выбрал ее, пронеслась следом ещё одна непрошеная мысль, и я, тихо встав, отправилась в душ. Сейчас освежусь и сбегу, и пусть Макс сам разбирается и с Фостером, и со всем тем враньем, из которого состоит его жизнь.
Однако моим планам не суждено было сбыться. Когда я вышла из душа тихо, как мышка, Макс уже сидел на кровати, сонный и недовольный.
Я замерла, он спросил:
— Сбежать хотела?
— Тебе-то что?
— Ничего. Ты, как обычно, в своём репертуаре.
— Что? — уставилась я на него.
— Сбегаешь, — пожал он плечами. Я чуть не задохнулась от возмущения.
— Это я сбегаю? — сделала шаг к нему. — Может, это я переспала с тобой, а потом вернулась к своему бывшему, даже ни слова не сказав? Я веду себя, как свинья, пытаясь спихнуть ответственность на другого? Ещё скажи, это я тебя соблазнила!
На этих словах я была уже возле Макса и ткнула его пальцем в грудь.
— Ты ходила передо мной в одной футболке, а потом ещё запрыгнула сверху. Я, между, прочим, живой человек!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Живой, когда дело доходит до секса, а в остальном ты — безответственный и отвратительный.
— А ты высокомерная зазнайка! — вскочил он.
— А тебе это во мне нравится! — выпалила я, не подумав, и замерла. Макс вдруг кивнул.
— Нравится. Мне в тебе все нравится, Надь, и я просто не знаю, что с этим делать.
