Звучало это вполне разумно. Пока мальчики в растерянности смотрели на то место, где скрылся аквалангист, зажегся сигнал к началу шлюзования, и "Бернар", пройдя под мостом, вошел в шлюзовую камеру.
- По-моему, надо предупредить комиссара, - выпалил вдруг Боб.
- Насчет чего?
- "Насчет чего"! По-твоему, вполне нормально, что среди ночи ты в доке наткнулся на аквалангиста?
- Вряд ли комиссар сочтет вполне нормальным, если его по такому поводу поднимут с постели. Представь себе, что аквалангист занят какой-то срочной работой.
- Вот это и надо выяснить.
- Каким образом?
- В порту. У администрации.
Пока они ошвартовывали лодку, Ян решил, что, пожалуй, действительно стоит связаться с комиссаром. Он казался себе совершенным дураком, но все-таки снял трубку...
Сообщение в высшей степени заинтересовало комиссара. Он хотел знать, где именно человек вынырнул на поверхность. Не видели ли они, случайно, поблизости лодки? Нет, не видели, но отчетливо слышали работу весел. А может, у какого-нибудь судна трос намотался на винт и капитан нанял водолаза, чтобы его освободить? Или произошло еще какое-то повреждение, которое без аквалангиста не исправить? Ян не мог ответить на эти вопросы, но у него было такое впечатление, что комиссар-то знает, в чем дело, и спрашивает для того лишь, чтобы Ян действительно не чувствовал себя круглым дураком. Одно комиссар сказал серьезно и настойчиво:
- Немедленно уходи из доков и швартуйся только в гавани Лилло. Нигде не останавливайся, слышишь? - С этими словами начальник полиции положил трубку.
Лодка еще не вышла из шлюза, а по рации уже был передан приказ всем полицейским ботам и машинам уголовной полиции: найти аквалангистов и их катер в Хансадоке и арестовать экипаж. Немедленно.
Ян зажег навигационные огни: белый топовый огонь и сложное устройство на крыше, с помощью которого левый борт обозначается красным, а правый зеленым огнем. Держась вплотную к правому берегу, он шел, обходя буи, указывающие на подводные камни. Кроваво-красным заревом светился Лилло, много судов стояло на якоре между двумя красными бакенами, а где-то возле Лифкенсхука раздался один долгий и один короткий гудок, означающий, что судно готовится стать на якорь. Потом послышалось лязганье якоря, освобождаемого из клюза, на баке вспыхнул якорный огонь, а навигационные огни погасли. Два удара судового колокола возвестили, что боцман уже вытравил в воду две смычки якорной цепи.
- Проходи, не задерживайся! - раздалось в мегафон на мосту.
Ян оторвался от берега и повел "Бернар" к гавани.
- Интересно, достаточно ли глубоко сейчас?
- Посмотрим. Можно чуть подождать, вода поднимается.
Осторожно, на малой скорости, направил Ян лодку ко входу в гавань. Здесь проходило сильное поперечное течение. "Бернар" понесло в сторону. Он был всего в полуметре от коварных подводных камней, когда Ян, дав полный газ и круто переложив руль на борт, сумел избежать опасности.
- Давненько нам не приходилось прибегать к таким маневрам.
- Еще бы чуть - и сидеть нам на мели. Хорошо хоть, что мы ушли из этого вонючего дока, правда, Ян?
- Угу. Знать бы только, что же там такое происходит. Комиссар нанял нас, чтобы выследить воров, но, по-моему, он уже сидит у них на хвосте.
- А ты сказал ему, что тип едва не потопил нашу лодку?
- Ну, прежде всего он нас пока не утопил, а потом, как я могу ему сказать, что это был тот тип? Представляю выражение его лица. Он не знает, кто это такой, и я не знаю, да и ты толком тоже ничего не знаешь. Может, это совсем не тот, кого ты видел на катере.
- Он самый! - с жаром воскликнул Марк. - Я никогда не забуду его рябую рожу!
- Разве у него лицо в оспинах?
- Ну, это я просто так выразился. Что вы придираетесь к словам!
- Ну, вот что, хватит болтать! - раздраженно сказал Ян. - Забирайся в свою колыбельку - и баюшки-баю.
Марк не заставил просить себя дважды и моментально исчез в каюте. Покачиваясь на резиновом матрасе и слушая мерный плеск волн о борт судна, он думал, где же все-таки сейчас "тот тип".
Утром Марк проснулся первым. В каюте слышалось только дыхание спящих братьев: Боб изредка всхрапывал, Ян сладко причмокивал во сне.
Солнце раннего утра светило прямо в иллюминатор, а когда кто-нибудь из мальчиков шевелился, в его луче плясали пылинки. Марк потянулся, расправляя онемевшие от долгого лежания мышцы. В такое утро хорошо взобраться на откос, побегать босиком по берегу, по росистой траве. Не вставая с постели, он натянул куртку и штаны, провел пятерней по волосам и осторожно прокрался к приоткрытой двери.
На берегу он подышал полной грудью, поглядел на поднявшуюся воду в реке и паром у пристани в Дуле. Потом он пустился бежать. Он мчался вприпрыжку, ломая камыш, точно щенок, которого долго держали на привязи. Польдеры на том берегу лежали в голубоватой дымке тумана. Это сгустившаяся за ночь влага поднималась и таяла под лучами утреннего солнца. Дым из трубы нефтеперегонного завода тянулся вертикально в ясное небо. Да, денек будет что надо. Ни один листочек не колыхнется, роса точно жемчуг, и высоко в небе плывут перистые облака.
И вдруг он снова увидел французский катер.
Он стоял на якоре у самого берега, в рулевой рубке никого не было, а дверь в салон была приоткрыта. Марк осторожно прокрался поближе к роскошному судну. Хорошо бы убедиться, что тип с катера и есть тот человек, чье лицо он видел сквозь стекло водолазной маски. Он готов был даже забраться на катер и проникнуть в каюту, только бы посмотреть поближе на "того типа". Вот Ян вытаращит глаза, когда он ему расскажет...
И тут две железные руки схватили его сзади. Кто-то очень сильно прижал его к себе и прошипел:
- Попробуй только пикни...
Но Марк не собирался сдаться на милость победителя, не сделав даже попытки освободиться. Что он, ягненок, что ли? Он завизжал так громко, что человеку пришлось одной рукой зажать ему рот. Тогда он рванулся вверх, голова его крепко стукнулась о подбородок того, кто так предательски напал на него. Марк слышал, как лязгнули у него зубы. Ловко вывернувшись, он увидел лицо человека, который накануне потрошил будильник.
Человек крепко сжал его руку, порезанный палец мучительно заныл. Марк брыкнулся, попал ногой бандиту в колено и сумел-таки вырваться. Но он не пробежал и пяти метров, как тот настиг его, сильно толкнул, Марк упал лицом вниз и потерял сознание.
Тринадцатилетний мальчик был не тяжелой ношей, но человек подтащил его к катеру волоком, крикнул что-то по-французски, на палубе появился молодой парень, которому Марк и был сдан с рук на руки.
- Спрячь его. И свяжи покрепче.
- Вы взяли его прямо с лодки, шеф?
- Нет. Нам здорово повезло: явился, так сказать, собственной персоной.
- У вас верхняя губа распухла.
- Да, этот щенок врезал мне по всем правилам. Включай мотор. Мы отправляемся.
- Думаете, удастся обменять этого паренька на Фелисьена?
- Не думаю, но надеюсь.
- А если не удастся?
- Тогда пусть они ловят его в реке, - хмуро сказал капитан. - Продуктов у нас достаточно?
- Маловато. Кто же знал, что придется удирать во все лопатки.
- Прежде всего спрячь мальчишку. Под матрасы. Так, чтобы не увидели, если кто появится на борту.
Молодой матрос оттащил Марка в детскую каюту, бросил на пол, связал ему руки и ноги, накрыл сверху тремя матрасами, вышел и запер за собой дверь.
Шум мотора и грохот выбираемой якорной цепи привели Марка в чувство. С трудом удалось ему сдвинуть в сторону матрас и глотнуть немножко воздуху. Он был очень слаб, и все тело болело, будто его долго били палками. Передохнув, он попытался освободить руки. Это оказалось не так просто. Парень, который его связал, видно, не новичок. Марк попробовал помочь себе зубами - тоже не вышло. В запертой каюте было очень жарко. Тут стояли две детские кроватки и маленький умывальник... Ага! Теперь он знает, как отомстить негодяям, взявшим его в плен. Плавая на "Бернаре", Марк усвоил, что вода в рейсе - большая ценность. Перекатившись по полу, он сумел ухватиться за раковину, кряхтя, приподнялся и, неловко действуя связанными руками, отвернул кран. Со слабой ухмылкой Марк слушал журчание воды, льющейся из крана. "Если они заперли меня надолго, - думал он, - то скоро им нечего будет пить, нечем будет умыться. Воображаю, какие у них будут рожи!" Но тут дверь каюты открылась, вошел огромный, человек, увидел льющуюся воду, дал Марку пинка и завернул кран. Потом он вышел на палубу, вернулся с лаглинем [тонкий трос особой выделки] и упаковал мальчика на этот раз по всем правилам. Точно батон колбасы.
- Еще раз шевельнешься - выкину за борт, ясно?
- Что вам от меня нужно?
- Ничего. Твое дело молчать.
Катер на полных оборотах шел вниз по течению. Человек, которого парень называл шефом, то и дело заглядывал в лоции Шельды и сверял номера бакенов. Видно было, что он не привык иметь дело с речным фарватером. Но скорости он не снижал. За восемь часов катер прошел всю Восточную Шельду, миновал Брабант. Вперед, только вперед!
