бездна, от которой по телу побежали мурашки.
Дрейк чихнул.
Почему-то это придало мне смелости. Я вручил Дрейку факел, ободряюще улыбнулся и начал спускаться вниз[68].
Тесса держала в руке переписанную мною карту, и я заставлял её по несколько раз с ней сверяться.
– Налево, – читала она.
– Налево, – повторял я, и мы сворачивали налево. Мы шли намного дольше, чем я предполагал. Скорее всего, это мне просто показалось.
Мы прошли уже примерно половину пути, когда Дрейк спросил:
– Вы это слышали?
– Что?
– Я слышала, – ответила Тесса. – Похоже на смех. Детский смех.
Мы свернули за угол и чуть не врезались в двух девочек. Они шли, держась за руки. Вы могли бы подумать, что они прогуливают школу, но только их тела слабо светились, а глаза были похожи на пустые чёрные провалы. Одна девочка засмеялась. Другая улыбнулась мне, обнажив фиолетовые зубы.
Тесса закричала. Я застыл. Но Дрейк проявил невероятное самообладание и ринулся вперёд, размахивая Полуночным Синим и чихая, как слон.
Как только пламя их коснулось, девочки-призраки растаяли, как туман в лучах полуденного солнца.
Мы с Дрейком долго смотрели друг на друга, а потом молча кивнули. Я понял, что он лучше, чем кажется, а Дрейк осознал, что он нам нужен[69].
Это были первые призраки, которых мы встретили, но далеко не последние. Там были огромный чёрный медведь с копьём в груди, дрожащая старуха, которая сидела на корзине и заплетала длинные волосы в одеяло, и однорукий великан с зелёной кожей.
И всякий раз Дрейк размахивал факелом, и они исчезали. Вскоре мы перестали их бояться.
Но это было ошибкой.
* * *
Если верить моей карте, нам оставалось свернуть всего четыре раза, когда Тесса внезапно замерла на месте.
– Что это такое? – спросила она, указывая на пол.
– Всего лишь башмаки, – ответил я. – Наверное, кто-то их тут случайно оставил.
– Как можно случайно оставить башмаки? – удивилась Тесса. – И потом, они выглядят совсем древними. Вряд ли их за всё это время никто не заметил.
– Ребята… – Дрейк начал пятиться, указывая на башмаки дрожащим пальцем.
Я опустил глаза и увидел, как башмаки сделали шаг к нам. Потом ещё один. Это были пустые башмаки, но они двигались.
– Дай-ка его мне. – Я взял у Дрейка факел. Я принялся размахивать им перед башмаками, но, в отличие от других призраков, они не исчезли. Наоборот, башмаки стали двигаться ещё быстрее и прошли ещё несколько шагов.
Дрейк пискнул, Тесса схватила меня за руку, но я не собирался бежать. В этих башмаках было нечто странное (если не считать того, что они могли двигаться сами). Они оставляли что-то на полу. Следы? Лужи? Я наклонился и поднял факел.
На каменном полу блестели тёмные мокрые следы. Но это была не вода. Кровь.
– Бежим! – завопила Тесса.
Ей не нужно было повторять дважды. Сначала мне показалось, что мы сумеем убежать, но потом мы оказались в тупике. Мы повернулись и увидели, что башмаки приближаются.
И тогда я принял одно из самых важных и судьбоносных решений в своей жизни. Психологи скажут, что в стрессовых ситуациях наши тела реагируют двумя способами – «дерись или беги». За одну секунду мозг вырабатывает гормоны, такие как адреналин, и в организме высвобождаются сахара и жиры, которые будут использованы в качестве ракетного топлива. Сердцебиение и дыхание учащаются, а кровяное давление повышается. Работа пищеварения и функционирование печени замедляются, а способность слышать ухудшается. Теперь мы можем сконцентрироваться только на одном. Кровь отлила от мозга и сосредоточилась в руках и ногах. Так нам проще драться или убегать. Но это также делает вас значительно глупее, чем секунду назад. А значит, мы иногда убегаем, когда должны драться, и дерёмся, когда следует убегать[70].
По какой-то причине я решил драться. Я кинулся на башмаки. Это ведь всего лишь башмаки, верно? Если я смогу их схватить и отшвырнуть назад, нам удастся сбежать. Но это не сработало. Вместо того чтобы приземлиться на башмаки, я налетел на что-то твёрдое прямо над ними. Башмаки покачнулись и отступили на несколько шагов.
– Быстрее! – крикнул я и бросился вперёд. Через секунду мы уже бежали по коридору, в который нам следовало свернуть раньше. Но вскоре башмаки опять начали нас преследовать. Времени возвращаться не было. Оставалось только бежать вперёд. Я не собирался снова нападать на башмаки. Я наткнулся на что-то твёрдое и понял, что это значит. В башмаках был какой-то человек.
Я пытался лихорадочно вспомнить про последние четыре поворота, но не успел я свериться с записями, как мы оказались на месте. Я сунул в замок большой ключ, распахнул дверь и захлопнул её у нас за спиной. Я ожидал услышать удары башмаков по двери, но их не последовало. Тогда я быстро вставил ключ в замочную скважину и повернул его[71].
– Это было жутко, – заметил я.
– Жутко? – повторил Дрейк. – Мы могли умереть! Что это вообще такое? Почему они не испугались Полуночного Синего?
– Я о них уже слышала, – сказала Тесса. – Точнее, о нём. Это Кровавый Принц. Или Кровавые Следы. Я всегда думала, что это просто глупая сказка о привидении. Говорят, он обитает в Скеллигарде со дня основания.
– Похоже, это не просто сказка, – заметил я. – Ну как, Дрейк, тебе весело?
– Давай побыстрее с этим покончим и уберёмся отсюда.
Убедившись, что башмаки, или Кровавый Принц, больше нас не преследуют, мы начали подниматься вверх по лестнице. Я был уверен, что опасность миновала. Я и понятия не имел, что нам предстоит столкнуться с чудовищем ещё более ужасным, чем то, что осталось позади.
* * *
Кабинет диковинок впечатлил Тессу и Дрейка. Когда мы приблизились к сундуку, Дрейк снова попытался нас остановить, но Тесса заставила его замолчать.
– Мы уже на месте, – сказала она. – Обратно возвращаться нельзя.
Конечно, она была права. Ничто не могло заставить меня бросить сундук. Я снова почувствовал внутри трепет огненных бабочек. Дрожь. Сундук звал меня. Я опустился на колени, прикоснулся к холодным цепям из гальванической стали и смахнул с замка паутину. В тот момент я был уверен, что сундук привёл меня сюда и что он откроется, стоит мне произнести моё имя.
Так и случилось.
Я прошептал своё имя, и замок щёлкнул. Цепи ожили и начали извиваться вокруг сундука, как змеи, а затем упали на пол, сплелись в кольцо и застыли на месте.
Я громко выдохнул. Оказывается, я задержал дыхание, сам того не замечая. Но мне не было страшно. Я был взволнован. Это
