В сложившейся в первые минуты наступления обстановке ситуацию мог выправить ввод в бой второго эшелона, но он запаздывал. 31-я танковая бригада вступила в бой только в 09.30–10.00, когда значительная часть танков первого эшелона была уже выбита. Кроме того, встретив шквал огня противотанковых средств противника, командир 32-й бригады сменил направление наступления, но не вдоль лесополосы, а выйдя в полосу соседа справа — 18-го танкового корпуса. Соответственно, успех майора С. П. Иванова не был использован. Более того, маршрут вдоль железной дороги был единственным возможным. Прорвавшиеся в глубину построения обороны 1 пгд СС советские танки наткнулись на противотанковый ров, преграждавший путь в совхоз «Комсомолец». Это был советский ров из системы третьего рубежа обороны, и очень странно, что о его наличии не были предупреждены наносящие контрудар танкисты.
Еще одна бригада 29-го танкового корпуса, 25-я танковая бригада полковника Н. К. Володина, столкнулась с батальоном штурмовых орудий «Лейбштандарта». Бригада наступала на Сторожевое, к югу от железной дороги. StuG III с длинноствольными 75-мм орудиями были «крепким орешком». Уже к 10.30 от бригады Н. К. Володина осталось шесть Т-34 и пятнадцать Т-70. Комбриг был контужен и отправлен в госпиталь.
Результаты первых часов контрудара были обескураживающими. За 2–2,5 часа боя три бригады и самоходный артполк 29-го танкового корпуса потеряли больше половины своих боевых машин. По схожему сценарию развивались события в 18-м танковом корпусе. Введенная в бой вслед за 181-й танковой бригадой 170-я танковая бригада к 12.00 потеряла около 60 % своих танков.
Командир танкового взвода 170-й танковой бригады В. П. Брюхов вспоминал: «Горели танки. От взрывов срывались и отлетали в сторону на 15–20 м пятитонные башни. Иногда срывались верхние броневые листы башни, высоко взмывая ввысь. Хлопая люками, они кувыркались в воздухе и падали, наводя страх и ужас на уцелевших танкистов. Нередко от сильных взрывов разваливался весь танк, в момент превращаясь в груду металла. Большинство танков стояли неподвижно, скорбно опустив пушки, или горели. Жадные языки пламени лизали раскаленную броню, поднимая вверх клубы черного дыма. Вместе с ними горели танкисты, не сумевшие выбраться из танка. Их нечеловеческие вопли и мольбы о помощи потрясали и мутили разум. Счастливчики, выбравшиеся из горящих танков, катались по земле, пытаясь сбить пламя с комбинезонов. Многих из них настигала вражеская пуля или осколок снаряда, отнимая их надежду на жизнь»[72].
Тем не менее с большим трудом 181-й танковой бригаде корпуса В. С. Бахарова удалось ворваться в совхоз «Октябрьский». Вслед за танкистами последовала пехота 42-й гвардейской стрелковой дивизии и, хотя советские войска и вели бои на его окраине, закрепить успех не удалось. В отличие от своего соседа, В. С. Бахаров еще не успел ввести в бой все три свои бригады. В распоряжении командира корпуса оставалась 110-я танковая бригада. Это позволило в 14.00 возобновить наступление, сменив направление удара. Теперь направление главного удара 18-го танкового корпуса пролегало вплотную к пойме реки Псел. Хотя здесь танкистам пришлось столкнуться с обороной одного из полков «Мертвой головы» и тяжелыми танками «Лейбштандарта», батальоны 181-й и 170-й танковых бригад сумели прорваться на позиции артиллерии противника. Частям двух бригад удалось продвинуться на глубину до 6 км. Командованию «Лейбштандарта» удалось выправить ситуацию только за счет контратак своего танкового полка, ставшего «пожарной командой». Кроме того, успешное наступление «Мертвой головы» с плацдарма на реке Псел ставило 18-й танковый корпус под угрозу окружения в случае обратного форсирования реки. Все это заставило оттянуть бригады назад.
Тем не менее храбрость и отвага экипажей танков и САУ 18-го и 29-го танковых корпусов здесь даже не обсуждаются — в своих машинах, значительно уступавших по качеству и боевым возможностям новейшей германской бронетехнике, они упорно и целеустремленно пытались выполнить постоянную задачу. Вечная слава героям!
Немецкие войска могли бы понести и меньшие потери, если бы не втянулись в дуэльные бои на близких дистанциях, выгодные советской стороне.
«Тигры», лишенные в ближнем бою преимуществ, которыми обладали их мощные орудия и толстая броня, успешно расстреливались «тридцатьчетверками» с близкого расстояния. Огромное количество танков смешалось на всем поле сражения, где одновременно шло несколько локальных боев. Снаряды, выпущенные с близкой дистанции, пробивали как бортовую, так и лобовую броню танков. Когда это происходило, часто взрывались боеприпасы, а башни танков силой взрыва отбрасывало на десятки метров от искореженных машин.
Впоследствии командарм Ротмистров так оценивал происходящие события:
«Наши танки уничтожали „Тигров“ на короткой дистанции… Мы знали их уязвимые места, поэтому наши танковые экипажи стреляли им в борт. Снаряды, выпущенные с очень близкого расстояния, пробивали огромные дыры в броне „Тигров“»[73].
Изучая архивные документы, автор пришел к выводу, что в течение 12 июля 1943 года на Прохоровском поле соединения 5-й гвардейской танковой армии имели два относительно крупных локальных столкновения с подразделениями противника, оснащенными тяжелыми танками Pz.Kpfw.VI «Тигр». И более того — готовились к ним!
Один из них — в районе Андреевки, где наступала 180-я танковая бригада 18-го танкового корпуса. Как только «Тигры» были обнаружены, в сражение сразу был введен абсолютно свежий 36-й гвардейский танковый полк прорыва, оснащенный «Черчиллями», равными по бронезащищенности «Тиграм». Экипажи на танках британского производства пытались навязать немцам ближний бой и, потеряв 15 машин, заставили германскую танковую группировку отойти к Козловке. Потери у немцев были, но их точное число автору неизвестно.
Второй бой произошел в районе совхоза «Сталинское отделение», позиции у которого пыталась атаковать 25-я танковая бригада 29-го танкового корпуса. И снова, как только «Тигры» были обнаружены, последовал характерный маневр: пытаясь навязать немцам ближний бой, в сражение были введены батареи 1446-го самоходного артполка, оснащенные в том числе и самоходками СУ-122. За время боя наши самоходчики потеряли 10 САУ, из них 6 сгорели. Немцы же за весь день в секторе ответственности 29 тк потеряли 14 «Тигров». Отбить совхоз «Сталинское отделение» в этот день не удалось.
Достаточно интересно тогда же действовала наша противотанковая артиллерия. На автомобилях «Виллис» и «Додж» противотанковые пушки быстро перемещались между очагами локальных сражений и выкатывались для стрельбы прямой наводкой по вражеской бронетехнике. Другая часть артсистем ПТО, особенно 76,2-мм орудий, находилась в резерве командующих артиллерий корпусов и действовала с закрытых позиций.
2-й гвардейский Тацинский танковый корпус генерал-майора А. С. Бурдейного, находясь в районе Виноградовка, Беленихино, силами двух танковых бригад (94 танка) перешел в наступление в 11.15 в направлении на Яковлево. Преодолевая ожесточенное сопротивление противника, к 14.30 12 июля корпус вышел на следующие рубежи.
25-я гвардейская танковая бригада — на западную опушку леса в 1 км северо-восточнее Калинина, где повела наступление на высоту 243,0. Противник встретил наше соединение сильным артогнем и огнем танков, закопанных в землю. Кроме того, по наступающей танковой бригаде периодически наносила удары вражеская авиация.
4-я гвардейская танковая бригада «перевалила» через железную дорогу и к 14.30 вела бой на подступах к Калинину, но успеха не имела.
4-я гвардейская мотострелковая бригада, наступая на левом фланге корпуса, вышла на дорогу южнее Калинина, где встретила сильное сопротивление противника со стороны восточной опушки рощи юго-западнее Калинина.
В этот момент (около 14.30) 2-й гвардейский танковый корпус, наступавший в направлении Калинина, внезапно столкнулся с двигавшейся навстречу ему 2-й панцергренадерской дивизией СС «Рейх», которая в свою очередь должна была обеспечить фланг «Лейбштандарта». В связи с неудачными результатами наступления 29 тк, фланг 2 гв. тк «оголился». Противник тотчас же нанес удар в «слабое» место и вынудил «тацинцев» отойти в исходное положение.
К исходу дня 12 июля 2 гв. тк, в связи с отходом 53-й мотострелковой бригады (29 тк) из совхоза «Комсомолец» и создавшейся угрозы своему правому флангу с этого направления, отступил на рубеж Виноградовка, Беленихино, где и закрепился. Маневрировать стало невозможно, проливной дождь превратил землю в болото.
Потери корпуса за день боев были следующие: средних танков Т-34–76 было потеряно 10 единиц, легких танков Т-70 — 8 единиц, 85-мм орудий 52-К образца 1939 года — 4 штуки[74].
