И вот тут Эрик приятно удивил меня… Видимо, у мэтра Айсано неспроста была, всё — таки, надежда на то, что этот его пациент сможет, в итоге, вернуться к родным.
— Я хотел поблагодарить его — то, что он сделал, похоже на чудо. Ожоги после слюны ледяного демона съедают кожу и мягкие ткани до костей, а боль в это время такая, что человек сходит с ума в течение нескольких часов, — он посмотрел на меня очень внимательно, затем прикрыл глаза. — Сколько нас спаслось? Я один? Но экспериментальных скафандров было всего пять! — и заплакал.
Что я могла сделать в данной ситуации? Конечно, успокоить — извечный женский инстинкт. Кожный транквилизатор можно нанести в любой момент. Но пока нужды в нём не было. Пересела к нему на кровать, обняла, как когда-то бабуля обнимала меня. А потом просто слушала, слегка поглаживая по отрастающему ёжику волос.
— Ш — ш-ш-ш-ш… Тихо, Эрик, всё уже позади, всё уже прошло…
— Это никогда не будет позади, Кьяра(моё настоящее имя знал только мэтр Айсано, для всех остальных я была Кьярой Пату), это никогда не будет в прошлом. То, что я видел, забыть невозможно…, - слёзы лились рекой, а Эрик, захлёбываясь, рассказывал историю о прекрасной дикой планете Ийсарао, где, кроме льда и камня, нет ничего. Нет на поверхности. Но недра планеты состоят практически полностью из редчайших полезных ископаемых. Никаких следов цивилизаций и, естественно, никаких живых существ. Однако все предыдущие экспедиции ошибались. Жизнь там оказалась многочисленной. И, хоть и однообразной, но очень агрессивной. Неживые, по всем законам живой природы, существа, прозванные впоследствии ледяными демонами. Малоподвижные, но в огромных количествах и со слюной, по составу и качественным характеристикам на несколько порядков выше любой кислоты. От которой не спасало ничего.
«Дидолия» прилетела на Ийсарао разведать возможные места добычи руд и провести испытания нового типа скафандров усиленной защиты…
Эрик говорил и говорил. Несколько часов захватывающих приключений, больше похожих на ужасную сказку, чем на простую констатацию фактов. Но пользу его исповедь принесла и немалую. Он успокоился.
— Эрик, а у тебя есть родственники?
Он вздрогнул, отвёл глаза и торопливо ответил:
— Нет, я из приюта…
С той поры он уверенно пошёл на поправку, а ещё через год, сославшись на то, что родных и близких у него нет, попросил оставить его в приюте санитаром.
В конце концов, я призналась ему, что операции делала сама. И обзавелась самым преданным, самым верным слугой. Ни мои уговоры, ни угрозы не помогали. Эрик Махоро делал за меня всю тяжёлую работу, успевая добросовестно выполнять и свои обязанности.
О полном его выздоровлении речи не шло, но как сказал мэтр Айсано, пути богов неисповедимы.
По приезду домой, с помощью деда попыталась навести справки о семье Эрика. Но никакой информации раздобыть не удалось…
Всё это я рассказала капитану Махоро, пока он сидел с нами в кают-компании, судорожно сжав руки и глядя в одну точку.
А потом, без пафосных речей и излишней манерности, он встал, склонил голову в низком поклоне и произнёс:
— Ты, девочка, вернула меня к жизни… Я виноват перед сыном и искал его пять долгих лет, но кроме того, что «Дидолия» пропала без вести, не смог выяснить ничего. Мы с ним в вечном долгу перед тобой.
И такая любовь и надежда светилась в его глазах, что я засомневалась — тот ли это Теренс Махоро с которым я познакомилась некоторое время назад?
Ну вот, ещё один должник нарисовался… Не многовато ли для одной маленькой меня?
Ситуацию спас Таро, предложив хорошенько обмыть такие новости. Рейнджеры были только «за».
— Нет, мои дорогие! Вначале мы закончим с документами… — упускать возможность завершить все дела по приёмке груза, было бы, по меньшей мере, глупо.
— Где твой чип? Давай заверю. Какой смысл вам проверять груз, если всё равно марши вымрут к концу рейса. Вы бы лучше выкупили райсахов. Мы их сдали на хранение, но груз они — опасный, получатель не откликнулся, поэтому долго держать их здесь никто не будет. Тем более малышей. Весьма сомнительно, что они долго протянут. А если и выживут, то ухаживать за ними всё равно некому. Никто не хочет лишних забот. Утилизируют и всё. Если решитесь купить, думаю, их отдадут за символическую цену.
Райсахи или, как их ещё называют, снежные райсы, нечто среднее между ящерицей и разумным драконом. Снежно белого цвета, размером с хорошую собаку. Крупная рептилия с зачатками разума. Практически не поддаётся дрессуре. Передвигается с такой скоростью, что перемещения отследить не всегда удаётся. Обладает способностью к ментальному угнетению. Хозяин, которого запечатлевают детёныши, едва открыв глаза, становится для них вторым родителем и они верой и правдой служат ему и его семье всю свою долгую жизнь. Дом или усадьба, где живут райсахи, можно не запирать ни днём, ни ночью. Войти в такой дом, конечно, может и удастся, но вот выйти никогда и ни при каких обстоятельствах.
Первыми, к моему великому удивлению, проснулись рейнджеры. Вот это закалка! Приняв из моих рук коктейль для полной химической очистки организма, подозрительно понюхали его, а потом со словами: «Вроде ракетным топливом не пахнет», — выпили залпом.
— Спокойно! Сядьте и не шевелитесь — его пьют медленно, из-за реакции организма, а вы заглотили залпом. Ничего не бойтесь — живы будете все. Через минуту всё закончится.
У этого препарата одним из побочных действий является резкое повышение температуры до критической точки, а потом такое же резкое её падение. Возможны обмороки и судороги, но эффект совершенно потрясающий: алкоголь и продукты его распада нейтрализуются полностью. Как и соли тяжёлых металлов, пары вредных химических соединений и другие пакости, попавшие в организм человека и других рас.
Готовила я этот коктейль, конечно для своих братьев, но, глядя на страдающие физиономии рейнджеров, не могла помочь и им.
— Спасительница наша, — мужчины на удивление легко перенесли последствия коктейля, — вот это препарат! Нам надо срочно и побольше. Мы работаем в очень и очень вредных условиях, кругом сплошная химия и без твоего волшебного коктейля мы погибнем, — Теренс говорил предельно серьёзно, но глаза его лучились смехом. — Серьёзно, Лисисайя, что это за чудопрепарат? Или это секретная разработка вольных торговцев? Вот честное слово, с удовольствием увели бы тебя от них — мы тоже хотим иметь такого доктора в своём экипаже.
— Завтрак на столе, кофейный аппарат заправлен на пятьдесят чашек кофе. Приступайте. А я пойду приводить в порядок своих.
Быстро придав презентабельный вид братьям, отправила и их в кают-компанию, предупредив, что если увижу хоть одну соринку, будут убирать всё сами.
Сама же, быстро побежала в грузовой отсек. За гортов я не беспокоилась — мамаши проследят за детёнышами ещё лучше, чем я. А вот загадочные марши не давали мне покоя.
В отсеке было тихо. Видимо, биоры уже навели в боксах порядок и накормили животных. Мамаши лежали все, как одна: кто дремал с малышами, кто вылизывал их лысые спинки, кто приводил в порядок свой мех. Вот и хорошо…
Значит, можно с чистой совестью заняться маршами. И посмотреть, что ж это за зверьки, которые стоят, как флаер последней модели. Будет очень обидно, если они вымрут у нас, как и предсказал Махоро.
Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы влюбиться в них на всю оставшуюся жизнь. Разноцветные пушистые зверушки вызывали желание потискать, погладить и забрать всех себе. Вспомнила про то, что они обладают небольшими ментальными способностями. Но никаких воздействий на себя не обнаружила. Даже брать на руки никого из них не стала, чтобы не привязываться. Потом будет очень больно, если с ними что случится.
Просто стояла, рассматривая, как марши играют в боксах, где их поселили по пять в каждом. Вроде бы ничего не говорило о том, что есть какие-то проблемы со здоровьем. Почему же гибнут они с завидной регулярностью при транспортировке? Чего им не хватает? Может взять анализы на биомаркеры? Вполне возможно, в условиях невесомости, начинают бурно размножаться определённые виды микроорганизмов и продукты их жизнедеятельности вызывают смерть организма марш?
Всё может быть. Но сейчас, глядя на весёлые пушистые комочки, плакала в душе горькими слезами.
Задумавшись, шаги за спиной услышала в самый последний момент.
— Хай… доктор, а почему ты не в кают-компании? — небрежно поигрывая связкой не то ключей, не то каких-то безделушек, ко мне подходил один из членов экипажа «Калис», жаль, не запомнила его имя. Что-то экзотичное, вроде Вихоши… Вахеши… Нет… Викеши… Вареши… Ну, да мне без разницы. Через несколько часов мы стартуем и, надеюсь, больше никогда не встретимся. Вспомнила, Вахарештани… друзья звали его Решта. Грузовой помощник с крейсера «Калис».
