И вот я сижу на террасе, овеваемый запахами моря и цветущего олеандра, дышу легким соленым ветерком, мелкими глотками пью душистый «Клемент», любуюсь белыми яхтами, бороздящими залив вдоль и поперек. Антидепрессант подействовал: я вновь настроился на свой обычный – философско-критический лад.
Итак, присяжный Полянский, верите ли вы, что некая ракета во время испытаний под Якутском потеряла управление? Да. (Охотно верю. У нас что угодно может потерять управление – даже машина Министра обороны!)
Верите ли вы, что российская ядерная триада переживает «стратегический паралич»? Нет. (Уточню: скорее нет, чем да. Все-таки стратегический ракетный комплекс – это не сборочный цех «АвтоВАЗа». Хотя…)
Верите ли вы в «час тиранозавра» и ядерный заговор против России? Нет. (Это полная хня, которую даже не стоит обсуждать по причинам вполне очевидным для профессионалов и просто умных людей.)
Итак, господин присяжный, каков ваш вердикт? Как вы ответите на свой же вопрос: «Как они могут воздействовать на наши ракеты?»
Они. Могут. Воздействовать.
Раз версия центра предполагает постороннее вмешательство, значит, и будем из нее исходить. А вмешивается, естественно, Америка. Как говорится, больше некому. Не по степени злодейства, а по технологическим возможностям. Осталось выяснить – «каким образом». Ладно, выясним – не впервой. Как говорил мой отец, психолог и большой поклонник рыбалки, чтобы узнать тонкости поведенческих реакций представителей рода carassius, следует сесть в лодку и попытаться поймать хотя бы одного карася.
Что ж, полетим в Штаты. Со временем все будет постепенно проясняться. А там и карась поймается…
Тут прозвонил телефон. Это мог быть только портье, больше некому. Но это оказался Алекс.
– Привет, дружище! Встретился со своим издателем?
– Да. И мне надо лететь во Франкфурт. Завтра…
– Жаль. А мы в баре «Эрмитажа»[15], распиваем «Бароло» перед отходом в Италию.
– От души завидую! А как наши красавицы?
– Прекрасно. Передаю трубку твоей…
В трубке фоном слышались музыка и беззаботное хихиканье. Это были звуки другого, недоступного отныне для меня мира.
– Привет, привет! Я так скучаю без тебя! – послышался голос Юлии. Уж больно радостный для покинутой возлюбленной. – Подожди, не мешай…
– Привет, Зиг! – бесцеремонно вклинилась Кристина. – Я тоже соскучилась!
Ах да, теперь она тоже моя девушка. А Юлия вдобавок и девушка Алекса… Я вспомнил, чем мы занимались вчера вечером в каюте яхты, потом в другой каюте, а потом на палубе – уже все вместе… И покраснел. В душе во всяком случае – точно.
В дверь постучали.
– Извините, девочки. Ко мне пришли, не могу больше говорить. Счастливого вам отдыха и всего-всего доброго…
Но в трубке уже опять был Алекс.
– Конечно, конечно! – отозвался он с каким-то непонятным подъемом. – Иди, Зиг! Не скучай! Пока!
Я швырнул трубку на рычаг и пошел открывать. В голове вдруг созрело решение отправиться на набережную и отыскать ту симпатичную волейболистку с очаровательными ножками. О да! Скучать я вовсе не собираюсь!
Я открыл дверь. В коридоре, на красной ковровой дорожке прошлого века, стоял дворецкий Жан в своем белом парике и зеленом камзоле.
– Месье ждут внизу, в баре! – торжественно объявил он.
Вот те на! Я даже не представлял, кто бы это мог быть… Может, у «Франсуазы» опять возникли проблемы с цыганами? Но он не знает, где меня искать… Честно говоря, я даже испытал некоторую тревогу. Спустился вниз, осторожно заглянул в бар – дубовые панели, балкончики с резными перилами, картины на стенах и… веселые взгляды трех пар глаз вкупе со взрывом сумасшедшего хохота.
– Ну, как мы тебя разыграли?! – Кристина сразу бросилась мне на шею, совершенно не соблюдая субординацию: все-таки Юлия дольше была моей девушкой. Но Юля повисла на мне с другой стороны, восстанавливая справедливость.
– Какая встреча, Зигфрид! – Она поцеловала меня в ухо, причем не просто чмокнула, а достала языком почти до барабанной перепонки. Все-таки, у нее не отнять определенных достоинств!
Алекс, развалившись, сидел на кожаном диване.
– Show must go on! – торжественно провозгласил он и привстал, подавая руку. – Так просто ты от нас не отделаешься! Намечается грандиозная прощальная вечеринка! Лягушки, лангусты, белый «Грав», «Пойяк», «Дом Периньон» и прочие извращения!
– У нас уже была прощальная вечеринка, – напомнил я. – Буквально вчера.
– Да, дорогой. И это было так замечательно, что нам захотелось попрощаться с тобой еще раз, – произнесла Юлия и посмотрела мне в глаза с самым очаровательным бесстыдством. – Правда, Кристина?
– Правда, правда! – подтвердила та, быстро ощупывая меня, как будто проводя обыск. Но искала она не наркотики и не оружие, направленность поисков была столь очевидной, что можно было порадоваться тому, что, кроме нас и бармена, в зале никого нет.
Честно говоря, я был ошарашен.
– Как вы сюда попали? Где яхта? И вообще…
– На такси, – сказал Алекс. – А яхта осталась в Порт-Эркюле.
– Теперь понятно…
На самом деле я ничего не понимал. Еще вчера компания собиралась продолжать путешествие. Да и сегодня в девять утра, когда мы прощались, планы оставались прежними. А в час они, бросив все, мчатся ко мне в Ниццу… Ну, девчонки ясно – не часто встретишь такого мужчину, как я. А Алекс? Именно он принимал решение. И, несомненно, у него была совершенно иная мотивация… Какая?
Очевидно, британец уловил мои сомнения и понял их причину.
– Дело в том, что мне тоже придется уехать, – пояснил он. – Срочные дела в Лондоне!
Уф! Я перевел дух. Вполне понятное объяснение. А насколько оно правдиво – меня в конечном счете не касается. Главное, его можно принять на веру в куда большей степени, нежели нежную, почти родственную привязанность к случайному курортному знакомому. Все становилось на свои места, и настроение у меня улучшилось.
– Что ж, тогда гуляем! – Я хлопаю своих девушек по упругим попкам.
Лангусты в пурпурном наряде… Легкий, искрометный, наполненный веселящим газом «Дом Периньон»… И казачий хор на Рю Берлиоз… И фейерверк над морем: огненные пальмы, лиловые солнца… Поездка в открытом лимузине по Английской набережной… Пересечение с бульваром Гамбетта…
– Это знаменитая «последняя миля» Айседоры Дункан, – с умным видом говорит Зигфрид Майер.
– А кто такая Айседора Дункан? – спрашивает Кристина. Русскую учительницу следовало убить за такое невежество, но это наш прощальный вечер и я ограничиваюсь снисходительно-прощающим взглядом. В конце концов, эрудированность не входит в число тех ее достоинств, которые доставляют мне удовольствие… Алекс думает так же.
– Знаменитая певица, любовница вашего соотечественника поэта Есенина, – объясняет он. – Она тоже любила кататься в кабриолете, и именно здесь ее шарф намотался на автомобильное колесо. Глупая смерть…
Браво, Алекс! Для британского специалиста в сфере резиновой промышленности блестящее объяснение! На некоторые огрехи можно не обращать внимания – какая разница, пела она или танцевала?
– Хорошо, что длинные шарфы вышли из моды! – одновременно восклицают девушки.
О, Россия, куда ты катишься!..
Мы же прикатились в трехкомнатный сьют отеля «Негреско», набросали на пол подушек, и началось…
Расцветающий на кончике языка полуночный цветок «Мартеля», тонкие талии, переплетенные руки и ноги, щедрый жар эллинских и простых московских бедер, признания в любви с неизбежной путаницей имен:
– Ты меня любишь?
– Мне хорошо с тобой, Юленька.
– Я Кристина!
– Все равно хорошо.
Предсмертный трепет экстаза, рука педантичного немца, заботливо протягивающая беспечному британцу спасательный круг в скользкой целлофановой упаковке:
– Держи, Алекс! Я не понимаю, кто из нас производит резиновые изделия?
– Спасибо, увлекся! Ты настоящий друг.
Да разве все расскажешь…
Вечер пролетел, был – и нет. И ночь пролетела. И снова – утро, золотистый отблеск на занавесках…
Пора в дорогу.
Юлия и Кристина самоотверженно вызвались проводить нас. Неспешно погрузились в такси, в неловком молчании доехали до аэропорта. Темы для разговоров исчерпаны. Мой самолет вылетает в девять, билет я заказал еще вчера. Рейс на Лондон – в девять тридцать, у касс бурлит беспокойная толпа: индусы, негры, пакистанцы… Они мало похожи на английских джентльменов, но тоже хотят улететь в Лондон, потому мест и нет… Я вопросительно смотрю на Алекса.
– Попробую что-нибудь сделать, – говорит он и, насвистывая какую-то арию, скрывается за массивной дверью с надписью «Chef-Administrateur».
Спустя несколько минут Алекс возвращается, в руках у него билет в бордовой обложке: «бизнес-класс».
– Наша компания давно сотрудничает с французскими авиалиниями, – кратко объяснил он. – Мы поставляем покрышки для шасси.
