возмущения.
Увидев, что за сцена привлекла стольких зевак, я поняла, что больше никогда в своей жизни не смогу крепко спать.
Бледное лицо девушки навсегда исказила мука, глаза были широко распахнуты. Тело утопало в искусственных цветах, яркие лепестки которых были неподвижны даже под дождем. Цветы были выложены в форме крыльев. Я вспомнила, как хотела, чтобы она всегда была рядом, даже если б мне пришлось лишить ее крыльев…
«Сможем ли мы всегда быть вместе? Останемся ли прежними?»
Это я должна была лишить Амасаки крыльев. Выходит, я опоздала?
Убийца обычно наносил на ногти жертв различные узоры. Отыскав ее ладонь среди буйства красок цветов, я заметила на ногтях Амасаки черный и белый лак. Рядом с телом был брошена ее любимая папка. Она была сделана из бумаги, поэтому заметно промокла под дождем. Из приоткрытой папки выглядывал листок. Я достала носовой платок и аккуратно раскрыла ее. Прозрачные файлы с рисунками исчезли. Неужели преступник забрал их? Но зачем…
Я тряхнула головой.
На листке бумаги, выглядывавшем из папки, аккуратным почерком было выведено:
Из-за тебя
пришлось начать все сначала.
Я поняла, что истошно кричу, только когда кто-то из учителей схватил меня и потряс за плечи. Я изо всех сил бросила листок бумаги на грязную, пропитанную дождем землю и принялась яростно топтать его. Мое лицо было мокрым вовсе не от дождя.
– Из-за меня!.. – Мой голос сорвался.
Из-за меня…
* * *
– После гибели Амасаки я в одиночку выследила Тогоси. Тот повесился в своей квартире еще до начала полицейского расследования. Это стало последним делом в моей карьере детектива.
Я не мог поверить, что это и был конец ужасной истории, рассказанной Асукай. Крайне разочаровывающий финал!
– Самоубийство… Значит, Тогоси признал свое поражение?
– В его квартире обнаружили предсмертную записку и прочие улики. Полиция приняла это за полную капитуляцию.
Асукай закончила свой страшный рассказ, но никто не решался заговорить. Такаюки потрясенно раскачивался, Фумио молча уставился на свои руки, Кугасима испуганно смотрел на Асукай. Коидэ, небрежно опершаяся о стену со скрещенными руками, не шевелилась.
Кацураги дрожал. Он то и дело открывал рот, собираясь что-то сказать. Собравшись с мыслями, наконец спросил:
– И это заставило вас расстаться с профессией детектива?
Я резко поднялся на ноги.
– Кацураги! Как ты можешь так говорить…
Мой друг окончательно вышел из-под контроля. Он не осознавал, что его слова и поведение окончательно оттолкнут от него людей.
– Тадокоро-кун… – остановила меня Асукай, заметив мое беспокойство; ее тон был нежным, почти материнским. – Я не возражаю. Кацураги прав. – Она медленно поднялась. – Я перестала заниматься расследованиями. Перестала разгадывать тайны, перестала быть детективом. – Ее голос звучал ровно. – Я поняла, что в некоторых ситуациях не поможет дедукция. Перестала заблуждаться… И вот я здесь. – Асукай развела руки в стороны. – Мы находимся в большой опасности, нас окружает лесной пожар. Спасательный вертолет не смог приземлиться из-за сильного ветра и улетел. Нам остается либо молиться, чтобы ветер утих, либо ждать, пока пожарные смогут потушить огонь. Можем еще надеяться на чудо – например, на сильный дождь… Такова реальность, с которой все мы столкнулись… Кацураги-кун абсолютно прав: есть вероятность, что мы найдем подземный ход, ведущий наружу. Если мы сделаем это, наши шансы на выживание резко возрастут… Предлагаю сделать все, что в наших силах, чтобы выжить.
– Если, конечно, этот проход вообще существует, – неуверенно добавила Коидэ, но все остались под сильным впечатлением от речи Асукай.
– Итак, сейчас нам следует разделиться и исследовать дом, чтобы найти потайной ход. Решено! – Асукай посмотрела на Кацураги. – Это значит, что мы должны прекратить играть в дедукцию и закрывать глаза на реальность.
Если Коидэ была права и перед нами развернулась битва между детективом и бывшим детективом, то теперь победитель был очевиден. Кацураги молча сел, косясь на Асукай; его губы сомкнулись в тонкую линию. Казалось, он внимательно изучает оппонента, стараясь найти любые его слабости.
– Конечно, вы правы, – серьезно сказал Такаюки. – Никакие разговоры не отменят тот факт, что мы в опасности из-за лесного пожара. Если продолжим подозревать друг друга, то умрем все вместе. Асукай-сан – реалистка, и я с ней согласен.
Услышав мнение старшего мужчины, все согласились с ним. Атмосфера снова переменилась. Мы с Кацураги остались вдвоем против всех.
– Что ты… А вы что скажете? – обратилась Асукай к моему другу. Меня раздражало, что она все еще считала, будто я не способен самостоятельно принимать решения.
– Действительно, сейчас лучше сотрудничать. С радостью возьмусь за любую тяжелую работу. Я же так молод… – Расстроившись, я ответил слишком резко. Я хотел встать на сторону Кацураги, но слишком боялся стать всеобщим врагом. Я всегда был трусом.
– Вы не смогли переубедить меня, – заявил мой друг. – Я верю, что мое расследование может многое изменить.
– Ах, молодость! Как это прекрасно… – Тон Асукай был шутливым, но комментарий все равно вышел злобным. Казалось, ее наполнила обида за то, чего уже не вернуть.
– Однако сейчас вы абсолютно правы, – сдался Кацураги.
Я был удивлен, пусть и считал, что это единственный разумный выбор. В опасном положении, подобном нашему, стоило изо всех сил избегать изоляции от других. В то же время я наконец понял, как умна была Асукай: она объяснила несносное поведение Кацураги его молодостью, ослабив возникшее у Такаюки и Фумио раздражение. «Вам – отцу и старшему брату школьницы – это наверняка знакомо? Почему бы не быть великодушнее и не простить его?» Вот что она пыталась этим сказать. Простая уловка, чтобы включить Кацураги в нашу команду.
«Старый трюк». Вот какие слова пришли мне на ум. Кацураги, выступивший здесь мишенью, мягко говоря, был не в восторге – он продолжал неодобрительно смотреть на Асукай, его руки все еще дрожали.
Нет, Асукай Хикару, которую я помнил, не была такой… Меня накрыла волна разочарования. Она рассуждала, как раньше, но в ней больше не было света. Может, она просто повзрослела? Или это я повзрослел? Все изменилось… Она правда имеет в виду все то, что говорит? Что хочет чего-то добиться, не давая нам докопаться до истины? Но чего? Я никак не мог понять.
– Пожалуй, я пас, – внезапно заговорила стоявшая у стены Коидэ. – Не хочу во все это ввязываться. Хочу выжить. Я собираюсь самостоятельно искать потайной ход. Конечно, не стану скрывать его от вас, если найду. Никто не против?
В ее тоне было что-то подозрительное…
– Точно не станешь скрывать? – напрямую спросила ее Асукай.
– Не доверяете?
– Не могу гарантировать, что у тебя не будет соблазна спастись в одиночку.
Коидэ издевательски рассмеялась.
– Забавно было
