Споров не было. Члены партбюро и сами предлагали обсудить заметку немедленно.
Когда члены партбюро и приглашенные разместились, в кабинете наступила тишина. Заняты были все стулья, диван. Тишину нарушил Шелехов.
— Какой порядок примем, товарищи? Заслушаем доклад начальника цеха или информацию редакции стенгазеты?
— Не надо доклада. Читайте заметку, — послышалось несколько голосов сразу.
Шелехов взял в руки копию заметки, отпечатанную на машинке, и зачитал ее.
— А кто подписал ее, Демьян Петрович? — спросил Стрелков.
— Подписи под заметкой нет.
— Ага, аноним, значит. Выходит каркнула ворона, всех на ноги подняла, а сама в кусты. — Стрелков обвел присутствующих торжествующим взглядом.
У некоторых членов редколлегии был растерянный вид. Редактор — газовщик Киселев — сидел с высоко поднятой головой.
— Автора пусть назовут, — продолжал Стрелков, — иначе не следует обсуждать. Может, заметку писал самый недисциплинированный или лодырь. Есть ведь и такие. Сами норму не выполняют, а ищут виновных.
— Редактор здесь. Может, он назовет нам имя автора? — оживился Шелехов.
— Разрешите, товарищи? — поднялся Кедров. — Стрелков, требующий автора заметки, хочет увести нас от существа вопроса. Дайте ему автора, и он разведет демагогию вокруг его имени. Не затем собрались мы сюда, чтобы искать автора. Дело не в том, кто писал заметку, а в фактах, изложенных в ней. Давайте же и будем обсуждать факты. Вопрос носит принципиальный характер. Это вопрос об отношении к новому, передовому, вопрос наших перспектив. Я бы хотел широкого участия инженеров и новаторов, коммунистов, руководящих и рядовых.
Попросил слово Киселев. Он был взволнован.
— Критикуя смело и открыто недостатки, — начал он, — мы тем самым помогаем изжить их. По мнению редакции, товарищ Попов ставит весьма существенный вопрос. Нельзя проходить мимо него.
Мы обсудили на партийной группе третьей доменной печи предложение Попова. Решили опробовать его в действии. И сейчас, когда мы обсуждаем заметку, идет проверка на деле того, что задумал внедрить товарищ Попов.
— Это что же выходит, без меня меня женили? — взволновался Стрелков.
— Подождите, я не кончил. Мне понятно волнение товарища Стрелкова. Он инженер, начальник цеха — и вдруг простой рабочий оказался грамотнее его. И все-таки это именно так. Заметка правильна от начала до конца.
Слово взял старший горновой Воронов.
— На мою долю осталось только сожалеть, что не я первым внес это предложение. Ведь думал же я над этим, думал. Можно сказать, смелости не хватало. Но мне простительно. Я недостаточно грамотный человек. Но как это могли проморгать директор завода, начальник цеха? А ведь не только Попов у нас есть. Соберите-ка вот нас, дайте задания подумать над улучшением производства!
Заседание бюро затягивалось. Выступали рабочие, инженеры. Стрелков хранил молчание.
Но вот не вытерпел и он. Стрелков заговорил тоном кровно обиженного человека.
— Все это, в конце концов, похоже на подсиживание. Ну, не нужен я, предположим, на заводе, так скажите прямо. А то ведь что делается? Редакция помещает против меня заметки, партгруппа принимает решение внедрить предложение Попова. Пока мы заседаем, там, наверно, еще что-нибудь придумают. В чем же повинен я, что на меня так ополчились? А в том, что я не допускаю нарушения технологической дисциплины. Ведь инструкция по составлению шихты утверждена не мною, а главком. Я только борюсь за точное выполнение ее. А люди типа Попова способны положить этот документ под пятку. Что им главк, что им инструкция? Они же сами с усами.
— Разрешите вопрос задать. А когда эта инструкция составлялась? — спросил Киселев.
— Ну, когда… Давненько, конечно. Я хочу, чтобы бюро поняло меня, защитило от нападок.
Стрелков грузно сел.
Шелехов объявил перерыв…
…А на третьей домне между тем шла горячая работа. Еще до выступления стенгазеты заместитель начальника цеха по шихте Демьянов заинтересовался предложением Попова. Он сделал несколько вычислений, но вдруг услышал, что Стрелков отверг предложение. Демьянов никак не мог понять это, по меньшей мере, странное решение. Когда же он спросил об этом Стрелкова, тот ответил:
— Да, вот что, поклонник анархистов: займись-ка ты этим делом сам.
Демьянова пригласили на собрание партийной группы доменной печи. Его попросили высказать свое мнение о возможности внедрения предложения. Демьянов сказал:
— Большинству товарищей мое мнение известно. Предложение заманчиво. Оно содержит здоровое зерно. Но оно не подкреплено техническими расчетами. Через сутки я составлю такие расчеты. Давайте испытаем его на нашей печи послезавтра. Кстати, разобраться с этим предложением начальник цеха поручил мне.
Сутки для Попова показались вечностью. Он очень беспокоился за исход дела. И вот он накануне события, которое решит исход этой борьбы. А тут распоряжение начальника цеха: если через полсуток не поступит руда нужной марки, третью печь остановить.
— Что же это такое, Яков Николаевич, — возмутился газовщик Скороходов. — Твое предложение рассматривают, а печь останавливают.
— Правильно, товарищи.
Все оглянулись. Рядом стоял главный инженер завода Прохоров.
— Нельзя останавливать печи. Нельзя и работать старым способом, — продолжал он. — Надо кончать с этим. Ваша бригада, товарищ Попов, стоит на правильном пути. Ко мне только что заходил Демьянов. Он закончил расчеты для нового рецепта шихты. Сейчас он внесет кое-какие изменения, и смену мы начнем по обновленной технологии.
Вошел Демьянов, все бросились к нему, склонились над расчетами.
Получив указание начальника смены, бригадир рудного двора категорически воспротивился:
— Как хотите, а с пятой эстакады я руду подавать не буду. Пусть главный инженер даст письменное указание. Это же законсервированное сырье, брак. Нет. Я на себя не могу взять такую ответственность.
— Да пойми ты, умная голова. Ведь новую шихту дают, — убеждали его рабочие.
— Новую? А кем она утверждена?
Спор разгорелся. Уже кто-то пошел самовольно менять маршрут электровоза, как вдруг шихтовый двор стали заполнять знакомые и незнакомые люди. Зашли Кедров, Ковригин. Зашли вместе с Шелеховым, Стрелковым, Киселевым, Вороновым.
Главный инженер, Стрелков, Демьянов, разложив листы бумаги на борту старого опрокинутого вагончика, стали проверять расчеты из блокнота Демьянова. Другая группа направилась на эстакады, третья — на рудный двор.
…Появлению всех этих людей в доменном цехе предшествовали бурные страсти, разгоревшиеся на партийном бюро. Обстановка накалялась, а сдвигов в обсуждении вопроса не было. Произносились слова «абсурд», «клевета», «беспринципность», «шельмование».
— Так мы вопроса не решим, — сказал Кедров, — партбюро не подготовило ни выводов, ни предложений. К сожалению, и здесь их никто не сформулирует.
Киселев рванулся с места:
— Товарищ Кедров, разрешите. Я вношу предложение — создать квалифицированную комиссию для проверки всего этого дела. Пусть в ней участвуют и работники горкома. Вот тогда появятся и выводы и предложения.
— Но ведь на это потребуется время, а домна под угрозой остановки уже сегодня, сейчас, — повернулся к нему Кедров. — Я не против такого предложения и хочу только добавить следующее: более квалифицированных людей, чем собрались здесь, ведь нет. Зачем же дело откладывать? Давайте пойдем в доменный цех, на месте разберемся и примем необходимые меры.
Тут тревожно затрещал телефон. Из цеха сообщили, что на шихтовом дворе спор, хотят насильно изменить состав шихты для третьей домны.
Решено было немедленно отправиться в цех.
* * *
Первая неделя дала положительные результаты. Третья печь работала успешно, выдавала чугун по заданным нормативам. Группа работников горкома, опираясь на инженеров завода, обобщила опыт работы по новому способу. На бюро горкома партии о нем рассказал Попов, а главный инженер завода Прохоров подкрепил теоретическими и инженерными выводами.
По новому способу работать стали все домны.
…Однажды утром, когда Кедров собрался в очередную поездку, раздался телефонный звонок. Говорил начальник рудоуправления. Он сообщил, что после конференции методу Богатырева обучили около двадцати бурильщиков. Это дает возможность усилить отгрузку кусковых малосернистых руд доменщикам.
— Но я должен пожаловаться вам. Что это случилось вдруг с нашими доменщиками? Раньше жизни не давали, если мало грузим кусковых руд, а теперь? Приехал к нам начальник снабжения, отправился на отвал пылеватых бросовых руд и требует их погрузки. Эти отвалы уже списаны, а у нас кусковых полны склады…
Кедрову вдруг стало радостно. Он улыбнулся и весело произнес:
