22 февраля.
Главком утвердил программу предстоящего космического полета. Продолжительность полета — одни сутки, но при отличном состоянии космонавта решением Госкомиссии полет может быть продлен до двух суток. Королев, конечно, будет возмущаться и требовать трехсуточного полета, но я думаю, что мы его «обломаем» и на предлагаемую им авантюру не пойдем.
Получил согласие Главкома на то, чтобы с 1 марта начать занятия с женщинами-космонавтами, только в этом случае мы сможем подготовить их к полету к середине августа. Приму все меры, чтобы советская женщина была в космосе в августе-сентябре 1962 года. На 14 часов 26 февраля назначил заседание комиссии по окончательному отбору космонавток. Сейчас в госпитале успешно проходят испытания 9 девушек, из них мы отберем лишь 4–5. Кто-то из них и станет первой космонавткой Советского Союза и, будем надеяться, мира.
24 февраля.
На торжественное заседание и прием у маршала Захарова по случаю 44-й годовщины Советской Армии не ходил: до предела надоела болтовня о том, как мы сильны и хороши. Лет пять назад усиленно кричали, что скоро мы догоним Америку по молоку и мясу. А теперь, когда у нас остро ощущается недостаток мяса, молока и масла (из Горького приезжают в Москву за мясом, из Ленинграда просят выслать масла, а на Бабьегородском рынке Москвы бывает не больше одной молочницы в день), крики на эту тему смолкли. В сельском хозяйстве дела у нас идут туго. Много очковтирательства, еще больше «ценных» указаний, противоречащих друг другу — в результате поголовье скота кое-где уже сокращается. Дает себя знать и огульное внедрение кукурузы, требующей особых климатических условий и большого количества удобрений.
Королев звонил Главкому и настаивал на трехсуточном полете. Наше руководство проявило слабину и под напором Королева согласилось с его предложением: если в течение двух суток все будет хорошо, то можно разрешить полет и на трое суток. Вершинин и Агальцов легко отступают от наших совместно принятых решений. Я буду категорически против трехсуточного полета. Посмотрим, кто окажется прав.
27 февраля.
Королев категорически настаивает на трехсуточном полете, а Яздовский, как всегда, юлит и поддакивает Королеву. Вопрос о задании на полет будет рассматриваться на Госкомиссии. Мне предстоит нелегкая задача: доказать отсутствие научного обоснования программы полета и авантюристичность планов Королева.
28 февраля.
Вчера первый раз заседала комиссия по отбору женщин в число слушателей-космонавтов. Председатель комиссии — я, заместители — генералы Горегляд и Бабийчук, члены комиссии: академик Сисакян, генералы Волынкин, Кувенев, Лавский, Терский, Бородин и другие. Мы внимательно изучили документы кандидатов и побеседовали с Ефремовой, Квасовой, Кузнецовой, Соколовой, Соловьевой, Солововой и Терешковой. Все они успешно заканчивают медицинские испытания. Окончательно решение о зачислении в слушатели-космонавты можно будет принять 3–5 марта, но уже сейчас ясно, что из этой семерки можно будет отобрать максимум 3–4 кандидата. Наиболее вероятными кандидатами являются Соловьева, Терешкова и Кузнецова. Некоторые шансы имеют Ефремова, Квасова и Соловова, меньше всего шансов у Соколовой. Соловьева, Терешкова и Кузнецова сильные кандидатки, и одна из них будет первой женщиной Советского Союза, поднявшейся в космос, а может быть и первой в мире.
1 марта.
Первый день весны, но зима еще не сдается. Вчера вечером позвонили из МИДа и сообщили, что 2 марта Джона Гленна будет принимать секретариат ООН в Вашингтоне. Гленна сопровождают вице-президент США Джонсон, директор НАСА, руководитель проекта «Меркурий» и другие официальные лица. Наш представитель в ООН — Зорин шифротелеграммой доложил Громыко о целесообразности 19 марта нашим космонавтам — Гагарину или Титову — прибыть в Нью-Йорк для участия в приеме в ООН. Главкома в Москве нет — он в Баку. Посоветовавшись с маршалом Руденко, мы сообщили в МИД, что в Нью-Йорк целесообразно послать Гагарина, Титова и Каманина. Правда, такая поездка, если она состоится, может совпасть с нашим очередным космическим полетом, а мне очень хотелось бы готовить этот полет до конца и быть на старте. Крайне желательно присутствовать на старте и Гагарину с Титовым. Но политика есть политика, и вряд ли нам удастся «отвертеться» от этой поездки. Как ни интересна поездка в Америку, но я с большим удовольствием остался бы дома и готовил очередной полет.
5 марта.
В субботу 3 марта провел в госпитале(ЦВНИАГ — Ред.) заседание комиссии по окончательному отбору космонавток. Комиссия единогласно решила рекомендовать в космонавты-слушатели Соловьеву, Кузнецову и Терешкову. Решение по Квасовой и Ефремовой будет принято в конце марта, одновременно с рассмотрением кандидатов второго потока. Из второго потока заслуживают внимания только Борзенкова и Еркина.
Позавчера в разговорах с Королевым и Ивановским узнал, что из-за технических задержек и необходимости пуска «Зенита» в первую очередь пуск очередного «Востока» состоится не раньше конца марта или начала апреля. Поездка в Нью-Йорк в марте, по-видимому, не состоится. Президиум ЦК КПСС решил не напрашиваться с визитом наших космонавтов в ООН. Я очень рад, что затея Зорина не осуществится, но жаль, что оттягивается пуск «Востока».
7 марта.
Звонил Королев — он считает, что пуски «Востоков» с космонавтами состоятся 5-10 апреля. Вчера встречался с космонавтами, еще раз, будем надеяться в последний, обсудили программу полета. Николаев, Попович, Нелюбов, Быковский, Гагарин, Титов, Карпов, Азбиевич и Никерясов единогласно высказались за полет на двое суток для обоих кораблей и против продления его до трех суток. Я предупредил всех, что на каждого из них будет оказываться сильное давление, и если кто-либо отступит от занятой нами позиции, то тем самым подведет других.
8 марта.
Вчера я не смог записать всего, что хотел. Нажим на ребят уже начался. Вчера Яздовский уговорил Карпова подписать задание на суточный полет с возможностью продления его до трех суток. Сегодня опять звонил Королев — он считает, что нужно планировать полет твердо на трое суток с возможностью посадки раньше срока, если космонавт будет неважно себя чувствовать или будут замечены какие-либо неполадки в технике. Королев попросил прислать к нему Яздовского, Карпова, Азбиевича, Гагарина, Титова, Николаева, Поповича, Нелюбова и Быковского. Сейчас, когда я пишу эти строки, ребята находятся под мощным «королевским прессом». Думаю, что многие не сумеют устоять.
Вчера встречался с Ветошкиным (из аппарата Устинова) и Келдышем. Готовится директива Коккинаки и Скуридину, которые 9 марта вылетают в Париж, чтобы на заседании ФАИ добиваться утверждения рекордов полета Титова. ФАИ прислала документы о невозможности утверждения рекордов Титова, поскольку он спускался на Землю не в корабле. В документах ФАИ был также и ряд других технических придирок. Я завизировал директиву и другие материалы, которые высылаются в ФАИ. Хотя возражения ФАИ и расходятся с положением о космических рекордах, мне кажется, ее руководство сделает все, чтобы не утверждать рекорды Титова, но утвердит рекорды Гленна. Бедному Коккинаки придется туговато в этой обстановке.
9 марта.
Как я и предполагал, вчера у Королева Яздовский и Титов перешли в «чужой» лагерь. Все остальные космонавты твердо держались нашего ранее согласованного решения ограничить продолжительность предстоящего космического полета двумя сутками, и не более.
Вчера у меня были руководители Института авиационной и космической медицины: генерал-лейтенант Волынкин, полковник Яздовский и секретарь парткома инженер-полковник Денисов. Все трое единогласно высказались за то, чтобы отделить от института управление авиационной медицины и передать его в ГКНИИ ВВС, а институт сделать только космическим. Такая постановка вопроса, пожалуй, немного опережает события, но ясно одно: необходимо искать пути размежевания авиационной и космической медицины. Генерал Бабийчук, узнав от меня о вчерашней беседе с Волынкиным и Яздовским, очень заволновался и пытался меня убедить, что их предложение вредное и что он будет категорически против их «козней». Генерал Холодков на мое предложение выступить на Военном Совете за объединение под одним руководством всех работ по космосу, проводимых в ВВС, высказался в принципе положительно, но защищать эту точку зрения на Военном Совете против своего шефа (А. Н. Пономарева) отказался.
16 марта.
Вчера мне звонил из ЦК КПСС Ф. Р. Козлов. В связи с тем, что Вершинин и Малиновский подняли вопрос о снижении окладов для слушателей-космонавтов с 300–350 до 200 рублей, и предоставлении права министру обороны своим приказом устанавливать оклады космонавтам, не превышающие верхнего предела, установленного решением правительства в «Положении о космонавтах», я передал Козлову по «кремлевке» следующие данные:
