Сеня же был один. Те пацаны – подельники, что шли с ним по делу, не в счет. Такие же одинокие, несчастные, никому не нужные. Такие же отверженные, брошенные, кинутые судьбой на ее же произвол… Такие же озлобленные, агрессивные, переполненные ненавистью. Ненавистью и… жаждой любви. Но от отсутствия этой самой любви, от неутоленной этой жажды еще более злые и жестокие…
Все же Семена определили в малолетку. Судья сочла, что лучше уже через год-два перевести осужденного во взрослую тюрьму, чем сразу кинуть его на растерзание матерых зэков.
И пошло-поехало… Из зоны в зону, из одной в другую. Попытка бегства – новый срок, неповиновение начальству – карцер, несоблюдение внутренних распорядков – разборки с авторитетами.
Последние лет десять мыл золото. Сам стал авторитетом. В общей сложности он отсидел двадцать три года. Вышел худым, лысым, с посеревшим пятном. Кличка «Пятно» приклеилась к нему прочно.
К строительству дома Иван подходил обстоятельно и серьезно. Выбор места, проект, работа с архитектором – все требовало времени, сил, умственных и моральных затрат. Ирина включилась в работу сразу. Взяла на себя переговоры с проектировщиком, поиск строительной бригады. Занималась всем, чем только могла, не оставляя при этом основной своей работы. По-прежнему курировала сеть кафе и занималась дальнейшим развитием бизнеса. Пацаны, казалось, принадлежали сами себе. Учеба, уроки, какие-то спортивные занятия… Ими вплотную никто не занимался. Однако уважение к матери и отцу сыграло большую роль в воспитательном процессе. Набедокурить боялись, потому что гнев отца мог быть страшен, а проигнорировать ученические обязанности означало огорчить мать, что тоже было бы крайне неприятно…
Таким интересным образом каждый существовал вроде бы сам по себе, но тем не менее все вместе делали единое дело: укрепляли бизнес и работали над сплочением семьи под новой крышей.
Правда, с чувствами Ирины к мужу лучше не становилось. Она по-прежнему и даже сильнее прежнего уважала и ценила его, но сердце все чаще оставалось спокойным при взгляде на мужа, и желание близости возникало все реже.
В один из вечеров, когда все же, невзирая на Ирино охлаждение, интимная ситуация сложилась удачно, лежали они с Иваном расслабленные и умиротворенные. Иван, поцеловав Ирину в живот, тихо спросил:
– Когда начинаем работать над продолжением рода?
Она, находясь в сладкой полудреме, слабо удивилась:
– Над чем работать?
– Ну помнишь, ты же обещала: дом построим – поговорим о девочке.
– А… Ты об этом?
– А что, разве ты забыла свое обещание?
– Ну не обещание… Так… был разговор. И что?
– Я думаю, время пришло…
– Слушай, Вань, поздно уже, наверное, мне рожать. Все же тридцать шесть уже…
Он не слушал возражений:
– Дом скоро готов будет. Так что сопротивление бесполезно.
Спокойно так сказал, уверенно. Еще раз чмокнул ее куда-то в бок, улегся, крепко обняв Ирину, и сладко засопел… А она долго не могла уснуть. «Надо же, не оставляет он свою идею! Неужели опять рожать?! Как же я устала! Ну ладно, работа. Она мне по душе. Дом тоже. С ним все понятно. Это необходимость, это основа существования семьи. Но ребенок?! Третий?! Нужно ли? Зачем? И нет никакой уверенности, что получится девочка. А если снова пацан? Четвертый мужик в семье – это немыслимо!»
Но чем больше сопротивлялась, тем острее понимала, что Ивана не переубедить: раз задумал – значит, выполнит. Естественно, никто ее насиловать не будет, но по опыту она знала, что уговорит, убедит, уломает…
С Семеном Львовичем Иван познакомился случайно. Сидел как-то с партнерами в ресторане после очередных переговоров. Ресторан был из старых, отремонтированных на современный лад. Правда, прежние традиции были успешно соблюдены в отделке, сервировке и имидже официантов.
Кухня предлагалась русская. Пели цыгане, вся обстановка располагала к расслаблению, отдыху и хорошему аппетиту.
Иван, редко и мало выпивающий, любил заказать граммов сто хорошего коньяку и, как правило, тянул по глотку целый вечер, наслаждаясь не столько вкусом, сколько ароматом напитка. Еду предпочитал нежирную и вообще ел немного. Не потому, что уж как-то особенно следил за фигурой. Нет, конечно. Просто, наверное, привык со студенческих лет обходиться малым количеством пищи. Причем простой пищи. Для него не было проблемой поужинать гречкой с жареной колбасой. Или ограничиться утром бутербродом и яйцом. Либо творогом. У них в семье не были приняты ни разносолы, ни деликатесы. И не по каким-то идеологическим соображениям, а потому, что так получалось. Ирина всегда была занята не меньше мужа и заботы по ведению домашнего хозяйства старалась минимизировать. Часть хлопот ложилась на детей: магазины, прачечная, вынос мусора, оплата за квартиру… А готовка, конечно, лежала на Ирине. Поэтому кастрюля ухи или щей всегда присутствовала в холодильнике, а пельмени, сардельки и куриные ноги являлись залогом сытого существования всей семьи. Никаких пирогов, котлет и прочих сложных и долгих в приготовлении блюд Ирина не признавала.
Она неоднократно предлагала мужу:
– Давай возьмем помощницу по хозяйству. Готовить будет, убираться…
Иван возражал:
– Ир, ну сама подумай! В нашей малогабаритке еще один человек толкаться будет. Самим негде повернуться. Вот в дом переберемся, тогда да, согласен. Возьмем и повариху, и уборщицу, и рабочего по двору. А пока сама справляйся!
На это трудно было возразить что-либо, тем более что в еде все были неприхотливы, всеядны и никаких замечаний хозяйке не делали.
В ресторанах Иван тоже особо не гурманствовал, заказывая обычно салат и кусок мяса. Десерт, правда, любил. Брал мороженое или фрукты со взбитыми сливками. А порой и то, и другое разом.
В тот вечер сидели долго. Слушали цыган, в который раз заказывали чай.
Один из партнеров отошел к соседнему столику поздороваться с кем-то из знакомых. Там шумно размещалась большая компания. Он отвел пожилого мужчину в сторону, побеседовал несколько минут и вернулся к Ивану вместе с незнакомцем.
– Познакомься, Иван! Это Семен Львович, очень уважаемый и авторитетный человек, мой давний друг… А это, – жест в сторону Ивана, – мой партнер по автомобильному бизнесу, классный парень. Я думаю, вы найдете общие интересы, общий язык и вообще… подружитесь.
Они действительно подружились. Если такое слово может быть применено к отношениям авторитета и предпринимателя. Внешне, наверное, походило на дружбу. Часто встречались, ходили на концерты, ужинали вместе в ресторанах.
Состоялось и знакомство семьями. Элеонора, супруга Семена Львовича, очень сблизилась с Ириной. Ирина же с трудом выносила многочасовые посиделки с новыми приятелями. Терпела все эти выходы в свет скорее из уважения к возрасту новых знакомых, нежели из истинного интереса. Дома ждали сыновья. С утра надо было торопиться по делам, хотелось отдохнуть, лечь, расслабиться, но культурная жизнь вечерней Москвы была настолько насыщенна и разнообразна, а Семен Львович столь настойчив в своих приглашениях, что Ирина, сдерживая раздражение, подчинялась. Они бесконечно ходили на выступления любимых Семеном Львовичем артистов с обязательным продолжением вечера в ресторане. Частенько он приглашал Ивана с Ириной в различные компании, знакомил с новыми людьми. Новые знакомые, в свою очередь, тоже приглашали их куда-то. Надо было отвечать тем же. Поэтому Иван все чаще и чаще собирал гостей то на работе, то в ресторанах, а то и во дворе своего пока еще недостроенного дома. Круг знакомых ширился, связи росли, дружба с Семеном Львовичем укреплялась.
