— Ну, прости, дружок, — выпустив дым сигары, проговорил Роберт. — Ты заждался прогулки, пока я был с женой, и вправе сердиться. Но поверь, она хорошая, вы подружитесь.
В ответ ему грозно прорычали из кустов.
Когда Роберт вернулся в спальню, то Лера уже спала, забавно отгородившись горой подушек. Как будто это могло его остановить.
Роберт снял с себя сорочку и штаны, оставшись в исподнем, и принялся осторожно разбирать ограждение. Ни в коем случае он не желал разбудить свою прелесть, свою жемчужинку — ей нужно набираться сил. Но дракон внутри неистово рокотал и тянулся к Лерочке. Хотел смять её в объятии, соединиться поскорее.
“Так, спокойно, пора остановиться, — приказал себе Роберт, когда расчистил себе место для сна. — Девочке нужен отдых”.
Он осторожно забрался под одеяло к Лере и, желая защитить ото всего, накрыл её рукой.
“Спи, моя радость, спи…”
Я сладко потянулась, отходя ото сна, и мягкая нега растеклась по телу. Чувствовала себя так прекрасно — и не сразу вспомнила, что нахожусь в другом мире, в чужой постели, что я провела ночь с инквизитором! И… кстати, а где “муж”?
Оглядела смятую подушку в изголовье и откинутое одеяло — где же моя стена из подушек? Он спал со мной! Со мной в одной постели!
Сердце объяло тихое чувство радости, но запретное, как конфета, которую тебе дали в тайне от строгих родителей. Я потянула носом густой аромат медового вереска, которым благоухала постель, и смущённо улыбнулась.
Роберт спал со мной.
Да, но где же он теперь?
Ответом на мой вопрос послужил шум из ванной. Дверь открылась, и в комнату вошёл дракон, застёгивающий белоснежную сорочку.
Спасибо, что одетый!
Я спустилась ниже в одеяла, пряча лицо. Нельзя, чтобы он увидел меня такую довольную и разомлённую сном.
— Проснулась, милая? — пророкотал Роберт и склонился надо мной, целуя в щёку. — Как себя чувствуешь?
Несмотря на нежность, “супруг” был строг и непроницаем, как камень. Будто не было вчера чудесного вечера и чудесного танца, сблизившего нас.
— Что с тобой? Что-то болит? — Роберт участливо сел на край кровати, и от усилившегося аромата вереска разум вконец поплыл и все слова растерялись.
Я сумела лишь покачать головой.
— Хорошо, Лера, — Адальхарт встал и прошёл к шкафу, заправляя рубашку. Надел мундир и накинул через плечо голубую ленту. — Меня вызывает король, я должен срочно идти. А тебе задание…
— К-какое задание? — напряглась я.
Адальхарт застегнул золотые пуговицы, надел пояс и, поправляя манжеты, открыл дверь спальни, за которой оказался испачканный в листве грязный мохнатый пёс, как будто всю ночь валялся в кустах, а теперь нетерпеливо переминался с ноги на ногу, явно желая продолжить увлекательное занятие.
— Погуляй с Анхором, пожалуйста, — я уже не успеваю.
Я поглядела на Роберта, расширяя глаза. Анхор тоже поглядел на Роберта, расширяя глаза.
— Ты с ума сошёл! — озвучила наши с пёселем мысли. — А он не может сам? Или разве нет у тебя доверенных лиц для него!
— Никаких лиц нет, но у меня есть жена. Анхор фамильяр тьмы, и ты должна с ним поладить, ведь в тебе тоже моя сила. А, и чуть не забыл, ещё вот это для тебя, — он указал рукой на тумбочку, на которой стоял небольшой плетёный короб с крышкой.
— Что это?
— Это для котёнка, если он воплотится, пока меня не будет. Анхор сожрёт, спрячь его туда. Всё, я спешу.
Адальхарт подошёл к кровати, ещё раз потянулся поцеловать меня в щёку, но я оттолкнула его и отвернулась, полная возмущения.
— До вечера, Лерочка, — пророкотал Адальхарт и, проигнорировав мой отказ, всё равно поцеловал.
— Привет папе… — проворчала я, косясь на коробку.
Спрячь его туда! А может Анхора куда-нибудь спрятать? Чтобы не портил жизнь маленьким котяткам?
Инквизитор ушёл, оставив дверь открытой, и в спальню по-хозяйски ввалился лохматый медведь, недовольно щурясь на меня. И ещё нетерпеливо потопал лапами, с которых осыпались комья грязи, мол, давай, пошли.
— Ладно-ладно! Сейчас оденусь! Не топай тут, жди!
Выбравшись из постели, я скрылась от пристального взгляда Анхора в ванной и взяла в руки зеркальце.
— Валери! Услышь меня! Как ты там?
Зеркальце молчало, и в моей душе поднималась чёрная волна траура. Зачем приезжал Эскорт в академию? Он так смотрел на меня… Наверняка, он что-то узнал о Валери! Я должна скорее встретиться с ним и узнать! Да только как? Я не знаю, где он живет, где бывает…
В дверь поскреблись когтями, напоминая, что кому-то не терпится.
— Сейчас!
Я вошла в свою спальню, открыла шкаф и увидела с десяток пышных платьев. А что джинсов и футболки нет? Пришлось выбрать платье, что было попроще — светло-зелёное с длинным рукавом, наспех пройтись щёткой по волосам и выйти к Анхору, потому что пёс начал порыкивать и грозился разодрать когтями дверь.
— Ну, пошли! Веди! Ты тут местный, всё знаешь…
Удивительно, но пёсик понял. Или не удивительно?
Пёс повёл меня из спальни. Мы спустились через просторный холл ко входной двери, у которой встретил нас Сэм.
— Роберт попросил выгулять этого грязнулю, — проговорила я. — А вы не можете этого сделать?
— Я?! — удивился Сэм. — Что вы, леди, фамильяры слушаются только своего хозяина. От любого другого человека он убежит или даже может загрызть, если что-то ему не понравится… Мы все обходим Анхора стороной.
Слуга поправил платок на шее, покосившись на грозного медведя.
То есть, как это загрызть?
— Но вам он не причинит вреда, Ваше Высочество, вы же приняли магию супруга, теперь вы для него часть семьи! Хорошей прогулки!
Сэм отворил дверь, и мохнатый монстр сорвался с места. Перепрыгнул разом все ступени и понёсся через поляну, расчерченную длинными утренними тенями, к видавшим виды кустам. Вчера, кажется, они выглядели лучше.
В конце длинной подъездной аллеи охранник кого-то отгонял от ворот. Я присмотрелась и увидела рыжеволосую девочку. Узнав мою вчерашнюю знакомую, я поспешила навстречу, пока Анхор, развалившись на взрытом газоне хрустел какой-то веткой.
— Камилла? — поприветствовала я, добежав до ворот. — Ты как, что тут делаешь? Впустите мою знакомую, — попросила охранника.
Одетый в тёмно-синий мундир, как и стражи в академии, мужчина, поклонившись мне, отворил калитку.
— Я принесла вам пирожков, леди Валели, — кивнула девочка на корзинку, зажимаемую в маленьком кулачке. — Мошно вам на ушко што-то скасать?
— Да, малышка, конечно, — мы прошли чуть по тенистой аллее подальше от охранника.
Я присела перед Камиллой, взяв у неё из рук корзинку, и убрала ей волосы от лица.
— Что ты хотела мне сказать, милая?
— Лолд сказал, чтобы вы ехали на выставку шивописи во дволце глафов Солленов, он там будет.
— Лорд… Эскорт? — сердце в груди подпрыгнуло.
— Да… Магистл Эсколт. Скасал, очень нушно поговолить, он будет там через час…
Сердце заколотилось от страха, наконец, предстать перед правдой, и я, всхлипнув, крепко обняла малышку.
— Может, ты голодная? Пойдём, я напою тебя чаем и накормлю чем-нибудь вкусным? Хотя самое вкусное у тебя уже с собой, — я с улыбкой перевела взгляд на пирожки.
— Спасибо, но мне пора, леди Валели! Мне нушно велнуться на плосядь, а то бутут лугать…
Девчушка выбралась из моих объятий и убежала за ворота, шаркая явно большими для ее ног потёртыми сапожками.
Нужно подарить ей новые сапожки. И платьице…
От мыслей о девочке отвлекли звуки разрываемой земли.
— Анхор, ну хватит! Ты закончил свои магические дела? Пошли домой! Мне надо на выставку!
Пёс отряхнулся, разбрасывая грязь и навострил уши, поглядев на меня с большим-пребольшим любопытством.
— Нет-нет, только не говори, что тебе тоже туда надо, ты грязный! Да и к тому же собак, я уверена, не пускают. Я смотрю, Роберт тебя никуда не берёт и, наверное, есть на то причины… — я оглянулась на разорённый сад. — Ты всегда так себя ведёшь?
