Теперь передо мной совсем другой Динар.
И этот не просто ударить. Этот убить способен!
— Ты. Хоть. Понимаешь? Что я пережил? Мари! Твою мать! Я думал, тебя уже уволокли эти уроды! Любители рабынь в свои бордели! И я никогда. Никогда бы тебя там не нашел! Ты не представляешь, что они могут сделать! Могут порвать! Убить! Просто ради зрелища и ради забавы!
— Прости.
Он переживал. Он столько сделал! Он защищает меня и самое главное, моего ребенка!
А я…
А я до сих пор чувствую. Как горит вся кожа, как полыхают губы от прикосновений, поцелуев чужака!
И мне хочется смыть это все с себя! Стереть наждачкой!
Я падшая женщина. Бадрид был прав. Наша с Алексой кровь отвратительна!
Но я в сто раз хуже, чем она!
Я предала свою любовь. И того, кто мне помогает!
— Это ты меня прости.
Динар вдруг становится прежним. Успокаивается. Сжимает в тонкую нитку губы.
Только глаза до сих пор полыхают яростью.
— Набросился на тебя. Ты и сама. Наверное, испугалась. Собирайся, Мари. Мы выезжаем через час. Надеюсь, мне не надо приставлять к тебе охрану в твоем номере?
— Нет, — рефлекторный жестом приглаживаю растрепавшиеся волосы. — Я буду. Через час.
Пошатываясь, вхожу в свой номер.
С ужасом смотрюсь в зеркало в ванной.
Губы расбухли. Стали совсем багровыми. Волосы всколочены.
С ненавистью сбрасываю белье и одежду, бросая их в урну.
На бедрах горят его отпечатки. Лихорадочный румянец так и не сходит с щек.
Губы искусаны. На них запеклись капельки крови.
Даже не знаю. Это он или я сама. Когда очнулась от этого дикого наваждения?
Только почему под кожей. Внутри, до сих пор вспыхивают странные мурашки? Ноги почти не держат. Пошатываюсь. Переступая бортик ванны. Но все тело будто стало невесомым… А глаза… Глаза как-то совсем ненормально горят…
Стираю с себя всю эту ночь.
Тру мочалкой так отчаянно. Что вся кожа становится будто после прикосновений тех огромных рук.
Боже!
Почему, вспоминая о них, глаза прикрываются сами по себе? А все тело пронзает от осознания, какими нежными, хоть и полными страсти, были эти руки, способные, кажется, лишь убивать… Как полыхали его глаза, заставляя задыхаться… Как дико и в то же время, так трепетно, покрывали меня всю его губы…
Я ужасный человек. Ужасный. Я предательница!
Я опоила Бадрида! Я! Я виновата в том, что его сейчас нет!
И я млела под руками другого! Нося под сердцем его ребенка!
Нет! Мне нет и никогда не будет прощения! Ни на небе, ни на земле!
Кое-как привожу себя в порядок.
Еле успеваю за час, что выделил мне Динар.
С опаской смотрю на него, ждущего меня возле машины.
Но это все тот же Динар, к которому я привыкла за последнее время.
Спокойный. Вежливый. Обходительный и чуткий.
В идеально сидящем костюме и с идеально уложенной прической.
— Прости меня еще раз. Мари, — он распахивает передо мной дверь, а я все еще не могу поднять на него глаз.
— Я дико. Безумно волновался за тебя. Я ведь тебя люблю, — усаживается рядом.
Заглядывает не в глаза. В самую душу.
А я отстраняюсь. Отодвигаюсь подальше. Как будто к ядовитой змее прикоснулась. Когда наши колени случайно соприкоснулись. Как всегда.
Любой мужчина мне отвратителен. Любой вызывает такую реакцию тела.
Что же на меня нашло этой ночью?
А, может, я и правда схожу с ума?
Утром мне померещилась Лора в гостинице. Правда, совсем другая. В яркой одежде. В белоснежном брючном комбинезоне, что открывал половину груди. И даже соски просвечивали через него. Накрашенная, с огромными накладными ресницами. Ярко-красными губами и с волосами, уложенными на европейский манер. Слишком развязная, но уверенная в себе. Но ведь это не могла быть скромная Лора? Которая собирает деньги для больного брата?
Тем более, что она отвернулась, когда заметила, что я на нее смотрю!
Лора бы точно не отвернулась. Да и откуда ей быть в таком месте?
— Я не переживу. Если с тобой случится что-то дурное, Мари, — Динар не пытается придвинуться. Но его глаза снова вспыхивают тем, что я видела на рассвете.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Я правда. Тебя Люблю. Поверь. И я готов быть рядом. Хоть всю жизнь. Просто ждать. Даже ни на что и не надеясь.
— Прости меня, Динар. И я правда. Очень. Очень ценю все. Что ты делаешь для меня.
Чуть было не оговорилась. Чуть было не сказала «о нас».
Протираю виски руками. Сжимаю до боли, стоит Динару только отвернутся.
Машину подбрасывает.
Где-то в стороне слышны разрывающие звуки.
А меня снова начинает колотить.
— Что это?
Сама не понимаю, как вцепляюсь ногтями в его пиджак.
— Чтоооо? Динар!
— Мари. Это пустыня. Место. В котором нет законов. Я же не зря волновался за тебя и приставил охрану. Здесь обыкновенной женщине, да и любому человеку гораздо опаснее находиться, чем той, которую ищут Багировы у них под самым носом. Тут могут взорвать чей-то дом просто потому, что не понравился взгляд хозяина. И за это же убить. Думаю. Азур не зря назначил именно здесь эту встречу. Наверное, хотел проверить. Не тонка ли кишка у меня и у моей невесты хотя бы ступить на этот песок!. Прости.
Он отворачивается, отвечая на телефонный вызов.
А я поджимаю ноги под себя.
Обхватываю плечи руками.
Это взрывы. Точно взрывы.
Окна закрыты, но даже так я чувствую вонь гари. Смертоносную вонь!
И… О, Боже!
Опять ОН. Вспышками перед глазами.
Тогда, когда вытащил меня. Вынес на руках из пылающего дома родителей! Когда впервые мы так страстно и так нежно занимались любовью в его квартире!
И тот… Роковой взрыв… в котором я его потеряла… В котором предала….
Вспышками. Образами. Рваными урывками.
Губы. Что сминают мои. Не подчиняя. Любя.
Глаза, пронающие до самой глубины души. Так глубоко. Как просто невозможно!
Рука. Что нежно, так мучительно долго и нежно проводит по моей щеке прежде, чем он жадно. Со всем голодом, набросится губами…
И балка! Балка с гвоздями, которая упала тогда прямо на него!
Бадрид отбросил ее! Но она успела его задеть! Спас лицо и голову. Но удар пришелся на плечи!
И шрамы.
Три дыры от тех гвоздей из балки!
Я хотела обработать их в той заброшенной квартире! И рваный бок!
Они были. Эти самые шрамы, которые я после столько раз гладила руками! Были! Они были этой ночью! Я же ощущала их под своими пальцами!
Нет! Не только ночью! Они были и утром!
Когда я сбегала от этого демона-бойца, поняв, что это не Бадрид. Другой! Когда безжалостное солнце осветило другое лицо. Все изуродованное шрамами. Когда магия. Сумасшедшая энергия его глаз перестала сводить меня с ума!
Я видела его спину. И эти шрамы. Они там были!
Внутри все переворачивается в фарш.
Сердце снова вылетает из груди.
- Динар! Нам надо вернуться! Нужно помочь!
— Повиси, — Динар прикрывает трубку руками.
— Мари. Это обычное явление здесь. Мы не собирались и не будем оставаться. Нам разве мало собственных проблем?
И уже отворачивается. Снова возвращается в разговору.
— Хоть на этот раз, Имам. Я надеюсь. Ты сделал все чисто. Тебе, я смотрю. Ничего доверить нельзя. Да. Я знаю. Слухи такие ходили, что ты в этом деле лучший. Но я вижу, что кроме слухов, ничего не было. На этот раз то, о чем я говорю, должно быть удалено! Уничтожено, Имам! Полностью!
Его голос тонет в пелене. Моих диких воспоминаний.
Я будто вижу перед собой те роковые вспышки.
Снова слышу собственный крик. Который оглушает.
Опять рвусь обратно через туннель, а меня держат крепкие руки.
И снова. Снова. Снова. Снова.
Эти шрамы. Эти рубцы на боку и спине.
Это не может повторятся!
Да! Он боец!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Но эти шрамы!
Они абсолютно! Стопроцентно идентичны!
И нет!
Я не сошла с ума!
Потому что мои руки их помят!
Помнят каждой клеточкой! Каждой шершавинкой! Они знают не глазами, если даже допустить. Что глаза способны меня обмануть!
