— Ты меня не бойся. Когда со мной по хорошему, я смирный. Лучше расслабься и получи удовольствие.
Но я не собиралась получать удовольствие. Я подняла правую руку и со всей силы ударила этого типа по лицу. Затем не удержалась и принялась его бить практически не переставая.
— Ты чо?!
— Ничо! Ты что себе позволяешь, хрен моржовый?! Я порядочная женщина! Трахаться хочешь, так иди проститутку на улице снимай!
— Я с проститутками не сплю. Я сплю с нормальными женщинами!
— С нормальными женщинами спят нормальные мужчины!
— А я, по-твоему, ненормальный?!
— По-моему, ты вообще не мужчина! По-моему, ты урод! Видимо, мои последние слова вывели уголовника из себя. Он заревел, словно раненый зверь, и, схватив меня за голову, принялся со всей силы колотить о стенку.
В этот момент свершилось самое невероятное. Послышался громкий выстрел — и мощное мужское тело упало с кровати прямо на пол. Я закричала и увидела рядом с собой перепуганного деда Герасима, держащего охотничье ружье.
— Дед, ты?!
— Я, дочка, я.
— А ты как выбрался-то?
— Так чего ж не выбраться. Мой погреб. Я его сам строил. У меня там еще один выход был, только его сначала разобрать нужно было. Я его за ненадобностью камнями завалил. Хорошо, что успел, дочка. Он с тобой ничего плохого не сотворил?
— Не успел.
Почувствовав, что страшное напряжение от всего случившегося еще не ушло, я бросилась к деду Герасиму на шею и дала волю своим чувствам, разрыдавшись на полную катушку. Дед накрыл меня простыней и, не выдержав, прослезился сам.
— Успокойся, дочка. Самое страшное уже позади, успокойся, милая.
Когда я наконец успокоилась, я вытерла слезы и произнесла, перемешивая слова со всхлипами:
— Отвернись, дед. Я оденусь.
Дед Герасим повернулся в сторону выхода и наклонился над трупом. Я бросилась к своей одежде и принялась судорожно натягивать ее на себя.
— Сколько лет в этой деревне живу, никогда ничего подобного не было. К нам сюда отродясь никакие уголовники не заглядывали, даже когда в деревне много народу жило и она процветала. А тут на тебе… И откуда он только взялся?! Наглый детина! А наколок-то у него тьма-тьмущая! Сразу видно, что он из тюрьмы сбежал. Такой бы ни перед чем не остановился. Таких еще при рождении отстреливать надо.
— При рождении все равны. Разве можно знать, кто из кого вырастет?! — возразила я, натягивая майку.
Я оделась и поцеловала деда в щеку.
— Спасибо, дед Герасим. Я теперь твоя должница. Я это никогда не забуду.
— Анечка, о чем ты говоришь? Мы же все люди… Я всегда рад защитить женщину.
Дед Герасим встал и подошел к окну.
— Пистолет. Тебе, дочка, он нужен?
— Нет.
— Тогда я его себе возьму. Я оружие собираю. Жизнь сейчас, видишь, какая пошла. Нужно уметь за себя постоять.
Я вновь посмотрела на разрисованную спину голого детины и как-то нерешительно спросила:
— Он мертв?
— Мертвый. Пуля в самое сердце попала.
— Дед, а, что с трупом-то делать будем?
— Как что? Дождемся первых петухов, и ты меня в райцентр до милицейского отделения добросишь.
— Зачем?
— Как зачем? Сдаваться пойду. Честно скажу, что убил подонка, а ты подтвердишь. За чистосердечное признание меньше дают.
— Ты что, дед, в тюрьме, что ли, собрался сидеть?
— А куда мне деваться, я ж человека убил.
— Да ты что, дед?! Ты что, такой честный, что ли?! Кому на фиг твоя честность нужна?! Ты что, и в самом деле из-за какого-то урода в тюрьме собрался сидеть?! Не вздумай идти ни в какую милицию, — жалобно взмолилась я. — Не вздумай.
— А что ж мне делать? — вконец растерялся дед. — Я человек старый, мне много не дадут. Я три войны прошел. Участник Великой Отечественной, ветеран труда. Должны же это взять на заметку.
— Да никто это на заметку брать не будет. Ты же сам знаешь, что сейчас честного человека засадят и глазом не моргнут. Сдашься — и на тебя еще пару убийств повесят.
— Каких?
— Откуда я знаю. Может, в соседней деревне тоже кого-то убили, а преступника не нашли.
— А я тут при чем?
— Милиция не любит разбираться, при чем ты или не при чем, она считает, что, где дали десять лет, там можно дать и двадцать.
Я немного помолчала и сказала как можно убежденнее:
— Дед, если бы все были такие честные и за свои поступки отвечали, то на всех просто бы тюрем не хватало. Всех бы пересажали, и работать бы некому было. Если власти не могут разобраться и защитить нас от подобных подонков, то мы это можем сделать сами.
— Ты это к чему клонишь?
Я вновь замолчала и представила, как дед сдается милиции и меня признают потерпевшей. Тут же откроется мое настоящее имя, и во всех газетах появятся ехидные статейки о том, как нашу звезду телеэкрана чуть было не изнасиловал уголовник, да еще в какой-то глухомани, в полуразвалившейся избе. Тем более здесь зарыта внушительная сумма денег… Нагрянет милиция, пресса… Только не это.
— Понимаешь, дедуля, об этом трупе не обязательно сообщать в милицию. Мы можем захоронить его сами.
— Ты предлагаешь этот труп закопать? — чуть было не задохнулся от услышанного дед.
— Вот именно. Закопать вместе с пистолетом.
— А пистолет-то зачем?
— Вещественная улика.
— А может, я его лучше хорошенько спрячу? Что ж такому добру пропадать.
— Смотри, дед.
— Анечка, я его, ей-Богу, хорошо спрячу. Ни одна живая душа не найдет.
— Ладно, уговорил.
Украдкой посмотрев на лежащий на полу труп, я почувствовала, как меня затошнило, и закрыла ладонью рот, чтобы сдержать рвотный спазм.
— Дед, давай его в покрывало завернем.
— Давай, — напуганный не меньше меня дед кинулся за покрывалом и на удивление бережно расстелил его на полу.
— Ты точно знаешь, что он мертв?
Я подозрительно посмотрела на деда и отметила тот факт, что он в погребе зря времени не терял. Скорее всего он не только разбирал выход, но и осушил не одну бутыль самогонки.
— Дед, ты уверен, что уголовник мертв? — вновь повторила я свой вопрос и побоялась, что сильно шатающийся старик упадет рядом с трупом.
— Мертвее не бывает. Не веришь — сама проверь.
— Я на него даже смотреть не могу.
— Ань, а мы его что, в моем погребе зароем?
— Зачем же в погребе-то?! Деревня большая, места много. Каково тебе потом придется, если ты будешь знать, что в твоем погребе труп зарыт?!
— А тогда где?
— Ну сам подумай. Твои же края. Скоро светать начнет, бабки проснуться. Нужно это сделать как можно быстрее. Главное — выбрать место, чтобы земля была хорошая, рыхлая. Чтобы копалось легко. Ты так набрался, что с тебя, по всей видимости, толку будет мало. Все на мои хрупкие плечи ляжет…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
