Моя дверь открывается, и в комнату вбегает Амалия, одетая в роскошное чёрное платье. Сегодня было её первое шоу, и она просто сразила всех. Я даже не воспользовалась моментом, чтобы поздравить её с такой невероятной работой. Я ужасный человек, но сейчас я просто не могу думать. Я даже дышать не могу.
– Что случилось? – спрашивает она, подбегая и кладя руки мне на плечи.
– Что-то не так. Маверика здесь нет, а ты видел Мала и Коду?
Она кивает.
– Они совсем не выглядели счастливыми.
– Я не знаю, что это, но что-то здесь не так. Я это чувствую.
– Мы найдём его, хорошо? Давай просто сосредоточимся на том, чтобы выбраться отсюда как можно скорее, – предлагает она, обнимая меня.
Я крепко обнимаю её и отстраняюсь.
– Я сказала Сьюзен, что мне нездоровится, поэтому я надеюсь, что она быстро меня вывезет.
Мы садимся на диван в моей гримёрке, и Амалия подает мне немного воды. Именно тогда я смотрю на телевизор на стене, у которого выключен звук. То, что я вижу, заставляет меня вскочить и прибавить громкость. Амалия замирает, и мы обе смотрим, разину рты.
– Сегодня два байкера устроили дебош на главной улице Сиэтла. Зеваки утверждают, что неизвестный мужчина просто набросился на другого, и завязалась жестокая драка. Считается, что оба мужчины члены одного и того же клуба, расположенного в Денвере. По слухам, драка закончилась ещё до прибытия полиции, и оба мужчины исчезли. Всех, кто располагает какой-либо информацией, просят откликнуться.
Я смотрю на экран, и хотя они размыли лица, я знаю, что человек, наносящий удар за ударом по лицу другого человека, – это Маверик. Я могла бы узнать его где угодно. Я не вижу человека под ним, но это не Кода и не Мал. Камера подпрыгивает, и кадры явно взяты с телефона. Я вижу, как Кода кричит что-то на заднем плане, а Мал тянет Маверика за куртку, потом картинка исчезает, и возвращается дама из новостей.
– Считается, что ещё два байкера были на месте происшествия и разогнали драку. Если вам что-нибудь известно, пожалуйста, позвоните в местную полицию.
История меняется, и я смотрю на Амалию.
– Что, чёрт возьми, я только что видела?
Она качает головой, широко раскрыв глаза.
– Я не знаю, но думаю, что нам нужно выбраться отсюда и выяснить это.
Я встаю и иду к своей двери, высовывая голову наружу. Сьюзен стоит в холле.
– Сьюзен, – стону я. – Мне действительно нужно идти, пожалуйста, меня сейчас вырвет.
Её глаза расширяются, и она подталкивает меня вперёд. Амалия следует за нами по пятам.
– Конечно, давай отвезём тебя домой.
Она ведёт меня через заднюю дверь к машине, которая ждёт меня. Я притворяюсь, что стону и сгибаюсь пополам всю дорогу, но не слишком сильно, чтобы она захотела отвезти меня в больницу. Пятнадцать минут уходит на то, чтобы вернуться в отель, и когда мы прибываем, я выбегаю, сопровождаемая охраной, и возвращаюсь в свой номер с Амалией рядом.
– Амалия, Скарлетт может понадобиться отдых, – говорит Сьюзен, следуя за нами.
– Всё в порядке, – стону я. – Я бы предпочла, чтобы она осталась ненадолго, на всякий случай.
Сьюзен кивает.
– Ладно, может, мне отвезти тебя в больницу? Ты что-то съела? Или желудочный грипп?
– Я не уверена. Я приму душ, вздремну и попрошу Амалию дать тебе знать, если состояние не улучшится.
Амалия обнимает меня за плечи и кивает.
– Я позабочусь о ней.
Сьюзен кивает.
– Хорошо, Дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится.
Я со стоном киваю и иду в свою комнату вместе с Амалией. Как только дверь закрывается, я поворачиваюсь к ней.
– Маверик не отвечает на звонки, я думаю, мы должны пойти и попытаться найти его. Я знаю, где он остановился, но думаю, что мы должны сначала проверить бар и посмотреть, там ли он, если нет, мы поедем в их мотель. Мы могли бы получить некоторые ответы.
Амалия кивает.
– Давай переоденемся, а потом я помогу выбраться тебе отсюда.
Я спешу переодеться в джинсы, майку и толстовку. Я натягиваю капюшон и над моей головой. Я не могу носить солнцезащитные очки ночью, но я просто буду держать голову опущенной и молиться, чтобы меня никто не увидел. Я буду выглядеть менее заметной в толстовке, никто не будет смотреть на меня дважды. Я надеюсь.
– Пошли,–шепчу я, когда Амалия выходит в джинсах и свитере с высоким воротом, который она позаимствовала из моего шкафа.
– Я пойду первой и помашу тебе рукой.
Я киваю.
Нам требуется пятнадцать минут, чтобы выйти из отеля, потому что вокруг так много людей, но мы используем это в наших интересах, когда мы крадёмся через парадные двери рядом с большой группой подростков. Когда мы оказываемся на улице, мы берёмся за руки и обе бежим к бару. Чтобы добраться до него, нужно всего несколько минут, но он набит битком. Снаружи, внутри и даже за массивным кирпичным зданием толпятся люди.
Проклятье.
Это может занять некоторое время.
Я быстро оглядываю людей снаружи, но ничего не вижу.
– Нам придётся войти, – говорю я Амалии, глядя на неё.
Она кивает.
– Я плохо слышу в этих местах, мне становится хуже, – говорит она мне.
– Я буду держать тебя за руку, хорошо?
Она кивает, и, опустив мою голову, мы входим в бар. Он так же упакован внутри, как и снаружи. Мы пробираемся сквозь толпу, оглядываясь по сторонам. Здесь так трудно что-либо рассмотреть, повсюду тела, поэтому, крепко держа друг друга за руки, мы проталкиваемся сквозь толпу, мало-помалу, ища везде, где можем. Не похоже, что он здесь, что заставляет моё сердце упасть.
А что, если он исчез? Что, если у меня никогда не будет шанса увидеть его снова?
Я тащу Амалию, и мы делаем ещё один обход, прежде чем выйти наружу и проверить все там тоже. Ничего. Никаких признаков любого из них. Расстроенные, мы выходим на тротуар. Я снова оглядываюсь и тащу Амалию к мотелю, который находится примерно в шести кварталах отсюда. Я нашла его раньше. Я замечаю, как мы идём к Исааку, прогуливающемуся с кучкой людей из группы по улице.
Дерьмо.
Мне не нужно, чтобы они видели меня и задавали вопросы прямо сейчас.
Я дёргаю Амалию за руку и тяну её вниз по левой стороне здания, в котором находится бар, и жду, пока они пройдут. Здесь довольно темно, только тускло освещённое место для парковки, которая находится позади, вероятно, для персонала бара. Там есть несколько больших деревьев, но в остальном оно практически мёртво. Я не обращаю особого внимания, просто смотрю, как Исаак проходит мимо с группой, и жду несколько минут, а затем тяну Амалию за руку.
Только она не двигается.
Я снова тяну.
По-прежнему ничего.
Я поворачиваюсь и смотрю на неё, чтобы увидеть, что она смотрит на что-то, её рот открыт, глаза широко раскрыты. Я прослеживаю за её взглядом, и моё сердце замирает. Оно просто останавливается. Всё моё тело горит, как в огне, когда я смотрю на сцену передо мной. У меня покалывает шею. Моё сердце как будто останавливается, а руки начинают дрожать, когда ревность и боль, не похожие ни на что, что я когда-либо чувствовала за свою короткую жизнь, путешествуют вверх по позвоночнику и заполняют моё тело.
Маверик с женщиной, у стены небольшого здания рядом с парковкой, может быть, старый туалет? Она стоит лицом к зданию, трусики спущены до щиколоток, руки на стене, а он сзади, руки на бёдрах, трахает её так сильно, что она даже не издаёт ни звука, рот открыт, голова откинута назад, но она не кричит, скорее всего, просто задыхается.
Я не могу отвести взгляд, хотя ощущение внутри меня почти парализует. Моя нижняя губа дрожит, когда я смотрю на него, челюсть плотно сжата, глаза закрыты, ярость излучается от него. Его руки подняты, джинсы спущены до лодыжек, и он трахает её, как дикий зверь.
Кажется, меня сейчас стошнит.
Слезы хлынули и покатились по моим щекам, и в этот момент рациональная мысль покидает меня, а чувство предательства захлёстывает. Я знаю, что это несправедливо, учитывая, что мы едва знаем друг друга, но что-то в том, чтобы видеть его таким, с кем-то другим, заставляет меня хотеть вырвать своё собственное сердце голыми руками и растоптать его на земле, просто чтобы оно не больно на секунду дольше.
