Я не хочу, чтобы мне пришлось её выбивать.
Но я сделаю это.
О, да.
Я сделаю.
Глава 14
Скарлетт
Придурок.
Грёбаный придурок.
Мне просто нужно было убедить охрану, что я просто выходила с Амалией перекусить, а не будить Сьюзен и не говорить ей, потому что она расстроится. Затем мне пришлось выслушать двадцатиминутную лекцию о том, как это опасно, и о том, что я должна была сообщить им. Тогда мне пришлось быть полной задницей и сказать им, что если бы они смотрели, как следует, то увидели бы, как я покидаю отель. Этого было достаточно, чтобы заставить их закрыть рты и принять это.
Они не были счастливы.
Я фактически шантажировала их, чтобы они ничего не сказали.
Так что я не только ужасный, отвратительный человек, но и обиженный, ревнивый и злой.
Я не могу остановить боль в своём сердце. И у меня нет для нее абсолютно никаких оснований.
Он не со мной. Он мне ничего не должен. В этом-то все и дело. Мы друзья, и это, это прямо здесь, именно поэтому мы никогда не должны были целоваться и просто оставаться такими. Потому что, какой бы огонь ни горел между нами, он сильный и всепоглощающий. Каждая интимная секунда, которую мы проводим вместе, только усиливает его. Мы не должны были позволять ему распространяться дальше.
Может быть, тогда мне не было бы так больно сейчас.
Из-за ерунды.
Пустяка.
Я закрываю глаза и прижимаю ладони к лицу, пытаясь отогнать образы его члена, проникающего в эту женщину, выражения её лица, того, как его большие руки схватили её за задницу. Ревность переполняет меня, она горит, как огонь, в глубине моего живота, и я издаю громкий, сердитый звук в своём горле.
Чёрт бы его побрал!
И будь я проклята за то, что была такой жалким.
Раздаётся стук в дверь, и я резко поднимаю голову. Я несколько раз моргаю и оглядываюсь. Дерьмо. Неужели охрана всё-таки рассказала Сьюзен? Господи, надеюсь, что нет. Я никогда не смогу это объяснить. Или это Амалия? Может быть, она проверяет меня. В таком случае, я лучше отвечу ей. Я подхожу и, не глядя, открываю дверь.
Я замираю.
Маверик стоит, руки по бокам сжаты в кулаки, взгляд напряжен и пылает, проникая прямо сквозь меня.
Я моргаю.
Я открываю рот.
Ничего не выходит.
Это занимает какое-то время, но, в конце концов, моя жалкая ревность и гнев выходят на поверхность, и я огрызаюсь:
– Я не позволяю свиньям входить в свою комнату. Возможно, ты захочешь попробовать ещё одну. Возможно, где-то в этом здании есть девушка, в которую ты можешь погрузить свой член. Похоже, это твоя фишка. Почему бы не объездить двоих за одну ночь?
Не надо было этого говорить.
Маверик входит, кладёт руку мне на грудь и толкает меня назад. Он пинком закрывает за собой дверь и продолжает толкать меня, пока я не упираюсь спиной в стену. Затем он наклоняется, тяжело дыша, щекоча моё лицо, и рычит:
– Когда я зову тебя, ты останавливаешься.
Прошу прощения?
Он же не бросил это после того, что я только что видела? Что я только что сказала?
Я поднимаю руки и толкаю его в грудь. Он даже не вздрагивает. Расстроенная, я толкаю его снова и снова.
– Пошёл ты, Маверик. Убирайся из моей комнаты, придурок!
Он хватает обе мои руки в свои и ударяет ими над моей головой о стену, затем наклоняется ближе, так близко, что его губы почти касаются моих.
– Если ты поцелуешь меня, я укушу тебя, – предупреждаю я, сверкая глазами и кипя от гнева.
– Мы не вместе.
– Пошел. Ты.
– Это значит, – он крепче сжимает мои руки, – что я могу трахаться с кем захочу.
Это больно. Он обжигает меня до глубины души. И я не могу этого скрыть. Моё лицо морщится, и я прикусываю язык так сильно, что кровь вырывается на поверхность. Чёрт бы его побрал. Свинья.
– Какого хрена ты умчалась, как отвергнутая любовница?
Я качаю головой, дёргая руками.
– Отпусти меня!
– Ты ответишь мне, или я останусь здесь на всю ночь. Меня это не беспокоит, детка. Я большой человек, и я делал вещи гораздо хуже.
– Я буду кричать, Маверик. Не сомневайтесь в этом. Я закричу так громко, что через секунду тебя выволокут отсюда.
– Ты только откроешь свой хорошенький ротик, чтобы закричать, а я тебе что-нибудь засуну. Не искушай меня.
– ДА ПОШЕЛ ТЫ! – плюю я.
– Ты будешь отвечать на мои вопросы, и у меня есть несколько для тебя. Ты лжёшь мне, и собираешься увидеть ту сторону, которая тебе не нравится.
– Ты мне угрожаешь? – ахаю я, глядя на него снизу вверх.
Его взгляд прожигает меня насквозь.
– Безусловно.
– Отпусти меня, – рычу я.
– Первый вопрос, – говорит он, игнорируя мое предупреждение. – Какого хрена ты так расстроилась, когда увидела, как я трахаю эту женщину?
Я вздрагиваю.
Он ухмыляется.
– Я хочу ударить тебя так сильно прямо сейчас, – шиплю я. – Я ненавижу тебя. Я молю Бога, чтобы мы никогда не встречались.
– А что я говорил насчёт лжи?
Я сглатываю и стараюсь не хмуриться, но это бесполезно, он не отпускает меня. Хорошо, он хочет получить ответы, он может их получить. С меня хватит.
– Сначала другой вопрос, а на этот я отвечу напоследок, – говорю я ровным, но твёрдым голосом.
– Хорошо, мы приступим прямо сейчас, хорошо? Ты участвуешь в операциях своего бывшего парня?
Я моргаю, а потом мой рот открывается, и боль переполняет меня.
– Пожалуйста, ради всего святого, скажи мне, что ты только что не спрашивал меня об этом?
– Я должен знать, детка, потому что его дерьмо преследует тебя, он хочет тебя, по какой-то причине, и я должен задаться вопросом, не делаешь ли ты из меня дурака.
Я снова начинаю извиваться, на этот раз, используя свои ноги и топчась по его ногам.
– Ты кусок... Не могу поверить, что ты спрашиваешь меня об этом после всего, что я тебе рассказала. Я не могу поверить, что ты думаешь, что я помогаю этому... этому монстру с чем угодно. Отпусти меня!
– Успокойся.
– Отпусти меня! – кричу я.
– Успокойся, Скарлетт.
– Я могу сделать так, что тебя немедленно арестуют. Отпусти меня.
– Три секунды, чтобы успокоиться, или я, блять, заставлю тебя сделать это.
– Ты придурок! Придурок! Придурок! Я доверилась тебе. Я рассказал тебе эту историю, потому что думала, что ты веришь мне, но ты не веришь, как и все остальные. Я не могу поверить, что доверяла тебе!
Он двигается стремительно, отрывая меня от стены и хватая за плечи, крутит меня и направляет к кровати, затем он толкает меня, и я лечу назад, приземляясь на спину. Я не успеваю убежать, потому что он прижимает меня своим телом, снова сковывая мои руки, большие ноги по обе стороны от моих бёдер, грудь прижимает меня, лицо близко к моему.
– Ответ на этот вопрос: «да» или «нет».
– Этого вопроса не должно было быть, – шепчу я, из-за боли, щемящей сердце.
Он изучает меня.
– Должен был спросить.
– Отвали от меня.
– Ты же знаешь, я должен был спросить.
– Я доверяла тебе.
– Детка, – бормочет он. – Я должен был спросить.
– Пошёл ты, Маверик.
– Собираюсь туда. Очередной вопрос.
– Я не отвечу ни на один из твоих вопросов, не сейчас. Отстань от меня.
– Есть ли что-нибудь, чего ты мне не рассказываешь о Трейтоне?
Я извиваюсь.
– Отвали!
– Есть ли что-нибудь, чего ты мне не рассказываешь о Трейтоне?
– С тобой что-то не так ... ты... дикарь!
– Есть ли что-нибудь, чего ты мне не рассказываешь о Трейтоне?
– Черт возьми! – кричу я. – Нет. Нет, я сказала тебе всё, что знаю.
Он кивает.
– Последний вопрос. Почему ты взбесилась, когда увидела, как я трахаю ту женщину?
– Я этого не делала, а теперь отвали с меня.
– Мой член твёрд, детка, и я засуну его тебе в рот, если ты ещё раз соврёшь мне, потому что, чёрт возьми, я думал об этом с тех пор, как впервые встретил тебя, и мой контроль сейчас чертовски слаб.
