Его профиль в форуме оставлен незаполненным, так что у нее не было выбора, ей оставалось довольствоваться только той скудной информацией, которую он предоставил в ходе их короткой беседы в чате. Это нормальный ход развития событий. Лучше ничего не знать, чем получить долю самовлюбленной лжи.
В тот же день они договорились о встрече в Кэмден Таун, напротив магазина, в котором продавалась тяжелая, грубая мебель. День был будний, так что Кэмден Хай Стрит не была, как обычно, оживлена и заполнена людьми всех оттенков радуги. Корнелия стояла на углу в ожидании Укротителя Ангелов и не могла удержаться от того, чтобы перестать разглядывать всех прохожих подряд, надеясь, видимо, узнать человека, с которым было назначено свидание, до того, как он узнает ее. В любом случае он будет не похож на того, кого она ждет. Как это он упустил блондинку шести футов роста с этими ужасными волосами? Она осознала, что он даже не сказал ей, как выглядит.
Молодые женщины в майках, оголяющих животы, многие из них толкают детские коляски, идут друг за другом с равными интервалами, перемежаются важными парочками, идущими рука об руку, и среди них иногда попадаются более взрослые экземпляры. Еще мужчина, пожилой, может быть, ему за пятьдесят, но Корнелии никогда не удавалось определить возраст навскидку, потому что теперь большинство людей не одеваются традиционно.
Он медленно направился к ней, даже не взглянув, и прошел мимо. Волосы у него были зачесаны назад, в пышную прическу, которая плохо скрывала пещеристое пятно лысины. Корнелия поймала себя на том, что следит за каждым мужчиной, который приближается к ней, за каждым человеком, появляющимся на Хай Стрит. И была удивлена тем, что семеро подряд оказались с лысинами. Аномалия или отпечаток времени? Все семеро, но двое из них пытались это замаскировать. У некоторых это было продумано, у других отчаянно, и пара весьма случайных и откровенных оставшихся прядей зачесана на место лысины. Корнелия улыбнулась. Она просто знала, что никогда не будет способна закрутить с мужчиной, который не только лысеет, но пытается скрыть этот факт. Называйте ее нетерпимой. Она надеялась, что загадочный Укротитель Ангелов не относится к этой ужасной категории.
Какая-то женщина задела Корнелию, направляясь в мебельный магазин. Корнелия проводила ее глазами, изучая ее спину и особенно внимательно — ботинки. Светло-бежевые и заостренные, с тонкими лентами, обрамляя кружевом тонкие ноги женщины. Интересные ботинки, но это неубедительный повод спросить незнакомку, где она их приобрела.
— Привет…
Мужской голос, мягкий, сдержанный глубокий баритон, доверительный, но с неожиданным американским акцентом. Не вполне нью-йоркским, но и не бостонским. Географически где-то между этими двумя городами.
Корнелия обернулась.
— Я Укротитель Ангелов, — сказал он. — А вы, должно быть, Ангел Смерти.
Ему было около сорока, у него были седеющие волосы и теплые карие глаза, загадочная улыбка кривила его тонкие губы.
— Да, это я, — ответила она.
— Вылитый Ангел, — заметил он. Корнелия очнулась от задумчивости.
— А вы…
— Американец, — подтвердил он. — Да. Вы разочарованы, что у меня нет акцента Хью Гранта? Я вижу, вы тоже из Штатов…
— Да, — сказала она, продолжая его разглядывать.
— Проездом или живете здесь?
— Приехала на несколько дней.
— И ищете развлечений? — Его улыбка не была ни заносчивой, ни победоносной. Правильная улыбка знатока, поняла она. Почти неестественная. Почти.
— Как мы и договаривались, — кратко согласилась она. — Так что привело вас в Лондон?
— Исследования. Работа, — ответил он.
— О'кей.
Ей показалось забавным, что им обоим пришлось пересечь Атлантический океан только для того, чтобы один раз встретиться здесь.
Может, ее темные желания будут лучше удовлетворены в чужеродной среде?
Первая минута замешательства началась и так же быстро закончилась.
Он был одет в дорогой черный кожаный пиджак, темно-серый свитер от Пьера Кардена и широкие брюки. Ботинки были слегка поношены. На первый взгляд, он не из того сорта мужчин, которые слишком переживают по поводу своей внешности. Его волосы были уложены на одну сторону, но все же взъерошены.
Да, пожалуй, это подойдет, решила Корнелия. Главное — правильно возбудиться.
— Еще будут вопросы? — спросила она его.
— Нет, — сказал он. — Все в порядке. Как мы и договаривались.
— Да, — подтвердила Корнелия.
— Ну так? — спросил он.
Он снимал маленькую квартиру в полумиле отсюда, рядом с Белсайз Парк. В течение пятнадцатиминутной прогулки они перекинулись едва ли парой фраз. Так будет лучше. Они абсолютно незнакомы, и такими же незнакомцами следовало и оставаться. Корнелия была опьянена адреналином и предвкушением. Прошло уже много времени с тех пор, как она в последний раз позволяла себе решиться на подобное с такой ветреностью, добровольно отказываясь контролировать ситуацию. Бросая себя в руки совершенно незнакомого человека. Но было что-то глубоко возбуждающее в таком стечении обстоятельств. И она с неохотой признала — это именно то, чего она страстно желала. Без объяснения причин.
— Готовы?
— Готова.
Они вошли в лифт.
— Квартира двумя этажами выше, — сказал он.
Она ждали в молчании.
— Мы могли бы пройтись, — сказала Корнелия.
— Наслушались страшилок о маньяках и лифтах? — с легким оттенком самодовольства в голосе спросил ее Укротитель Ангелов.
— Нет, но дайте мне время… Может, я насмотрелась неправильных фильмов, — призналась она. В лифте пахло дезинфицирующим средством. Сосной. Страхом. Второй этаж. Они вышли в полумрак серого коридора с чередой темных дверей, следующих друг за другом по гладким стенам. Он показал налево.
— Сюда, — сказал он. Приказал.
Мужчина вставил ключ в замок, и Корнелия затаила дыхание. Она знала, вот так случалось всегда. Было бы не так, если бы она чувствовала себя по-другому: нервничала, раздражалась, была бы смертельно напугана, беззащитна, но безнадежно причастна к тому, что произойдет дальше. Она знала, что это риск, но каждый раз, когда играла в эту опасную игру, она знала, что нечто в ней самой вынудит снова и снова окунуться в мутные воды инстинктивной сексуальности. Как будто эта зависимость подчиняла все ее тело. Сколько бы она ни пыталась найти причины, это было неотъемлемой частью ее сущности, от которой не сбежать. И самой страшной деталью было осознание глубины этого желания боли.
Укротитель Ангелов открыл дверь.
