— За матерью Джареда?!
— Да. За этой… стервой. За разлучницей Илоной.
— Вы с ней знакомы?
— О, да! Мы, так сказать, давние «подруги», — кривятся в отвращении губы. — Держись от неё и Джареда подальше, доченька. Если Илона поймёт, кто ты, медлить не будет… Как она не медлила с Арартой.
Тут я вспоминаю про Джареда и опасность, что ему грозит. Совсем скоро инициация… Кристиния словно читает что-то в моих глазах.
— Ты же не задумала менять сюжет? — наигранно ласково спрашивает Кристиния. У меня от её тона мурашки бегут.
— Нет. Но… Но ты говорила… только концовка неизменна, а детали…
— Даже не думай! — чеканит Кристиния, отбрасывает волосы назад. Впивается стылым взглядом. По зеркалу молниями разбегаются новые трещины.
— Но…
— Никаких «Но!» Не испытывай судьбу! — выкрикивает Кристиния, поднимаясь с места. — Не вмешивайся! Думай о себе! О нас! Добудь кровь и перепиши эту дрянную сказку. Подаришь нам свободу и любовь, а потом делай что хочешь! Но до тех пор не вмешивайся. Пойми, девочка моя, что жертвы будут. Они всегда есть. Хочешь стать одной из них?
Поверхность зеркала за спиной Кристинии вздувается, трещит, а потом вдруг разлетается осколками. Я не успеваю отвернуться и один ударяет меня в грудь.
По ушам бьёт собственный крик. А потом я вдруг просыпаюсь, резко сажусь. И обнаруживаю себя в уже знакомом лазарете. Вокруг едко пахнет лекарствами, от света режет глаза.
— Тише-тише, — говорит уже знакомый доктор, надавливая мне на плечи и укладывая обратно. — Ну ты гулё-ёна! Как тебя угораздило… Везёт же на приключения.
Доктор понижает голос и говорит шёпотом:
— Сам Кронпринц тебя принёс на руках. Точно принцессу! Велел позаботиться как следует.
Сердце у меня стучит как бешеное. Я оглядываюсь в панике. Но стража не караулит у койки, руки свободны от оков. Значит, Джаред не сдал… Значит, Алан ничего не заподозрил! И оба они целы и здоровы!..но где книга?
Я нахожу её в верхнем ящике тумбы и окончательно выдыхаю. Всё получилось. Всё хорошо… Тут же вспоминаю, как Джаред соврал про свидание, и краска заливает щёки. Вот он же специально это сделал! Запомнил, что назвала его «заносчивым красавчиком» и навредничал! Вот же… ребёнок! Но главное — сдержал обещание, а ведь я до последнего ждала, что выдаст.
Потом вспоминаю про Алана, и сердце стучит чаще.
«Сколько же всего произошло лишь за ночь! Даже с Кристинией успела поговорить, — думаю я. — И многое узнать. Например, про третью Королеву. Получается, её тоже следует опасаться! Ну да мне не привыкать… Всего-то надо с ней не пересекаться. Главное — книга у меня».
В моей голове уже есть решение — ясное, точно день. Как Кристиния и просила, в текущий сюжет я вмешиваться не стану… Я просто добуду кровь Элизы и перепишу книгу до того, как произойдёт непоправимое. До того как сюжет убьёт Джареда!
У меня есть пара дней на восстановление, а потом надо приступать. Думаю, справлюсь. Не могу не справиться!
Как я позже выясняю у доктора, в лазарете я совсем недавно, поспала всего ничего. Блузка на груди разрезана, на ранах — стежки и пластыри, нога перебинтована — растяжение. Но за день на лечебной мази заживёт. Ничего особо серьёзного. А из важного — меня как раз собирались переодеть… Ох и вовремя же я проснулась! Только метку обнаружить не хватало!
Кое-как удаётся отвоевать себе право помыться без помощи санитарок. Доктор ворчит, но соглашается и даже выдаёт чистую одежду.
Сил у меня мало, но на гигиену их хватает.
После ванны выпиваю назначенные лекарства, немного перекусываю, а потом заваливаюсь в кровать и сплю как убитая остаток дня и всю следующую ночь. Сны мне больше не снятся.
Зато в следующий раз просыпаюсь от визга прямо над ухом.
— Ах ты дрянная девка! Разлеглась! А кто работать будет! Не притворяйся, что спишь! Если не знала, по болезни два дня положено, ты свои уже отлежала! Хватит тут баклуши бить!
Первое, что вижу, открыв глаза — это толстое раскрасневшееся лицо Марты. Моей начальницы по кухне.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Вставай, нерадивая! — приказывает она, — тебя уже стража искала! Мне проблемы не нужны!
— Стража? — бормочу.
— Да! Даже меня расспрашивали! Знают, что ты отлыниваешь! Поэтому встала и пошла работать, дрянь! — вопит она и за руку вытягивает меня с кровати, да так, что я едва не плюхаюсь на пол.
— Оставьте девочку в покое, — пытается вмешаться доктор. — Ей нужен отдых!
— А работать, кто будет?! — вопит Марта, упирая руки в толстые бока. — Ты что ли?! Я же вижу, здорова девка. У меня план горит! Столько ртов надо кормить! Праздник инициации на носу! Мне что, одной батрачить! Славка занемогла, и этой нет! Ничего, не развалится!
— Нет-нет, не положено, — протестует доктор. Но я его останавливаю и заверяю, что чувствую себя отлично.
Меньше всего сейчас мне хочется привлекать внимание. Да и новости про стражников не радуют. Чего это им понадобилось?
Оглушённая, я кое-как одеваюсь, глотаю положенные таблетки, успеваю спрятать в глубокий карман юбки пилюли от запаха и книгу. На большее терпения Марты не хватает. Она берёт меня за локоть, сжимает до синяков и грубо тянет за собой.
— Я тебе покажу, отлынивать! В замке меньше недели, а уже все бока отлежала! Я из тебя лень-то выбью! — не успокаивается Марта.
Пока она тащит меня по коридору, ловлю на себе злорадные взгляды других служанок. В том числе рыжей с подпевалами. Выгляжу я не лучшим образом: волосы в беспорядке, на щеке след от подушки, кожа бледная, как ножка у поганки. Подземные приключения не прошли бесследно.
Но Марте плевать. Она мне даже умыться не позволяет. Спустя десять минут я уже сижу и надраиваю кастрюлю.
Руки слушаются плохо. Пусть физически я почти здорова, но энергии ещё маловато. Да и есть хочу так, словно у меня в животе как минимум месяц не было даже росинки.
— На обед не пойдёшь! — строго сообщает Марта, поймав мой голодный взгляд.
— Но…
— Без возражений! Думаешь, твоё поведение тебе с рук сойдёт?
«Вот же гадкая баба! — злюсь я про себя. — С подземельем я справилась. Зверя сумела успокоить. Даже младший принц не выдал! А злобную кухарку победить не могу. Ну что за непруха!»
А делать нечего. Приходится сначала драить, потом чистить, потом мыть, таскать вёдра с картошкой, и всё это в духоте и на голодный желудок. Другие девушки на кухне поглядывают с некоторым злорадством. Должно быть, уверены, что эти дни я специально от работы отлынивала.
«Интересно, что со Славкой? Может, она заболела?» — думаю я. Спросить про неё не решаюсь, но вскоре и так узнаю ответ, потому что к вечеру Марта притаскивает Славку, усаживает за стол рядом со мной и даёт задание месить тесто.
— И чтобы активнее работала! А не то! — с угрозой замахнувшись, Марта трясёт в воздухе пухлым кулаком, а потом уходит к печи.
Я украдкой разглядываю соседку.
Та выглядит плохо, косички растрёпаны, под глазами тёмные круги, руки сине-жёлтые от синяков. Она похожа на побитого котёнка, ей не работать нужно, а отдыхать! Но Марта бессердечна, ей чужие страдания, похоже, только в радость.
Тихонько спрашиваю, что случилось. Славка лишь крутит головой, жалобно всхлипывает, да косится на Марту. Видно, при ней ничего рассказывать не хочет. Боится.
Но когда кухарка на минутку отлучается, Славка наклоняется ко мне и торопливо говорит, что два дня назад застала любимого с другой. Глаза девушки наполняются печалью, а потом она начинает горько плакать. Слёзы льются горошинами по её щекам. Не может Славка успокоиться, даже когда возвращается Марта.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ах ты, дрянная, снова сопли распустила! Лишь бы не работать! Опять вздумала слезами жалобить. Нашла дуру! — вопит кухарка, а потом хватает, скалку и замахивается на плачущую девушку. Та прикрывает голову руками.
Этого я стерпеть уже не могу. Вскакиваю и закрываю Славку собой. Скалка врезается мне в спину. Сжимаю зубы, чтобы не охнуть от боли. Теперь ясно откуда у соседки синяки. Кухарка постаралась!
