— Может быть, их и больше, — сказала Инна. — Трупов-то у нас уже целых три.
— Нужно вызвать милицию, — сказала Юля.
— Пожалуй, — согласилась Инна.
Это было самым опрометчивым их решением.
Уже после того, как они вызвали Плюшкина, чтобы расследовать убийство Сереги на Юлиной даче, девушки должны были бы понять, что милиция склонна подозревать в преступлении вовсе не его истинного виновника, а как раз того, кто вызвал стражей порядка. Молодой, но не в меру ретивый сыщик мигом вперил свой немигающий взор в обеих подруг и грозно спросил:
— И как же вы тут оказались?
— Дачу на лето подыскивали, — недолго думая, брякнула Инна. — У меня куча малолетних братишек и сестренок. Вот их мамочки — мои тетки попросили меня подыскать им какой-нибудь домик.
— Значит, вы тут оказались случайно?
— Совершенно случайно, — не моргнув глазом, соврала Инна.
— И ничего подозрительного не видели?
— Нет, только собака громко лаяла, — сказали девушки. — Мы зашли во двор, а тут этот сидит, а вокруг все кровью забрызгано. Мы сразу сообразили, что нужно вызвать милицию.
— Молодцы! — вроде бы одобрил их сотрудник милиции. — Всегда так поступайте.
После этого он записал адреса и фамилии свидетельниц и отпустил их с миром. Пребывавшие в шоке подруги сначала назвали свои фамилии, а потом, опомнившись, назвали чужие адреса.
— Но я бы все-таки уже сегодня хотела знать, у кого еще могла быть такая же точно змейка, как у Галины? — сказала Инна, вырвавшись на свободу.
— Не знаю, — пожала плечами Юля. — Я вот все думаю, а правильно ли мы поступили, утаив от следствия эту улику?
— Ты поменьше думай, — посоветовала ей Инна. — То есть думай, но не о помощи милиции, а о нашем следствии.
— Галина сказала, что ей змейку подарил Сережа к годовщине свадьбы. Вроде бы антикварная вещь.
— Такие браслеты чаще всего носили парами на обеих руках, во всяком случае мне так кажется, — сказала Инна. — Но все равно нужно проверить Галинину змейку, лежит ли она до сих пор в шкатулке, а потом уж копать дальше.
— Но как это сделать? Вряд ли Сергей Николаевич захочет пустить нас в квартиру Галины, — пожала плечами Юля. — Он не слишком расположен к нам, особенно после того, как догадался, что это мы побывали у Айболита и вынюхивали там насчет Наташи.
— Запихнуть дочь в сумасшедший дом — это одно, а убить трех человек — это другое, — многозначительно изрекла Инна. — Если ловко на него надавить, он может стать очень податливым и разговорчивым.
Она оказалась права. Взаимопонимание с Сергеем Николаевичем было достигнуто за удивительно короткий срок. Стоило ему узнать, что подруги не торопятся сообщать в милицию о его поступке с Наташей, он быстро изменил мнение о подругах и согласился показать и рассказать им все, что они пожелают.
— Не совсем понимаю, зачем вам это нужно, — говорил он. — Но если вы думаете, что на квартире Галины сможете найти нечто, выводящее на след убийцы Сережи и Гали, то я полностью в вашем распоряжении.
Подруги первым делом бросились к невозмутимому деревянному слонику. Увы, змейка лежала на месте как ни в чем не бывало. Не зная, радоваться им или огорчаться, подруги вытащили вторую змейку.
— О! — удивился Сергей Николаевич, неслышно подкравшийся к ним сзади. — Откуда у вас вторая змейка?
— Нашли, — лаконично сказала Юля. — Похожа, да?
— Разрешите мне, — попросил Сергей Николаевич и взял копию украшения из рук Юли.
Тут же у него оказалась лупа, с помощью которой он принялся изучать браслет. При этом он что-то бормотал себе под нос. Подруги подошли поближе, чтобы разобрать слова.
— Невообразимо, — бормотал Сергей Николаевич, — антикварная вещь, откуда бы взяться копии?
А ведь как близнецы. Нет, не понимаю. Как же это могло получиться?
Наконец он покончил с осмотром браслета, принесенного Юлей, и переключился на змейку, принадлежавшую Галине.
— Чудо! — выдохнул он в изумлении. — Кто же это мог сделать?
— Что? Что? — подступили к нему подруги, чуть не лопаясь от любопытства.
— У вас подделка, — небрежно ткнув в браслет, найденный в саду Витька, заявил Сергей Николаевич. — Но удивительно хорошая. А вот эта змейка — подлинник. Работа очень старого мастера, — указал он на Галинину змейку. — Браслету цены нет. По-хорошему, так Галина должна была хранить его в тайнике, а не у всех на виду.
— А копия? — спросила Инна. — Когда ее сделали?
— Недавно, может быть, год или около того. Хорошо исполнена, ясно, что ювелир, который делал копию, держал в руках оригинал. Золото и камни подлинные, но украшение современной работы, в отличие от того, которое Сережа подарил Галине.
— Вы уверены?
— Конечно, я разбираюсь в антикварных вещах, — уверенно заявил Сергей Николаевич. — Я сам помогал Сереже выбрать подарок для Галины. Так что этот браслет мне хорошо известен. Я рассмотрел его в магазине и потом у себя дома до мельчайших подробностей. Тот браслет, который находился здесь, — подлинный. А у вас копия. Но я все же повторяю свой вопрос: где вы его взяли?
— Нашли в траве возле дома, — сказала Инна часть правды.
— Так прямо и в траве? — удивился Сергей Николаевич. — Ничего не понимаю. Если кому-то понадобилось делать копию украшения, то лишь для того, чтобы подменить им подлинник, но уж не затем, чтобы выбросить в траву. Как-никак, а копия тоже стоит немало. Камни хорошего качества, и работа дорогая.
— Сергей Николаевич, я понимаю, что вам неприятно говорить об этом, но убиты уже два близких вам человека, — заговорила Юля. — Нет никакой гарантии, что следующей жертвой не станете вы или ваша молодая жена. Мне понятно ваше нежелание идти в милицию в связи с побегом вашей дочери из клиники, но нам вы можете открыться. Мы поможем вам предотвратить новые преступления, если убийцей и в самом деле окажется Наташа.
— Что вы хотите от меня узнать? — отойдя к окну, глухо спросил мужчина. — Спрашивайте, я отвечу.
Подруги переглянулись.
— Во-первых, у вас есть фотография Наташи?
— Только того времени, что и ваша, — сказал Сергей Николаевич. — Конечно, в больнице Наташу вместе с другими больными фотографировали, но после ее побега выяснилось, что в архиве нет ни одной ее фотографии. Мало того, даже на тех групповых снимках, которые висели в кабинете врача, Наташа оказалась вырезана.
— Но вы можете нам ее описать?
— Конечно. Она настоящая красавица. Натуральная блондинка с прямыми и длинными, до лопаток, волосами. Носит она их на прямой пробор. Косметикой не пользуется, она ей не нужна. Ресницы и брови у девушки темные. Глаза светло-голубые. Рот пухлый, нос прямой. Она очень похожа на свою мать, — с неожиданной болью сказал Сергей Николаевич. — Только та была шатенкой.
— Очень похожа? — спросила Юля.
— Очень, — печально подтвердил мужчина. — Мне даже не по себе становилось, когда я смотрел на Наташу. Мне казалось, что Татьяна ожила и вернулась ко мне.
— А фотографии вашей первой жены у вас сохранились? — спросила у него Юля.
Мужчина кивнул.
— Не смог заставить себя избавиться от них. Так и таскал с одной квартиры на другую. Поедемте ко мне, я вам их покажу.
Он взял со стола Галинину змейку, собрал остальные драгоценности и пошел к выходу. Подруги переглянулись и последовали за ним. Дома у Сергея Николаевича было тихо.
— Вероника сейчас в своем женском клубе, — сказал он девушкам. — Она состоит членом в ряде каких-то клубов. В ее расписании еще теннис, бассейн и борьба. Раз в неделю тренажерный зал, сауна и массаж. Потом визиты к косметологу, визажисту и парикмахеру. Собственно, из этого и складывается ее жизнь. Если не считать, конечно, магазинов и ателье.
— Она нигде не учится? — спросила просто для поддержания разговора Инна, которой было глубоко плевать, учится Вероника или нет.
Но ее вполне праздный вопрос поверг Сергей Николаевича в состояние крайнего возбуждения. На лбу выступили капли пота, лицо покраснело, а руки задрожали.
— Нет, она не учится, — процедил он сквозь зубы и почти злобно швырнул альбом девушкам.
Подруги недоуменно переглянулись и принялись изучать фотографии. По большей части там были запечатлены какие-то пожилые полные дамы и высокие военные. Изредка попадались миловидные детишки. Сергею Николаевичу удалось взять себя в руки, он подсел к девушкам и принялся объяснять, где кто.
— Это вот мать Татьяны, — говорил он, показывая на фотографию, на которой была запечатлена высокая женщина в темном свободном плаще. — Это она в спектакле «Цезарь и Клеопатра». Она же в спектакле «Жизнь женщины». Тут она играла падшую женщину высокого класса. А здесь она в спектакле «Галатея», где ее партнером был супруг — отец Тани. А вот, — сказал Сергей Николаевич, перевернув страницу, и голос его прервался, — и сама Таня.
