и сижу здесь в четырех стенах, слушаю сплетни да вспоминаю о былом. Вот вы пришли и сразу на душе веселее стало.
— Я тоже очень рада, сударыня, — искренне отозвалась Дана: ей понравилось открытое круглое лицо хозяйки, полуприкрытые зеленые глаза и тихая улыбка. Такой теплоты и спокойствия она не ощущала ни в гостинице, ни в книжной лавке, ни даже в родной мастерской.
— Что же, Варвара Петровна, наверняка и вы сможете нас порадовать, — улыбнулся Рикхард. — Дане к вечеру необходим наряд, достойный ее красоты и защищающий от дурного глаза.
— Она останется довольна, — кивнула Варвара Петровна. — Но сначала выпейте со мной чаю, уважьте старость и одиночество.
Девушки поставили на столик три чашки из расписного фарфора и розетки со сливовым вареньем. Дана тем временем присмотрелась к хозяйке и заметила, что ее шаль заколота странной брошью с осколком какого-то грубого, но красивого зеленоватого камня, будто под цвет глаз. Осанка женщины, несвойственная возрасту, ловкость морщинистых рук и пристальный взор тоже наводили на мысль о ее потусторонних навыках.
Словно угадав подозрения девушки, Варвара Петровна неожиданно коснулась ее плеча и промолвила вполголоса:
— В тебе большие силы скрыты, девочка, и если не растратишь их понапрасну, то многого добьешься. Здесь нужна молодая поросль, ох как нужна…
— Благодарю вас, сударыня, — отозвалась девушка.
Лесовик промолчал и лишь ободряюще улыбнулся, но Дана почувствовала, что эти слова легли на ее плечи холодной тяжестью. Когда гости выпили чаю, Варвара Петровна позвала своих помощниц и они отвели Дану в соседнее помещение, где она ожидала увидеть запасы тканей и ниток, манекены, стрекочущие швейные машинки. Но ничего подобного в комнатушке не оказалось. Одна из девушек любезно предложила Дане лечь на кушетку и закрыть глаза. Колдунья очень удивилась, но не стала спорить — этот дом не казался ей опасным, а Рикхард по-прежнему вызывал больше доверия, чем все, кого она знала в прошлом.
Поэтому Дана прилегла, опустила веки и невольно погрузилась в забвение. Во сне она снова увидела лесной праздник в Дюнах — свадьбу духов, купание, блеск воды в зачарованном озере под луной. Открыв глаза, она решила, что проспала несколько часов, но таинственные мастерицы заверили ее, что до заката еще далеко, а наряд как раз поспел.
— Вы, наверное, шутите? — смутилась Дана. — Я кое-что смыслю в чудесах, но сшить за полчаса праздничное платье, не снимая мерок, — такого в наших краях никто не умеет!
— Умеют и не такое, — загадочно улыбнулась одна из девушек и помогла ей подняться. Платье легло на плечи Даны так мягко, словно было соткано из самого легкого и невесомого шелка. Прежде она не любила наряжаться: роскошные одежды мешали дышать, в них постоянно хотелось спрятаться от чужих глаз, любопытных и бесцеремонных. Но сейчас Дана посмотрела на себя в большом зеркале и невольно зажмурилась от восторга. Ткань бледно-фиолетового окраса, переливающаяся в странном освещении, укрывала все молодые прелести, которые принято скрывать, и в то же время подчеркивала их. Но ровно в такой степени, чтобы мужчины краснели и прятали глаза, но не смели оскорбить женственность ни словом, ни прикосновением.
— Да, вы выбрали именно то, что я хотел, — улыбнулся Рикхард, увидев девушку во всей красе. — А вот это, Дана, прими от меня в подарок.
Он взял ее руку и надел на средний палец деревянный перстень, на котором были выжжены узоры — видимо, древние северные руны, как подумала колдунья. Сейчас ей куда сильнее хотелось остаться с Рикхардом в гостинице, попросить, чтобы он растолковал их и вообще рассказал побольше о северном ведовстве и ритуалах, а не идти на ужин среди чопорных господ. Но она доверилась его воле и решила, что впереди еще достаточно времени.
— Я смотрю, это не обручальное кольцо? — печально усмехнулась она.
— Нет, но оно помогает обрести любовь и поддержку. Всем, кто связан с колдовством, это необходимо в людском мире.
Затем помощницы Варвары Петровны расчесали Дане волосы, а сама хозяйка украсила их засушенными цветами с терпким запахом. От их прикосновений по коже приятно бегали иголочки и девушку снова потянуло в сон.
Простившись с хозяйкой, пара вышла на улицу, но Рикхард не стал дожидаться конку, а сообщил Дане, что за ними вскоре пришлют экипаж. Это удивило ее еще больше, но она немного утомилась и не стала расспрашивать. Лишь одна мысль вдруг кольнула ее и она осторожно взяла парня за рукав куртки.
— Ты давно знаешь эту даму? — спросила она.
— Это как посмотреть, — ответил Рикхард, — на мой счет не слишком. Но она опытна в своем деле, а главное, отличается преданностью. Среди вашей ведьминской братии это очень ценное свойство. А почему ты спрашиваешь?
— Просто я сейчас сообразила: ты ведь остаешься молодым, пока мы стареем, а значит, и ее мог знать юной девушкой. Уж не была ли она одной из твоих возлюбленных, и стало быть, моей предшественницей? А через много лет и я стану для тебя старшей подругой и помощницей, которая вынуждена оказывать услуги твоим новым любовницам, смотреть на их красоту и вспоминать о былом счастье…
— Ну ты и успела напридумывать на много лет вперед! — усмехнулся лесовик. — Что же до Варвары Петровны, то не волнуйся: страсть нас никогда не связывала. И я не досаждаю своим былым возлюбленным, когда они стареют. Зачем лишний раз причинять боль?
— Значит, и нам с тобой недолго осталось быть рядом, — заключила Дана. — Но пожалуй, это к лучшему, я тоже никогда не верила, что после угасшей страсти можно сохранить дружбу.
— Совершенно верно, но зачем тебе сейчас об этом размышлять? Мы, духи, привыкли жить одним днем, даром что впереди века, а вы бездарно тратите минуты, которых у вас и так немного! Кажется, ты плохо слушала совет Варвары Петровны.
— Да, прости, Рикко… Наверное, я просто не могу привыкнуть, что между нами такая пропасть. И как теперь быть с моими чувствами?
— Для начала пережить то, что ждет в Усвагорске, а этого я и сам до конца не знаю, — заметил Рикхард. — Тогда уж будет время потолковать об остальном. Скажи хотя бы: нравится ли тебе наряд? Я-то думал тебя осчастливить!
— Очень нравится, — тихо улыбнулась Дана. — Спасибо тебе за все эти мимолетные радости, Рикко, я действительно к ним не приучена. Но ведь это не простой наряд, верно?
— Да, он зачарован оберегающими рунами, которые защитят тебя не только от злого, но и похотливого глаза. Тебе вряд ли стоит объяснять, что в светском обществе на женщину так же смотрят свысока, как и в простонародье. Конечно, я всегда
