В квартире Ткача продолжался обыск. Лида, уже привыкшая ко всему, спокойно стояла в кухне и наблюдала
за пишущим протокол сотрудником милиции. Перед ним на столе лежал пистолет и остальное хранящееся в квартире оружие, включая гранаты. Ещё двое сотрудников продолжали обыск в большой комнате под ‘ присмотром Сашки и понятых, которых менты привезли с собой. Они наверняка знали, что соседи Ткача откажутся быть понятыми.
Когда нашли оружие, которое особо никто и не прятал, Сашка очень пожалела о том, что не отнесла всё в квартиру Леры. Сам Ткач был бы не против этого, в квартиру Леры на верхний этаж он, как молодой ловкий пацан, перелезал за две секунды по балкону. И в любой нужный момент мог бы дотянуться до оружия, которое, кстати, пока особо и не было нужно. Но теперь уже было поздно, и оставалось надеяться, что менты не доберутся до тайника на кухне, где были наркотики.
Тот из ментов, который писал протокол обыска,. спросилуЛиды:
— Ну так где ваш муж?
— Я не знаю, — покачала головой Лида.
— Не знаете? — переспросил мент с сарказмом. —Ну так скоро узнаете. Вам, правда, уже не привыкать. Верно?
Лида молчала. Саша слышала всё это. Она посмотрела на обыскивающих комнату ментов. Найдя оружейный склад, они немного умерили свой пыл и про- . должали шмон уже нехотя. Но так как кухню ещё. не обыскивали, Саша боялась, что к статье за оружие добавится ещё одна — за наркотики. И понимая, что менты будут продолжать копошиться в квартире, стараясь дождаться Ткача, чтобы сразу задержать его, она зашла на кухню и сказала:
— А при чём здесь папа? Это моё всё. Я принесла и спрятала, он даже ничего не знал.
Лида резко подняла голову и посмотрела на дочь. Продолжающие обыск менты перестали работать и, зайдя в кухню, тоже уставились на Сашу.
— Да-да. Чё вы так смотрите? Это моё всё, — решительно говорила Саша. — Так что можете так и писать. Это я всё принесла. Нашла и принесла.
После обыска в квартире Ткача и заведении уголовного дела на Сашу, которая взяла на себя оружие, напряжение в отношениях Ткача и Виталия несколько спало. Ткач узнал о том, что у его дочери с Виталием ничего не было, и немного успокоился в отношении его, хотя поглядывал подозрительно. Хоть Сашу и выпустили под расписку, Ткач был озабочен тем, чтобы спустить на тормозах её дело и не доводить его до суда. И в этом отношении интересы его и Виталия совпадали полностью.
Ткач перестал возить дочь повсюду с собой. Вся милиция города знала, чем он занимается, и кто он такой. А потому любое задержание дочери вместе с ним могло иметь серьёзные последствия, не говоря уже о том, что могли изменить меру пресечения и отправить её на время следствия по делу об оружии в тюрьму. Виталий, хоть и вынашивал уже мысль убить Ткача, помогал теперь положенцу во всём. У него самого не было возможностей и связей, чтобы развалить это уголовное дело против Саши. И потому он жадно ловил теперь
каждое слово Ткача, несмотря на свою злость на него Сидя сейчас в его кабинете, он спросил:
— А сколько там бабок надо, чтобы полностью дело закрыть?
— Да там не в бабках дело, — уныло ответил Ткач. —, Мусора боятся. Все же знают, что она моя дочь. Былаб какая-нибудь другая, неизвестная девчонка, уже б закрыли дело. Там статья-то, — Ткач брезгливо поморщился, — е…ал-дремал. Карманникам больше дают. А щас за эту х…йню такую головную боль поймал.
Со злости Ткач сплюнул на пол прямо в кабинете. Виталий смотрел прямо на него, не боясь, что его взгляд выдаст его злость на Ткача. Сейчас все были нервными. Это состояние считалось нормальным, и никто ничего не замечал.
— А на-краевую управу нет выхода? — опять с на- ” деждой спросил Виталий. — Туда лучше пока не соваться. Здесь лучше на мест-
А ном уровне всё сделать. Если об этом в краевой узнают,: там уже всё сложнее будет, — задумчиво говорил Ткач.,
Сегодня по дороге в офис машину Ткача опять обыскивали, и он уже не возил с собой оружия и не держал его в кабинете. Он посмотрел на Виталия и спросил: — У тебя плётка с собой? Виталий молча кивнул головой. Ткач осуждающе посмотрел на него и сказал:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Если сюда заявятся, не вздумай её здесь скинуть., На себя бери. Аещё лучше вообще пока спрячь где нибудь, сам же видишь, чё за х…йня происходит. Как.будто, с-сука, их натравил кто-то на меня.
Виталий встал и, подойдя к двери, открыл её и:, посмотрел в коридор. Кабинет Ткача был последним
на этаже. От лестницы до него было около пятидесяти метров, и в случае появления в конце коридора кого-то посторонних он вполне мог заскочить на лестницу с чёрного хода, которая начиналась как раз за кабинетом. Там была сложена куча коробок и всяких ящиков, в которых теперь прятал своё оружие Ткач. И в случае чего можно было скинуть пистолет там. Стоя в дверях и поглядывая в коридор, Виталий спросил:
— Может, там кому-нибудь голову проломить, чтоб не сильно резво они это дело раскручивали?
— Тогда точно шума будет ещё больше. С ними сейчас, наоборот, дружить надо, — проговорил Ткач. Видно было, что он и сам усиленно размышляет, что предпринять. Подняв голову и посмотрев на Виталия, он сказал: — Ты лучше знаешь чё? Там мент один есть, следак. Он недавно обращался ко мне, там у него жену отбивает тип один. Мне-то эти семейные дела, на х…й, не нужны. Были, по крайней мере, не нужны, и я ему отказал. А щас я думаю, может, он сможет, чем помочь нам. А? Может, помочь ему с проблемой?
— Чё, типа этого хлопнуть, который его жену уводит? — с готовностью спросил Виталий.
— Ну там сам смотри, по обстоятельствам, — пожал плечами Ткач. — Давай я щас скажу ему, что приедет человек от меня, он тебе там всё объяснит. Он там уже всё знает, где живёт, где встречаются. Покажет тебе.
— Давай. Я прям сёдня эту проблему решу, — тут же ответил Виталий.
Ткач достал записную книжку и снял телефонную трубку.
Следователь оказался таким отвратительным типом
что было неудивительно, почему от него жена гуляет Пока Виталий ездил с ним по тем местам, где может стоять машина его жены, приходилось открывать окно, несмотря на сильный дождь, чтобы не чувствовать вонь изо рта мента. И сам Виталий никогда бы не взялся за это дело, а сделал бы этому типу замечание, что нужно смотреть за собой и прочее, чтобы жена не смотрела на других. Но сейчас выбора не было, и приходилось потакать прихоти этого противного следака, который хотел получить яйца своего соперника.
— А они чё, не скрывают уже своих отношений?— спросил Виталий.
— Да скрывают, конечно. Как не скрывают? Он же меня боится, — хорохорился следак. — Он же знает, что я если поймаю, я его пристрелю, на х…й, с табельного. Я уже и разговаривал с ним и по-хорошему, и морду хотел набить…
Виталий смотрел на него с отвращением. Если б этот тип мог набить морду, или у него хватило бы духу выстрелить в человека хотя бы в состоянии аффекта, за что бы его наверняка не посадили, то он бы не бегал по людям за помощью. А пустое бахвальство мента только раздражало.
— А проследить чё, не пробовал? — спросил Виталий. — Ткач сказал, что ты знаешь, где они встречаются.
— Конечно, знаю, — тут же подтвердил следак.— В машине встрчаются. Только там и нигде больше,: В машине моей жены. Она за ним заезжает, и едут куда нибудь. Они-то знают, что если будут где-то квартиру снимать или в гостиницах гаситься, я их быстро вычислю. А в машине уедут куда-нибудь за город, с-сука,— ругался он. — Но я его предупреждал, поймаю, падла, яйца вырву. Не понимает, сука. Вот вы ему и вырвите их. А я уж за это отблагодарю, как смогу. Мало ли, вдруг вам помощь какая тоже понадобится?
Виталий сразу понял по его взгляду, что он наверняка знает об уголовном деле против Сашки и намекает именно на это. Он повернулся прямо к нему лицом, несмотря на отвратительный запах в те моменты, когда следак открывал рот, и спросил с надеждой в голосе:
— А Сашке Ткаченко помочь сможешь?
